В конце декабря 1943 войска 1-го Украинского фронта под командованием генерала армии Николая Фёдоровича Ватутина, наступая с Киевского плацдарма, разгро­мили житомирскую группировку противника (см. Житомирско-Бердичевская операция) и к концу января 1944 продвинулись в направлении Ровно–Луцк до 300 км от Днепра. В то же самое время войска 2-го Украинского фронта под командованием генерала армии Ивана Степановича Конева, наступая с Кременчугского плацдарма, 8 января 1944 года овладели Кировоградом. Таким образом, образовался врезающийся в наш фронт так называемый корсунь-шевченковский выступ, который занимала крупная группировка противника, включавшая в себя VII и XI армейские корпуса из состава 1-й танковой армии генерал-лейтенанта Ганса-Валентина Хубе и XXXXII армейский и XXXXVII танковый корпуса из состава 8-й армии генерала от инфантерии Отто Вёлера. Всего а выступе оборонялись 11 пехотных дивизий (34-я, 57-я, 72-я, 82-я, 88-я, 106-я, 112-я, 198-я, 255-я, 332-я и 389-я), 3-я танковая дивизия, танковая дивизия СС «Викинг», моторизованная бригада СС «Валлония», полк 168-й пехотной дивизии, усиленные 202, 239 и 265-м дивизионами штурмовых орудий, 905-м дивизионом тяжелых штурмовых орудий.
Этот самый корсунь-шевченковский выступ Немецко-фашистское командование рассчитывало использовать для удара во фланг и тыл войскам 1-го Украинского фронта, действовавшим западнее Киева, и вновь овладеть Правобережной Украиной – в середине января немцы всё ещё не могли смириться с тем, что «восточный оборонительный вал» окончательно рухнул, и продолжало рассчитывать на восстановление обороны по Днепру.
Противник принимал энергичные меры к созданию в районе корсунь-шевченковского выступа устойчивой обороны, которая обеспечивала бы удержание этого района и служила исходным районом при развертывании наступательных действий. Следует подчеркнуть, что местность в районе выступа весьма благоприятствовала созданию обороны. Многочисленные реки, ручьи, овраги с крутыми берегами, большое количество населенных пунктов способствовали созданию оборонительных рубежей на большую глубину, а также ряда отсечных позиций. Высоты, особенно в районе Канева, обеспечивали противнику хорошие условия наблюдения.
12 января 1944 года Ставка Верховного Главнокомандования издала приказ 1-му и 2-му Украинским фронтам окружить и уничтожить вражеские войска.
24 января началась Корсунь-Шевченковская операция. На рассвете сотни орудий открыли огонь по вражеским позициям. Мощный артиллерийский огонь разрушал оборонительные сооружения, засыпал траншеи и ходы сообщения, уничтожал живую силу и боевую технику противника.
Как только артиллерия перенесла огонь в глубину, передовые батальоны 4-й гвардейской и 53-й армий 2-го Украинского фронта пошли в атаку.
26 января с противоположной стороны корсунь-шевченковского выступа нанесли удар войска 40, 27 и 6-й танковой армий 1-го Украинского фронта.

​

Ко́рсунь-Шевче́нковская опера́ция (также Корсунь-Шевченковская битва, Корсунь-Шевченковский котёл, Корсуньский котёл , Черкасский котёл , Черкасское окружение ) (24 января - 17 февраля 1944 года) - наступательная операция войск 1-го и 2-го Украинских фронтов, проведённая с целью уничтожения корсунь-шевченковской группировки противника. Является частью стратегического наступления советских войск на Правобережной Украине .

Операция завершилась выходом немецких войск из окружения, хотя и при полной потере всего тяжелого вооружения. Командующий группировкой генерал Штеммерман погиб в ходе прорыва в ночь с 17 на 18 февраля.

Положение сил

Удерживая выступ, противник не давал возможности фронтам сомкнуть смежные фланги, мешал их продвижению к Южному Бугу . Ставка ВГК 12 января директивой № 220006 поставила 1-му и 2-му Украинским фронтам задачу окружить и уничтожить группировку противника в Корсунь-Шевченковском выступе.

Планирование операции

Замыслом командования предполагалось нанести войсками двух фронтов встречные удары под основание выступа и соединиться в районе городов Шпола , Звенигородка . К операции привлекались часть сил 40-й, 27-й армий, 6-я танковая армия и часть сил 2-й воздушной армии 1-го Украинского фронта, 52-я, 4-я гвардейская, 53-я армии, 5-я гвардейская танковая армия, 5-я воздушная армия и 5-й гвардейский кавалерийский корпус 2-го Украинского фронта, а также 10-й истребительный авиакорпус ПВО страны. Операция готовилась в сложной обстановке, особенно для 1-го Украинского фронта, войска которого в это время отражали ожесточённые удары противника в районе севернее Умани и восточнее Винницы . Рано начавшаяся на Украине оттепель и весенняя распутица затрудняли манёвр войск, подвоз материальных средств и использование авиацией грунтовых аэродромов.

Боевой и численный состав сторон

СССР

1-й Украинский фронт (генерал армии Н. Ф. Ватутин)

• 27-я армия (генерал-лейтенант С. Г. Трофименко)
  • 180-я стрелковая дивизия
  • 206-я стрелковая дивизия
  • 337-я стрелковая дивизия
  • 54-й укрепленный район
  • 159-й укрепленный район
  • 28 348 человек, 887 орудий и минометов, 38 САУ.

• левое крыло 40-й армии (генерал-лейтенант Ф. Ф. Жмаченко)
  • 47-й стрелковый корпус (генерал-майор И. С. Шмыго)
    • 359-я стрелковая дивизия
  • 104-й стрелковый корпус (генерал-лейтенант А. В. Петрушевский)
    • 133-я стрелковая дивизия
  • 33 726 человек, 883 орудия и миномета, 26 танков, 27 САУ.

• 2-я воздушная армия (часть сил, генерал-лейтенант авиации С. А. Красовский)
  • 2 709 человек, 164 истребителя, 92 штурмовика, 43 дневных и 192 ночных бомбардировщиков, 12 разведчиков.

2-й Украинский фронт (генерал армии И. С. Конев)

• 52-я армия (генерал-лейтенант Г. А. Коротеев)
  • 73-й стрелковый корпус (генерал-майор С. А. Козак)
    • 254-я стрелковая дивизия
    • 294-я стрелковая дивизия
  • 78-й стрелковый корпус (генерал-майор Г. А. Латышев)
    • 373-я стрелковая дивизия
  • 15 886 человек, 375 орудий и минометов.

• 4-я гвардейская армия (генерал-майор А. И. Рыжов)
  • 20-й гвардейский стрелковый корпус (генерал-майор Н. И. Бирюков)
    • 7-я гвардейская воздушно-десантная дивизия
    • 62-я гвардейская стрелковая дивизия
    • 31-я стрелковая дивизия
  • 21-й гвардейский стрелковый корпус (генерал-майор П. И. Фоменко)
    • 69-я гвардейская стрелковая дивизия
    • 94-я гвардейская стрелковая дивизия
    • 252-я стрелковая дивизия
    • 375-я стрелковая дивизия
  • 45 653 человека, 1 083 орудия и миномета, 15 танков, 3 САУ.

• 53-я армия (генерал-лейтенант И. В. Галанин)
  • 78-я гвардейская стрелковая дивизия
  • 214-я стрелковая дивизия
  • 26-й гвардейский стрелковый корпус (генерал-майор П. А. Фирсов)
    • 6-я стрелковая дивизия
  • 48-й гвардейский стрелковый корпус
    • 14-я гвардейская стрелковая дивизия
    • 66-я гвардейская стрелковая дивизия
  • 75-й стрелковый корпус (генерал-майор А. З. Акименко)
    • 138-я стрелковая дивизия
    • 213-я стрелковая дивизия
    • 233-я стрелковая дивизия
  • 54 043 человека, 1 094 орудия и миномета, 14 танков.

• 5-я воздушная армия (генерал-лейтенант авиации С. К. Горюнов)
  • 7 618 человек, 241 истребитель, 93 штурмовика, 126 дневных и 74 ночных бомбардировщиков, 17 разведчиков.

• Фронтовые резервы
  • 5-й гвардейский Донской казачий кавалерийский корпус (генерал-майор А. Г. Селиванов)
  • 20 258 человек, 354 орудия и миномета, 6 танков, 8 САУ.

Германия

• XI армейский корпус (генерал артиллерии В. Штеммерман)
  • 5-я добровольческая штурмовая бригада СС «Валлония»
  • 72-я пехотная дивизия
  • 389-я пехотная дивизия
  • 35 000 человек, 319 орудий и минометов, 12 самоходных орудий, 55 танков и штурмовых орудий, 7 самоходных ПТ орудий.

• 47 танковый корпус (генерал-лейтенант Н. фон Форманн)
  • 106-я пехотная дивизия
  • 320-я пехотная дивизия
  • 50 000 человек, 300 орудий и минометов, 17 самоходных орудий, 158 танков и штурмовых орудий, 10 самоходных ПТ орудий.

Проведение операции

Действия на участке 2-го Украинского фронта 24-28 января

24 января

На участке немецких 3-й танковой и 389-й пехотной дивизий в наступление перешли передовые батальоны 4-й гвардейской и 53-й армий 2-го Украинского фронта. В ходе боев они потеснили противника на 2-6 км.

25 января

В 7 часов 46 минут утра в наступление перешли главные силы 2-го Украинского фронта. 389-я пехотная дивизия подверглась удару шести стрелковых дивизий (31-я, 375-я, 69-я гв. сд из 4-й гв. армии и 25-я гв., 66-я гв. сд, 1-я гв. вдд из 53-й армии) и ее южный фланг вскоре развалился. В 14 часов в бой были введены 20-й и 29-й танковые корпуса 5-й гв. танковой армии, которые к концу дня продвинулись на 18-20 км, выйдя к Капитановке и Тишковке. На помощь 389-й дивизии было решено отправить сначала 676-й полк из 57-й пехотной дивизии, а потом и всю дивизию целиком. Действия против 3-й танковой и 106-й пехотной немецких дивизий были менее успешны. Четыре советские дивизии(14-я гв., 138-я, 213-я и 233-я из 53-й армии) при минимальной танковой поддержке смогли продвинуться только в полосе 3-й танковой дивизии на 5 км.

26 января

Утром 20-й танковый корпус продолжил наступление, выбил немецкие войска из Капитановки и продолжил движение в сторону Лебедина, которого он достиг поздним вечером, где его встретила только группа из тыловых частей 389-й дивизии. 29-й танковый корпус занял Россоховатку, отбросив к западу боевую группу Лангкейта (36-й танковый полк, 1-й батальон 103-го танко-гренадерского полка, 1-й дивизион 4-го артиллерийского полка из 14-й тд). Боевая группа фон Брезе (108-й танко-гренадерский полк, 14-й разведывательный батальон, 2-й дивизион 4-го артиллерийского полка, зенитная артиллерия из 14-й тд) была окружена к западу от Оситняжке. В 13 часов начались первые серьёзные контратаки немецких войск - в наступление из Каменоватки перешли части 11-й танковой дивизии, которые к вечеру сумели занять южную часть Тишковки.

27 января

В 10 часов утра, после движения всю ночь, передовые части 8-й гв. и 155-й танковых бригад 20-го танкового корпуса освободили Шполу. 29-й танковый корпус действовал юго-восточнее Шполы и освободил Водяное, Липянку и Межигорку. Тем временем ранним утром в 5:30 возобновила свои действия 11-я танковая дивизия и в 9:10 установила связь с окруженной группой фон Брезе к северо-востоку от Капитановки. Тем самым были перерезаны пути снабжения передовых советских соединений. Задача восстановления контакта с ушедшими вперед танковыми корпусами была возложена на 18-й танковый корпус из 5-й гв. ТА и 5-й гв. кавалерийский корпус, которые до сих пор находились в армейском и фронтовом резерве соответственно. 4-я гв. армия продолжала теснить немецкие 389-ю и 72-ю дивизии, к которым на помощь начали подходить части 57-й дивизии, а также танковая группа из танко-гренадерской дивизии СС «Викинг». 53-я армия оказывала давление на 3-ю танковую дивизию, которая все же сумела отправить танковую группу на помощь 14-й танковой дивизии, которая пыталась отбить Россоховатку, что ей, впрочем, не удалось.

28 января

Утром 20-й танковый корпус возобновил движение на Звенигородку и в середине дня соединился в ней с 233-й танковой бригадой из 6-й танковой армии 1-го Украинского фронта. В это же время немецкие войска продолжали пытаться взять под контроль район Капитановки. В 11-ю танковую дивизию прибыло сильное подкрепление - 1-й батальон 26-го танкового полка, имевшего 75 «Пантер», в том числе 61 боеспособную. Однако использовать его ударную силу не удалось. В результате неудачных действий батальона в отрыве от частей 11-й танковой дивизии он потерял 44 танка, в том числе 10 безвозвратно.

Действия 1-го Украинского фронта 26-28 января

26 января

Утром, после 40-минутной артиллерийской подготовки, на двух участках перешли в наступление войска 27-й, 40-й и 6-й танковой армий. Первый из них, где наносился главный удар, был в районе Тыновки, здесь наступали соединения 40-й армии при поддержке 5-го механизированного и 5-го гв. танкового корпусов. Наступление развивалось медленно, танковые части понесли серьёзные потери (немецкий VII корпус заявил об уничтожении 82 танков). К концу дня продвижение в полосе 34-й пехотной дивизии под Тыновкой было незначительным, в полосе ее северного соседа, 198-й дивизии, были достигнуты более серьёзные результаты - преодолена первая линия обороны, глубина продвижения составила 8-10 км. Однако самый значительный успех был достигнут в полосе наступления 27-й армии (180-я и 337-я сд), где она сумела прорвать оборону 88-й пехотной дивизии на глубину в 18 км при минимальной поддержке бронетехники.

27 января

Наступление возобновилось ранним утром, но, как и в предыдущий день, в полосе главной группировки оно развивалось медленно. 6-я танковая армия, к примеру, продвинулась только на 10-15 км, понеся при этом значительные потери в людях и технике. Ватутин, ввиду неожиданного успеха второстепенной группировки, принимает решение о смещении основных усилий севернее. Для этого в подчинение 6-й танковой армии был передан 47-й стрелковый корпус из 40-й армии. В то же время из состава 6-й танковой армии изымался 5-й механизированный корпус, который должен был отправиться на 100 км юго-восточнее на правый фланг 40-й армии для отражения предполагаемого немецкого наступления из района Винницы. По приказу военного совета фронта была сформирована подвижная группа на основе 233-й танковой бригады с приданием ей 1228-го самоходного артиллерийского полка, мотострелкового батальона и противотанковой батареи - всего 39 танков, 16 САУ, 4 противотанковые пушки и 200 автоматчиков. В ее задачу входило пробиться в Звенигородку через Лысянку и соединиться с войсками 2-го Украинского фронта. Возле Тихоновки группа освободила из окружения 136-ю стрелковую дивизию и 6-ю гв. мотострелковую бригаду, в котором они находились с 10 января. К полуночи группа заняла важный в оперативном значении пункт Лысянку.

28 января

В 8 часов утра подвижная группа возобновила свое наступление к Звенигородке и к 13 часам дня сумела пробиться к ней с северо-запада и завязать уличные бои. В это же время с юго-востока подошли части 155-й танковой бригады 5-й гв. танковой армии 2-го Украинского фронта. Танкисты обеих фронтов заняли круговую оборону с твердой решимостью удержать город до подхода основных сил. 5-й гв. танковый корпус был развернут для наступления вслед подвижной группе для развития успеха.

Наступление советских войск под Корсунь-Шевченковским. Окружение немецкой группировки.

Образование внешнего и внутреннего фронтов окружения

Для замыкания внутреннего фронта окружения были привлечены силы 27-й армии 1-го Украинского фронта и 4-й гв. армии и 5-го гв. кавалерийского корпуса 2-го Украинского фронта. 31 января в районе Ольшаны встретились части 180-й сд из 27-й армии и 5-го гв. кавкорпуса. 3 февраля сюда подошли основные силы 4-й гв. армии и образовался сплошной внутренний фронт окружения. Всего в составе этих войск (в том числе 52-я армия) было 13 стрелковых и 3 кавалерийские дивизии, 2 укрепленных района, а также средства усиления. Из тяжелого вооружения имелось ок. 2 000 орудий и минометов и 138 танков и САУ . Для образования внешнего фронта окружения были использованы 6-я и 5-я гв. танковые армии. Для повышения устойчивости обороны им были приданы стрелковые соединения. 6-я танковая армия получила 47-й стрелковый корпус, а 5-я гв. танковая армия - 49-й стрелковый корпус (6-я гв. вдд, 94-я гв. и 84-я сд). Помимо этого 5-я гв. танковая армия была усилена 34-й истребительно-противотанковой бригадой (54 орудия) и 5-й инженерно-саперной бригадой РГК. Позднее 3 февраля была переброшена 375-я сд, а также ряд артиллерийских частей - 11-я истребительно-противотанковая, 49-я легкая артиллерийская и 27-я отдельная тяжелая пушечная артиллерийская бригады . К флангам танковых армий примыкали 40-я армия 1-го Украинского фронта и 53-я армия 2-го Украинского фронта.

Боевой и численный состав окруженной немецкой группировки

В окружение попали два армейских корпуса, 42 и XI, в составе шести дивизий (корпусная группа «Б», 88-я, 57-я, 72-я и 389-я пд, 5-я тд СС «Викинг») и одной бригады (5-я тгрбр СС «Валлония»). Называемые в советских источниках ещё ряд частей зачастую входили организационно в вышеперечисленные дивизии. Например, в 88-й пд из трех родных полков (245-й, 246-й и 248-й) в наличие был только 248-й. 245-й был отправлен в 68-ю пд, а из 246-го сформировали батальон в 248-м полку, 2-й батальон которого, в свою очередь, был переименован в дивизионный фузилерский батальон. Вторым полноценным полком дивизии стала 323-я дивизионная группа из двух батальонов (591-я и 593-я полковые группы). Также дивизии были приданы 417-й пехотный полк из 168-й пд (размером с батальон) и два батальона 318-го охранного полка 213-й охранной дивизии. 389-й пд были приданы два батальона из 167-й пд. Полк 198-й пд 28 января временно попал в окружение в районе Босовка-Дашуковка, но сумел прорваться на юг . Численность группировки составляла около 59 000 человек, 313 артиллерийских орудий (в том числе 23 самоходных без учета минометов и пехотных орудий), примерно 70 танков и штурмовых орудий .

Боевые действия после окружения группировки

Советские войска на внутреннем фронте окружения стремились ударами со всех направлений расчленить и уничтожить окруженную группировку противника. Немецкие войска старались отходить на выгодные для обороны рубежи. 88-й пехотной дивизии в ночь на 29 января было приказано отойти за реку Рось и занять позиции к востоку и северу от Богуслава. Утром 29 января советская пехота из 337-й стрелковой дивизии завязала бой за овладение Богуславом, но была отброшена после прибытия семи штурмовых орудий из 239-го дивизиона штурмовых орудий. Во второй половине 29 января корпусная группа «Б» (в которой к тому времени после всех изъятий осталось только 3 пехотных батальона) начала отводиться на рубеж реки Россавы. 2 февраля части 27-й армии форсировали Россаву на участке Синявка-Пилявы и образовали плацдарм 10 км по фронту и несколько километров в глубину. Вечером командир 42 корпуса Лиеб принял решение начать отвод войск от Днепра. Днем 3 февраля четыре советских пулеметных батальона при танковой поддержке прорвали немецкую позицию между Мироновкой и Богуславом, вынудив немецкие части из 332-й дивизионной группы и 88-й дивизии отойти на несколько восточнее. Под угрозой окружения с севера Богуслав был оставлен немецкими войсками этим же вечером. После этих боев северный и западный участки фронта 42 корпуса несколько дней оставались спокойными.

28 января 180-я стрелковая дивизия, усиленная танковой бригадой, атаковала немецкий гарнизон в Стеблеве, состоявший в основном из запасного полевого батальона дивизии СС «Викинг». В ходе боев ряд немецких позиций был окружен, а утром 29 января советские танки прорвались в сам Стеблев, но были уничтожены. Вечером этого же дня к городу подошло подкрепление в виде двух батальонов 255-й дивизионной группы из корпусной группы «Б» и части 239-го дивизиона штурмовых орудий. 28 января немецкое командование так же решило усилить другой важный для него пункт - Ольшану. В самой Ольшане находились только части снабжения дивизии СС «Викинг». В первую очередь для усиления была направлена рота из эстонского батальона «Нарва». За ней последовала группа из четырех восстановленных штурмовых орудий. Последняя прибыла в село в 18 часов вечера и уже через час контратаковала советские части из 136-й стрелковой дивизии, которые прорвались в село с севера, и выбила их, заявив об уничтожении пяти самоходных установок (возможно, СУ-76) ценой потери одного штурмового орудия. 29 января бои за Ольшану разгорелись с новой силой и новыми тяжелыми потерями для обеих сторон. 30 января подошла и вступила в бой 63-я кавалерийская дивизия из 5-го гв. кавалерийского корпуса, но и немцы, наконец, получили подкрепление в лице роты из батальона «Нарва». Остальной батальон прибыл 31 января вместе с саперной ротой и танками из «Викинга». Вечером 31 января Ольшана была полностью окружена советскими войсками, но решительный штурм был отложен до подхода более крупных сил пехоты 4-й гв. армии. 2 февраля, с прибытием 5-й гв. воздушно-десантной и 62-й гв. стрелковой дивизий, атаки были возобновлены. К 3 февраля, несмотря на серьёзное превосходство советских войск в численности, город был занят лишь на четверть. Тем временем немецкие войска создали новую оборонительную линию в 10 км севернее села силами «Викинга», 57-й и 389-й дивизий. Оборона Ольшаны была уже не нужна и в ночь на 6 февраля немецкие войска оставили ее и прорвались на северо-восток, где у Петропавловки соединились с пехотным полком 389-й дивизии. В ходе прорыва понес серьёзные потери эстонский батальон, следовавший в арьегарде и попавший в засаду.

30 января части 180-й стрелковой дивизии заняли Квитки, находившиеся всего в 10 километрах к югу от Корсуни и в 12 километрах к западу от Городища . Лиеб приказал снова занять Квитки, для чего была выделена 110-я полковая группа (размером с батальон). 31 января группа начала свое наступление на юг, в сторону Квитков и заняла Петрушки в 5 километрах севернее. Поздним вечером 1 февраля группа начала атаку на Квитки и застала советские части врасплох, быстро захватив северную часть села. Утром 2 февраля группа Шенка продолжила свое наступление, но сил на завершение задания уже не было, несмотря на прибытие на помощь трех штурмовых орудий. В следующие несколько дней обе стороны получили подкрепление. Из-под Богуслава прибыла 337-я стрелковая дивизия, а группа Шенка была усилена остальными частями из 112-й дивизионной группы, а также из дивизии «Викинг». В ходе дальнейших боев немецкие войска были вынуждены оставить центр села и отойти на ее северную часть, а к 9 февраля они отступили в Петрушки, откуда начинали восемью днями ранее.

XI корпус в составе 57-й, 72-й и 389-й дивизий, удерживавший выступ котла в районе Городища, со 2 по 5 февраля подвергся сильным атакам дивизий 4-й гв. армии, которые, однако, практически не имели успеха. 6 февраля советские войска силами 5-го гв. кавалерийского корпуса и частей четырех стрелковых дивизий из 4-й гв. армии попытались ударом на Валяву (село между Городищем и Корсунью) отрезать городищенскую группировку немецких войск и тем самым рассечь котел. Упорное сопротивление немецких войск не позволило это сделать, но после взятия Валявы 7 февраля и удержания ее советскими войсками несмотря на контратаки противника, немцы были вынуждены отойти из городищенского выступа. Само Городище было освобождено 9 февраля. В этот же день Штеммерман приказал временно расформировать 389-ю дивизию, чья боевая численность упала до 200 человек пехоты и трех артиллерийских батарей, а ее остатки включить в 57-ю дивизию. К 8 февраля территория, занимаемая немецкими войсками, полностью простреливалась советской артиллерией. С целью избежать кровопролития советское командование 8 февраля предъявило командованию окруженной группировки ультиматум с требованием о капитуляции. Ответ ожидался 9 февраля до 12 часов, но немецкое командование его отклонило, так как готовилось к прорыву через Шендеровку.

В эти же дни изменилась структура командования окруженной немецкой группировки. 6 февраля Штеммерман послал секретное радиосообщение Велеру с просьбой назначить кого-нибудь в качестве командующего окруженными войсками, чего требовала ситуация. Утром 7 февраля штаб 8-й армии издал приказ о назначении Штеммермана командующим всеми окруженными войсками, включая 42 корпус. Окруженные войска получили название группа Штеммермана. К 9 февраля они понесли серьёзные потери - Штеммерман сообщил в штаб 8-й армии, что средняя численность стрелков пехотных полков упала до 150 человек, около 10% их штатной численности. Только 8 февраля потери составили 350 человек и 1 100 раненых ожидали эвакуации по воздуху.

Первая попытка немецких войск освободить окруженных

К 3 февраля группировка советских войск на внешнем фронте окружения имела следующий вид. На участке от Тиновки до Звенигородки оборону занимали войска 1-го Украинского фронта: 104-й стрелковый корпус 40-й армии (58-я, 133-я, 136-я сд), 47-й стрелковый (167-я, 359-я сд), 5-й гвардейский танковый и 5-й механизированный корпуса 6-й танковой армии (последний был возвращен через несколько дней после убытия). От Звенигородки до Канижа оборонялись войска 2-го Украинского фронта: 49-й стрелковый (6-я гв. вдд, 84-я, 94-я гв., 375-я сд), 18-й, 20-й и 29-й танковые корпуса 5-й гв. танковой армии, 53-я армия в составе 1-й гв. вдд, 6-й, 14-й гв., 25-й гв., 66-й гв., 78-й, 80-й гв., 89-й гв., 138-й, 213-й и 214-й сд. Всего 22 стрелковые дивизии, 4 танковых и механизированный корпус, насчитывающие вместе со средствами усиления ок. 150 тысяч человек, 2 736 орудий и минометов, 307 танков и САУ .

Командующий группой армий «Юг» фельдмаршал Манштейн, имея в своем распоряжении 20 танковых соединений (1-я, 3-я, 6-я, 7-я, 8-я, 9-я, 11-я, 13-я, 14-я, 16-я, 17-я, 19-я, 23-я, 24-я. 25-я, «Великая Германия», «Лейбштандарт Адольф Гитлер», «Рейх», «Мертвая голова», «Викинг»), планировал не только избавить два немецких корпуса от окружения, но и окружить и уничтожить 5-ю гвардейскую и 6-ю танковые армии. В полосу 47 корпуса 8-й армии была переброшена 13-я танковая дивизия . 11-я танковая дивизия того же корпуса была усилена рядом частей - 8-й танковый батальон из 20-й танко-гренадерской дивизии, 905-й и 911-й дивизионы штурмовых орудий. Для высвобождения 11-й и 14-й танковых дивизий их сменила 320-я пехотная дивизия, сектор обороны которой, в свою очередь, заняла 10-я танко-гренадерская дивизия. Ожидался подход 24-й танковой и 376-й пехотной дивизий. В район действий VII корпуса первой 28 января начала перебрасываться 17-я танковая дивизия . Следом за ней 29 января последовали 16-я танковая дивизия и управление III танковым корпусом . Чуть позднее начали переброску 1-я танковая дивизия СС «ЛАГ» и тяжелый танковый полк Беке . Из 4-й танковой армии начала переброску 1-я танковая дивизия , чей подход ожидался позднее. III танковый корпус должен был начать наступление 3 февраля силами 16-й и 17-й танковых дивизий и полка Беке, на следующий день к нему должна была присоединиться дивизия СС «Лейбштандарт». Операция получила кодовое название «Ванда».

1 февраля 11-я и 13-я танковые дивизии начали наступление на север и захватили плацдарм у Искренное на реке Шполка. 2 февраля к плацдарму начали подходить также 3-я и 14-я танковые дивизии. 3 февраля атаки с плацдарма возобновились, но были весьма малоинтенсивными, так как командир 47 корпуса решил подождать до 4 февраля, когда должна была подойти 24-я танковая дивизия и начать наступление одновременно с III танковым корпусом. Впрочем, в последний момент 24-я танковая дивизия по приказу Гитлера была отправлена на юг, в 6-ю армию. 4 февраля наступление с плацдарма возобновилось и 11-я танковая дивизия заняла Водяное, а 3-я танковая дивизия вышла к Липянке. 5 февраля большая часть Липянки, кроме ее заречья, была захвачена силами 3-й и 14-й танковых дивизий. Дальнейшее продвижение немецких войск было остановлено упорным сопротивлением войск 2-го Украинского фронта. 8 февраля было принято решение о возобновлении наступательных действий на левом фланге 47 корпуса через несколько дней для чего требовались новые перегруппировки. Для наступления из Вербовца на Звенигородку должны были быть задействованы 11-я, 13-я и 14-я танковые дивизии.

III танковый корпус из-за задержек в сосредоточении сил был вынужден на один день отложить свое наступление. 4 февраля перешла в наступление немецкая группировка из 16-й и 17-й танковых дивизий и тяжелого танкового полка Беке. 16-я танковая дивизия дополнительно была усилена 506-м тяжелым танковым батальоном «Тигров» , а 17-я - 249-м дивизионом штурмовых орудий . Всего в группировке насчитывалось боеспособными 126 танков и штурмовых орудий (41 Pz.IV, 48 «Пантер», 16 «Тигров» и 21 StuG III). 6 февраля в этот район начали прибывать передовые части 1-й танковой дивизии, а вся она полностью сосредоточилась 10 февраля.

Танковый кулак сделал свое дело и, несмотря на сопротивление 104-го стрелкового корпуса (58-я и 133-я сд), ударная группировка 1-й танковой армии смогла вклиниться в его оборону, заняв 4 февраля Вотылевку, Тыновку и южную часть Косяковки на Гнилом Тикаче. Утром 5 февраля 16-я танковая дивизия полностью заняла Косяковку, но мосты через Гнилой Тикач были взорваны. Вотылевка была оставлена частями полка Беке из-за недостатка боеприпасов. Советские войска в тот же день начали свои первые контратаки против 16-й танковой дивизии, в результате которых была отрезана ее передовая группа в Косяковке. К вечеру 17-я танковая дивизия вновь заняла Вотылевку, советские войска сумели удержаться только в восточной части села. 198-я пехотная дивизия при поддержке реактивных минометов ворвалась в Виноград и заняла его южную часть, ее дальнейшее продвижение было остановлено советской танковой контратакой. Ватутин для локализации и ликвидации прорвавшегося противника приказал ввести в сражение 2-ю танковую армию недавно прибывшую из резерва Ставки. Численный состав армии на 25 января был следующий: 3-й танковый корпус - 208 Т-34-76, 5 «Валентайн IX», 12 СУ-152, 21 СУ-76М; 16-й танковый корпус - 14 Т-34-76; 11-я отдельная гв. тбр - 56 Т-34-76; 887-й отдельный мотоциклетный батальон - 10 «Валентайн IX» .

Утром 6 февраля 2-я танковая армия атаковала противника в направлении Червоны Зирки, Тыновки и Вотылевки, но успеха не имела. Немецкая сторона в тот же день восстановила связь с группой в Косяковке и ввела в бой боевую группу Хупперта из 1-й танковой дивизии, которая совместно со 198-й пехотной дивизией заняла Виноград, кроме его восточной части. 7 февраля части 2-й танковой армии продолжили свои действия против противника и после интенсивных боев выбили его из Косяковки. 16-я танковая дивизия в этот день полностью заняла Татьяновку. 17-я танковая дивизия очищала Вотылевку от пробившихся в село советских войск. 198-я пехотная дивизия вместе с группой Хуперта пытались наступать к востоку от Винограда, но безуспешно. 8 февраля в район Лысянки для занятия прочной круговой обороны была выдвинута 8-я гв. танковая бригада из 20-го танкового корпуса 5-й гв. танковой армии вместе с 1895-м самоходно-артиллерийским полком и одним полком 31-й иптабр и к 4 часам утра 9 февраля они были на позициях. Помимо этого 20-й танковый корпус получил задачу прикрыть дороги, ведущие на север и на юг от н/п Казацкое и Тарасовка (15-18 км северо-восточнее Звенигородки), 18-й танковый корпус - дороги в районе Топильно (12 км северо-западнее Шполы), 29-й танковый корпус - в районе Сердеговка (15 км северо-восточнее Шполы). 9 февраля боевая группа Хупперта заняла Толстые Роги, а 17-я танковая дивизия - Репки. Дальнейшее продвижение последней было остановлено недостатком топлива. Так же из-за отсутствия топлива прекратила наступление 16-я танковая дивизия. Из-за медленного продвижения в штабе 1-й немецкой танковой армии было принято решение изменить направление наступления, перебросить ударную группировку в район Ризино и оттуда наступать на Лысянку.

Вторая попытка немецких войск освободить окруженных

В 11 часов утра 11 февраля немецкие войска снова перешли в наступление на внешнем фронте окружения. В районе Ерки 47 танковый корпус силами 11-й, 13-й и 14-й танковых дивизий (чуть более 30 боеспособных танков) и боевой группы Хаака (созданная из отпускников окруженных соединений), потеснив боевое охранение 375-й стрелковой дивизии, занял Романовку, Ерки и мост через Шполку в направлении Малого Екатеринополя. Утром 12 февраля части 20-го танкового корпуса атаковали немецкий плацдарм у Ерков, но группа Хаака отразила их. К вечеру 11-я и 13-я танковые дивизии заняли Скалеватку и Юрковку, а чуть позже последняя при поддержке группы Хаака и пикировщиков из 2-й эскадры «Иммельман» захватила командные высоты в пяти километрах южнее Звенигородки, в том числе высоту 204,8. Дальнейшее продвижение немецких войск было остановлено упорным сопротивлением и контратаками 49-го стрелкового корпуса и частей 20-го танкового корпуса.

В полосе 1-го Украинского фронта III немецкий танковый корпус за счет более сильной группировки (1-я, 16-я, 17-я, 1-я СС танковые дивизии со средствами усиления насчитывали не менее 155 боеспособных танков и штурмовых орудий) удалось достигнуть и более значительных успехов. 16-я танковая дивизия, усиленная полком Беке, перейдя в 7 часов утра 11 февраля в наступление через несколько часов, преодолев 8-10 км, вышла к Бужанке и Франковке. В последней удалось захватить неповрежденным мост через Гнилой Тикач. 1-я танковая дивизия, которая была южнее, перешла в наступление в 6:30 и через 6 часов, пройдя 15 км, также вышла к Бужанке и захватила плацдарм на другом берегу Гнилого Тикача силами пехоты. Далее боевая группа Франка из 1-й танковой дивизии вечером внезапной атакой захватил южную часть Лысянки, но главная цель атаки, мост, была уничтожена советскими войсками. Ватутин предпринял ответные действия в виде удара по позициям 34-й пехотной и 1-й танковой СС дивизий, но это не привело к какому-либо успеху.

Продолжение борьбы вокруг «котла»

Тем временем в котле предпринимались действия для встречного движения. В районе южнее Стеблева собирались силы для удара на Шендеровку и Новую Буду. Первым прибыл полк «Германия» из дивизии СС «Викинг» и уже вечером ему удалось захватить Шендеровку. Основные силы атакующих составили части 72-й пехотной дивизии, которые провели ночную атаку и заняли Новую Буду, северную часть Хилек и Комаровку. До передовых частей III танкового корпуса оставалось менее 20 км.

Успешные действия немецких войск вызвали кризис в советском военном руководстве. По версии Г. К. Жукова Конев, узнав о неудачах Ватутина на участке 27-й армии, позвонил Сталину, сообщил ему об этом и предложил передать ему руководство по ликвидации всей окруженной группировки. 1-му Украинскому фронту в этом случае оставалась оборона внешнего фронта окружения. Несмотря на возражения Ватутина и Жукова, это решение было принято. По версии же И. С. Конева Сталин позвонил ему сам, так как Ставка имела сведения о прорыве в полосе 27-й армии, и поинтересовался обстановкой и принятыми решениями. Чуть позже Сталин позвонил вновь и предложил вышесказанное. Дополнительно в адрес Жукова и Ватутина была отправлена телеграмма из Ставки с указанием причин создавшейся ситуации : «Во-первых, не было общего плана уничтожения корсуньской группировки противника совместными усилиями 1-го и 2-го Украинского фронтов.

Во-вторых, слабая по своему составу 27-я армия не была своевременно усилена.

В-третьих, не было принято решительных мер по выполнению указаний Ставки по уничтожению в первую очередь стеблевского выступа противника, откуда вероятнее всего можно было ожидать попыток его прорыва».

Далее последовала директива Ставки, в которой говорилось о передаче 27-й армии в полном составе под командование 2-го Украинского фронта. Жукову было поручено координировать взаимодействие фронтов на внешнем фронте окружения.

После этих событий командующие обоих фронтов приняли меры по недопущению дальнейшего прорыва противника и скорейшему уничтожению окруженной группировки. 27-я армия была усилена 202-й стрелковой дивизией, в районе Майдановки (10 км юго-восточнее Лысянки) была сосредоточена 27-я отдельная тбр из 5-й гв. танковой армии с задачей не допустить прорыва от Лысянки к окруженной группировки с одновременным переподчинением ее 4-й гв. армии. Чуть ранее этой же армии была передана 80-я танковая бригада из 20-го танкового корпуса для усиления стрелковых соединений, участвующих в уничтожении окруженных. Вместо нее 20-й танковый корпус получил 110-ю танковую бригаду (н/п Октябрь, 4 км северо-восточнее Лысянки) из 18-го танкового корпуса.

13 февраля 29-й танковый корпус по приказу командующего 5-й гв. танковой армии перешел в наступление с целью уничтожения противника в районе Стеблева. Корпус совместно с частями 5-го гв. кавалерийского корпуса 14 февраля освободил от противника Новую Буду и потеснил его в районе Комаровки на 1,5-2 км. В тот же день Конев отдал приказ о передислокации основных сил 5-й гв. танковой армии из района Звенигородки в район Стеблева и Лысянки. К 16 часам 14 февраля передислокация была в основном завершена. Так как перегруппировка в условиях распутицы была осложнена значительными трудностями, по приказу Ротмистрова 20-й и 18-й танковые корпуса оставили на месте все неисправные танки и вышли в новые районы имея по 5-14 танков на бригаду. 49-й стрелковый корпус был передан из 5-й гв. танковой армии в состав 53-й армии и дополнительно усилен 110-й гв. и 233-й стрелковыми дивизиями.

«Агония» усилий корпуса Брейта и прорыв группы Штеммермана

16-я танковая дивизия 12 февраля практически бездействовала из-за нехватки топлива и боеприпасов, не считая двух локальных атак, которые были отбиты советскими войсками. 17-я танковая дивизия имела только небольшое продвижение. 398-я пехотная и 1-я танковая СС дивизии подверглись атакам советских войск и были вынуждены оставить большую часть Винограда и Репки соответственно. Боевая группа Франка 1-й танковой дивизии, находящаяся в Лысянке, тоже не продвигалась, так как ее пути снабжения находились под огнем советской артиллерии.

13 февраля главным ударным тараном III танкового корпуса был тяжелый танковый полк Беке, который ночью получил по воздуху горючее и боеприпасы. В ходе утреннего боя с частями 2-й танковой армии полк Беке и 16-я танковая дивизия захватили Дашуковку и Чесновку. Немецкая сторона заявила об уничтожении 70 танков и 40 противотанковых пушек ценой потери пяти «Тигров» и четырех «Пантер». Позднее были последовательно взяты высота 239,8 в 5 километрах севернее Лысянки и Хижинцы. Было пройдено ещё 12 км, до группы Штеммермана оставалось лишь 10 км. 1-я танковая дивизия в этот день переправилась через Гнилой Тикач и полностью захватила Лысянку. 198-я пехотная дивизия снова вернула контроль над Виноградом.

14 февраля группа Беке не имела продвижения ввиду плохопроходимой местности к востоку от Хижинцев и упорного сопротивления советских войск. 1-я танковая дивизия сумела занять мост через ручей, который отделял хутор Октябрь в паре километров севернее Лысянки. 16 февраля была сделана последняя попытка разгромить советские войска к северо-востоку от Лысянки, но удалось лишь занять хутор Октябрь. Имеющиеся силы III танкового корпуса были полностью исчерпаны. От группы Штеммермана его отделяли 7 км.

Прорыв немецких войск из окружения

К 12 февраля длина периметра окруженной группировки составляла всего 35 км. 14 февраля 294-я сд и часть сил 206-й сд 73-го стрелкового корпуса 52-й армии освободили Корсунь-Шевченковский.

Утром 15 февраля на встрече Штеммермана и Лиеба было принято решение о прорыве поздно вечером 16 февраля. Планом прорыва было предусмотрено, что в авангарде пойдет корпус Лиеба в составе корпусной группы «Б», 72-й пехотной дивизии и дивизии СС «Викинг». Прикрывать его будет корпус Штеммермана в составе 57-й и 88-й пехотных дивизий. Из района Комаровка-Хильки корпус Лиеба должен прорываться по кратчайшему пути на Октябрь, где его ожидал III танковый корпус. В течение 15 февраля окруженные немецкие войска вели ожесточенные бои за обладание важными для прорыва населенными пунктами - Хильки, Комаровка и Новая Буда. Ночной атакой 105-го полка из 72-й дивизии были полностью захвачены и, не взирая на советские контратаки на следующий день, удержаны Хильки. Южнее велась борьба за Комаровку и Новую Буду, причем в них самих.

В ночь на 17 февраля начался прорыв из котла. На фронте в 4,5 км в первом эшелоне шли три колонны: 5-я танковая дивизия СС «Викинг» (11 500 человек, включая бригаду «Валлония») слева, 72-я пехотная дивизия (4 000 человек) в центре и корпусная группа «Б» (7 430 человек) справа. В арьегарде шли 57-я (3 534 человека) и 88-я (5 150 человек) пехотные дивизии. Штаб XI корпуса оценивал число оставшихся в котле людей, которые могли идти в бой, в 45 000 человек. Кроме того, было ещё 2 100 раненых, из которых почти полторы тысячи неспособных передвигаться самостоятельно было решено оставить в Шендеровке под присмотром медиков-добровольцев. Главный удар пришелся по 5-й гв. воздушно-десантной, 180-й и 202-й стрелковым дивизиям на внутреннем кольце окружения и по 41-й гв. стрелковой дивизии на внешнем. В основном немецкие войска прорывались между деревнями Журжинцы и Почапинцы непосредственно к Октябрю, но многие из-за обстрела с высоты 239 шли южнее нее и даже южнее Почапинцев и выходили к Гнилому Тикачу, где не было переправ. Это привело к основным потерям как от переохлаждения при попытке переправиться на подручных средствах, так и от обстрелов советских войск. В ходе прорыва погиб командующий немецкой группировкой генерал Штеммерман.

Снабжение окруженных войск по воздуху

Для сохранения необходимой боеготовности окруженные части должны были получать не менее 150 тонн грузов ежедневно. Полеты по доставке всего необходимого окруженным начались практически сразу после замыкания кольца. Утром 29 января первые 14 транспортных самолетов вылетели из Умани, имея на борту 30 тонн боеприпасов. Они приземлились на взлетно-посадочной площадке в Корсуне, которая в ближайшие недели сыграет важную роль. В обратный путь отправлялись в первую очередь раненые, которых к 29 января уже было свыше 2 тысяч. Для доставки грузов использовались самолеты Ю-52 из 3-й транспортной эскадры. Изначально истребительного прикрытия для транспортов не было и они были вынуждены летать на низкой высоте, чтобы избежать советских истребителей, хотя при этом несли потери от обстрелов с земли. Однако 1 февраля при возвращении из Корсуни Ю-52 летели высоко и были перехвачены советскими истребителями. В результате 13 самолетов было сбито, два совершили аварийную посадку и один разбился на аэродроме. После этого инцидента для прикрытия были задействованы самолеты из 52-й истребительной эскадры. В среднем 36 транспортов Ю-52 прикрывало 3 истребителя Ме-109, но и их обычно хватало, чтобы отогнать советские самолеты. С 29 января по 3 февраля доставлялось в среднем 120-140 тонн грузов и было эвакуировано 2 800 раненых. В следующие дни погода ухудшилась и дневные полеты временно прекратились из-за невозможности посадки. 10 февраля был поставлен рекорд по доставке грузов - 250 тонн, и обратно вывезен 431 раненый. 12 февраля был последним днем, когда производилась посадка на аэродромы внутри котла. После этого все грузы доставлялись парашютами. Всего за все время было поставлено посадочным способом или сброшено 2 026 тонн грузов, в том числе 1 247 тонн боеприпасов, 45,5 тонн продовольствия, 38,3 тонн вооружения и медикаментов и 695 кубометров горючего . Было сделано 1 536 авиавылетов, в том числе 832 Ju-52, 478 He-111, 58 FW-190 и 168 Bf-109 . Потеряно по всем причинам, в первую очередь из-за советских истребителей, 50 самолетов, в том числе 32 Ju-52, ещё 150 было повреждено . По другим данным было потеряно 32 Ju-52, 13 He-111 и 47 истребителей . Было заявлено о 58 сбитых советских самолетах.

Потери сторон

Советские войска потеряли по всем причинам за время операции 80 188 человек, в том числе 24 286 убитыми, умершими и пропавшими без вести. Потери в бронетехнике оцениваются от 606 до 850 танков и САУ. За период с 20 января по 20 февраля 1-й Украинский фронт потерял 1 711 орудий и 512 минометов, а 2-й Украинский - 221 орудие и 154 миномета , но не все эти потери (особенно 1-го Украинского) относятся к Корсунь-Шевченковской операции.

Потери окруженных немецких войск составили примерно 30 тысяч человек, в том числе около 19 000 убитыми и попавшими в плен . Боевые потери частей и соединений 1-й танковой армии за 1-20 февраля составили 4 181 человек (804 убитых, 2 985 раненых, 392 пропавших без вести) . Боевые потери VII армейского корпуса за 26-31 января составили примерно 1 000 человек . Потери 8-й армии на внешнем фронте окружения за 20 января - 20 февраля составили примерно 4 500 человек . Потери в бронетехнике составили, по мнению Франксона и Цеттерлинга, порядка 300 танков и штурмовых орудий, из них около 240 на внешнем фронте окружения, а около 50 - внутри котла . Впрочем, последнее число противоречит численности танков и штурмовых орудий внутри котла, приведенной выше. Соответственно, по мнению российского исследователя А. Томзова, потери были выше, а именно около 320 машин .

Результат работы группы Маттенклотта по учету вышедших из окружения

Результаты операции

Хотя задача по уничтожению окруженной группировки и не была полностью решена, тем не менее она была разгромлена. Второго Сталинграда не произошло, но перестали существовать два немецких армейских корпуса . 20 февраля Манштейн принял решение отправить все остатки вышедших дивизий в различные учебные и формировочные пункты, на переформирование или чтобы влиться в состав других частей.

За подвиги и мужество, проявленные в боях, 23 советским частям и соединениям присвоены почётные наименования «Корсуньские», 6 соединениям - «Звенигородские». 73 военнослужащих удостоились звания Герой Советского Союза, из них 9 посмертно. За разгром противника под Корсунь-Шевченковским генералу армии И. С. Коневу, первому из командующих фронтами в годы войны, 20 февраля было присвоено звание Маршала Советского Союза, а командующий 5-й гвардейской танковой армией П. А. Ротмистров 21 февраля стал первым, наряду с Федоренко , маршалом бронетанковых войск - это воинское звание было только введено Сталиным, и Жуков рекомендовал к этому званию Ротмистрова, а Сталин также предложил Федоренко.

Немецкая сторона тоже не оказалась обделенной в наградах. 48 человек получили Рыцарский Крест, 10 человек Рыцарский Крест с дубовыми листьями и 3 человека Рыцарский Крест с дубовыми листьями и мечами , в том числе генерал-лейтенант Лиеб 7 и 18 февраля получил последовательно первую и вторую награды.

Основные театры военных действий:
Западная Европа
Восточная Европа
Средиземноморье
Африка
Юго-Восточная Азия
Тихий океан

Гуманитарные катастрофы:
Оккупация советской территории
Холокост
Блокада Ленинграда
Батаанский марш смерти
Военные преступления союзников
Военные преступления стран Оси
Атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки
Станция комфорта
Катынский расстрел
Отряд 731
Стратегические бомбардировки
Падение Сингапура
Нанкинская резня

Антигитлеровская коалиция

Перепечатываю рассказ Ярослава Шипова под названием "Великая тайна войны".

Великая тайна войны

Давно это было. Работал я учителем в школе. Однажды зимними каникулами выпало мне дежурить по учебному заведению. А у нас тогда гостили ребятишки откуда-то из провинции. И как раз в день моего дежурства они встречались с двумя земляками: оба - полковники, оба - Герои. Прежде никогда друг друга не видели - познакомились здесь, в школе.
Ребятишки расспрашивали их о войне, полковники вспоминали, и неожиданно из частных воспоминаний сложилась картина грандиознейшего, даже по меркам той войны, события… Надо заметить, что событие это как блистательная военная операция описано в учебниках истории, в энциклопедиях. Однако всем описаниям присуща странная закономерность: если о развитии наступления рассказывается более или менее подробно и обстоятельно, то есть вполне в традициях военной историографии, то победное завершение операции излагается с неожиданной лапидарностью: «К утру 17 февраля окруженная группировка была ликвидирована, противник потерял 55 тысяч убитыми». Думается, и не самому великому полководцу понятно: уничтожение пятидесяти пяти тысяч хорошо вооруженных солдат, поддерживаемых танками и артиллерией, - дело хотя и выполнимое, но далеко не простое. Естественно возникает мысль о необходимости затяжных, упорных боев на весьма обширной территории: артподготовка, авианалеты, танковые атаки, захват передовых рубежей… Но ничего подобного в описаниях мы не найдем - победа словно падает с неба. Об этом загадочном разгроме и вспоминали фронтовики, пришедшие на встречу со школьниками. Однако, по порядку.
Сначала надо было рассказать, за что получена Золотая Звезда.
Танкист в дни Курской битвы пригнал с поля боя целехонький «Тигр», который долго и безуспешно расстреливали на полигоне, после чего решили оснастить наш танк Т-34 более мощными пушками. Вероятно, на полигоне побывал не один «Тигр», но то ли этот был первым, то ли дерзость разведывательного экипажа восхитила военачальников… По дну оврага они проникли в расположение противника, заглушили мотор, вскарабкались наверх, обнаружили несколько бочек с горючим - полевую заправочную станцию, дождались, когда подойдет вражеский танк, захватили его и погнали к своим.
- И вот, гоним обратно, - рассказывает полковник. - Впереди Т-34, следом “Тигр», на башнях - красные флажки, то есть: танки на марше. Я сижу в «Тигре», вдруг: ба-бах! Что-то в нас попадает. Молнии по всей башне! Гоним дальше. Опять: ба-бах! Опять молнии! Смотрю в прицел - а там прекрасная цейсовская оптика - вижу: на опушке рощицы молоденький сержантик суетится возле «сорокапятки». Заряжает: ба-бах! Снова попал, снова молнии! Пушчонка слабенькая, броню не пробьет, но искры-молнии по всей башне летают - страшно. Зарядили орудие, взял я повыше - по деревьям, выстрелил - всю рощу щепками завалило. Гляжу: сержантик потащил пушку в сторону - меняет позицию, грамотный! Я потом сходил к нему, познакомился. Похвалил за меткость, за выучку. Говорю: тебе бы, брат, не сорок пять миллиметров, а восемьдесят пять - ты бы с твоими талантами столько техники покрошил бы… Растолковал насчет красных флажков на броне, а то у него упущение в образовании было… Вот за этого «Тигра» мне и присвоили…
Второй полковник во время войны служил минометчиком. Он скупо сказал, что в феврале 1944 года его дивизионные минометы вступили в бой с превосходящими силами противника и бились до подхода крупных соединений нашей армии.
Школьники ничего не поняли, пришлось объяснять…
- Была такая Корсунь-Шевченковская операция, - начал Герой-минометчик.
Герой-танкист с пристальным вниманием посмотрел на него… В детстве и отрочестве мне довелось переслушать великое множество фронтовых историй: война завершилась недавно и полностью владела памятью общества, а большинство взрослых мужчин были фронтовиками, и потому их знакомство друг с другом начиналось со слов: «А вы на каком фронте?..». Так бывало и в ресторанах, и возле пивных, в купе дальних поездов и в тамбурах электричек… Слушая эти разговоры, я всякий раз терпеливо ожидал момента, когда выяснится, что собеседники хотя бы раз за время войны оказывались рядом. Такое почему-то случалось всегда: один, скажем, воевал на Волховском, другой - на Воронежском, но потом по каким-то причинам одного куда-то перебросили, и выясняется, что второй в то самое время тоже был в том самом месте. Эти совпадения представлялись мне настолько обязательным моментом всякого взрослого разговора, что их отсутствие вызывало подобие беспокойства. Впрочем, я знал одно место, куда, как мне казалось, попадали почти все: Секешфехервар. На моей памяти ни один человек не сумел произнести это слово правильно, однако стоило мне для подсказки прошептать пару любых слогов этого слова, как обнаруживалось, что оба фронтовика там бывали. Так вот, слушая Героев-полковников, я тоже ждал своего момента. И дождался. Причем шептать ничего не пришлось.
- Наши войска тогда окружили огромную группировку противника, - продолжал минометчик, - даже не окружили, а скорее - обошли ее, фронт переместился далеко на запад, а около семидесяти пяти тысяч немцев остались у нас в тылу. Командование как-то не обращало на них особого внимания: готовилось стратегическое наступление, а эти - ну и пусть себе бродят по степи: подвоза боеприпасов и продовольствия нет, побродят-побродят, да и сдадутся в плен. Тысяч, если не ошибаюсь, восемнадцать, действительно, сдались. Остальные, не сумев пробиться к своим напрямую, решились на сложный маневр: объединив все войска, пошли вглубь нашей территории, чтобы затем выйти к линии фронта в каком-то другом месте, более подходящем для прорыва.
Похоже, этот маневр оказался для нашего командования полной неожиданностью. Говорилось о возможном перемещении небольших разрозненных групп противника - на этот случай и оставили кое-где у дорог артиллерийские и минометные батареи, пулеметные гнезда. Окопались мы посреди степи на холмушке, живем день, два, три, ждем, когда вражеская группировка сложит оружие и можно будет догонять своих - отправляться на передовую. И вот как-то утром слышим с запада гул. Пригляделись в бинокль - немцы: впереди - бронетехника, а следом - пехота и пехота, до горизонта. У нас тягачи были - мы вполне могли уйти вместе с орудиями, и нас бы за это, наверное, даже не наказали - больно уж несоизмеримы силы: несколько человек против огромной армии. Но это я сейчас понимаю - задним числом, что называется, а тогда мысль такая никому в голову не могла прийти: только бой… Открываем огонь, они - из танков и самоходок по нам. А миномет, он ведь для навесной стрельбы, можно и по закрытым целям, но никак не для артиллерийских дуэлей в чистом поле. Да еще и дивизионный - самый большой: его, если взрывной волной с места своротит, назад сразу не возвернешь. Зато уж мина: диаметром - с трехлитровую банку, убойная сила - страшенная. Ею хоть куда попади: по живой силе, по технике - жуть, что творит! А торопимся - мажем, мажем, и все равно спешим: хочется побольше успеть, пока минометы не покорежило да нас не поубивало. И тут вдруг грохот с другой стороны - с востока. Глядим: танки, самоходки… наши! Мы сразу попадать стали… А танков - десятки, сотни…
И наступил момент:
- Вот! - подхватил полковник-танкист. - В одном из них был и я. Нашу танковую армию перебрасывали тогда к линии фронта для подготовки стратегического наступления. Сначала шли рассредоточенно, а в этом месте начинались овраги, и мы должны были пройти между ними по старому шляху: у каждого на карте он был отмечен особой стрелочкой. Выкатываемся к нему, а тут какая-то куча бронетехники и по ней миномёт бьёт. У нас приказ был: в боестолкновения не вступать да и вообще не задерживаться, но мы, конечно, по паре снарядов высадили… не задерживаясь… Ну и все: костер…
- Точно, - подтвердил минометчик. - Вся их техника враз полыхнула. И башня! Башня от какого-то танка летит над огнем, как картонка, и вращается… Жуть!..
- Да, помню, - кивнул танкист. - Самоходка слева от меня шла, после ее попадания башня и улетела…
У этих ребятишек был в их далекой провинции школьный музей. Для музея они собирали материал. Записав ответы Героев, школьники, похоже, весь материал собрали. И посему перешли к чаепитию. Минометчик, у которого в далекой провинции еще оставалась родня, вел земляческие разговоры, а танкист, давно утерявший связи с теми краями, продолжал вспоминать войну и тихонько рассказывал:
- Приходим в пункт назначения - небольшое село. Спим кое-как, кто где. Утром надо гнать дальше - нет горючего… Ждем. Самолет разбрасывает листовки. Мой заряжающий читает вслух: «Корсунь-Шевченковская группировка противника уничтожена, немцы потеряли пятьдесят пять тысяч убитыми». И позавидовал: «Везет же, - говорит, - соседям: награды получат, а то, может, и отпуска». Я ему, мол, при таком сражении и у соседей, небось, потери немалые… А он: «Слышь, - говорит, - командир, тут написано, что главную роль в разгроме сыграли мы - наша танковая армия то есть». Решили, что полит-отдел, как обычно, напутал. К полудню подвозят горючее, заправляемся. Вызывают к начальству: двадцать машин - обратно. Цепляем бульдозерные ножи и начинаем утюжить шлях - тот самый, по которому вчера прошли сотни танков. Там - месиво: глина, трупы, стрелковое оружие… Похоже, - думаю, - листовка была правильной, и в политотделе на сей раз ничего не перепутали. Мы ведь на этом марш-броске не могли оценить происходившее: пехоты, конечно, было много, но она разбежалась, все попадали, паника… Знаете, киношники любят: пехотинец пропускает над собой танк и вслед ему бросает гранату… Это нормально, этому всех пехотинцев учат… Но когда на тебя идут сотни (сотни!) танков, когда земля ходит ходуном, а голова лопается от рева моторов, психика не выдерживает… Из-за распутицы мы старались идти не колонной, использовали всю ширину шляха… Получается, что ни у них вариантов не было, ни у нас… Такой марш-бросок получился… Ну, растолкали месиво по оврагам, возвратились в село.
На другой день прибывают англичане - военный атташе и еще несколько человек из посольства: заграница не верит сообщению о ликвидации вражеской группировки. Действительно: позавчера было огромадное войско, а вчера его уже нет - так не бывает. Начальство приказывает мне везти англичан. Дело в том, что я до войны еще окончил технический вуз и знал английский. А во время войны бывал в Америке: принимал «Шерманы», так что разговаривал свободно. «Шерман» - неинтересный танк, кстати… Ну да ладно: приказывают везти союзников. Атташе залезает вместо заряжающего, еще один англичанин - с фотоаппаратом - сверху, на броне. Приезжаем к битой бронетехнике. Фотограф в восторге - знай себе щелкает. А атташе высунулся из люка: «Где уничтоженный противник?» Веду к оврагу. Он подошел, глянул и сразу же - наизнанку. Отдышался, попил из фляжки крепкого чаю и: «Где линия обороны?.. Где позиции артиллерии?.. Где воронки от авиабомб?.. Предъявите мне след хотя бы одного автомобиля, конной повозки, хотя бы одного сапога!» Ну, где же я ему все это найду? «Здесь, - показывает, - следы только от танков». «Так уж, - объясняю, - получилось». Он постоял и говорит: «Любит Бог вас, русских». «При чем, - спрашиваю, - тут Бог?» «А при том, - отвечает, - что кроме Бога в разработке уничтожения никто не участвовал: вашему командованию вложил в голову мысль о переброске танковой армии по этой дороге на запад, немецкому командованию - о выходе из окружения по этой же дороге на восток, потом двинул вас навстречу друг другу - гениально… А Генштаб ваш, - говорит, - к разгрому никакого отношения не имеет: там и сейчас толком не знают о происшедшем».
Допили мы с полковниками школьный чаёк, да и разошлись. Вот и все, что запомнилось. Давно это было…

Доступны события, посвящённые Корсунь-Шевченковской операции| Награда +30%

В списке десяти сталинских ударов 1944 года Корсунь-Шевченковская операция, которая началась 24 января, стоит под номером 2. Выражение «Десять сталинских ударов» или «Десять ударов Советской Армии» появилось гораздо позже, уже после того, как все они были проведены. О «десяти ударах» 6 ноября 1944 года говорил И.В. Сталин в докладе «27-я годовщина Великой Октябрьской социалистической революции», открывая торжественное заседание Моссовета. Мы не будем перечислять наименования всех стратегических операций. Достаточно напомнить, что в ходе этих боев нацисты понесли значительные потери, восполнить которые они уже не могли. Полностью освободив территорию СССР, Красная Армия принудила выйти из блока «Оси» Болгарию, Венгрию, Румынию и Финляндию. В конце 1944 года уже никто не сомневался в скором разгроме гитлеровской Германии.

В середине января 1944 года 1-й Украинский фронт под командованием генерала армии Н.Ф. Ватутина занимал позиции по линии Сарны - Славута - Казатин - Ильинцы. Это позволяло ему выйти в тыл и окружить черкасскую группировку немецких войск под командованием генерал-фельдмаршала Э. фон Манштейна. Войска 2-го Украинского фронта под командованием маршала И.С. Конева занимали оборону по линии Смела - Каниж. Именно так располагались войска во время разработки Корсунь-Шевченковской наступательной операции.

Начав наступление 24 и 25 января 1944 года соответственно, 1-й и 2-й Украинские фронты (в составе 27 дивизий, 4 танковых и 1 механизированного корпусов) укладывались в план операции в течение первых трех дней. Контрудар немецких войск 27 января пришелся на растянутые подразделения 2-го Украинского фронта. Результатом вражеского контрнаступления стала изоляция 20-го и 29-го танковых корпусов 5-й гвардейской танковой армии РККА от основных сил фронта. Тем не менее, даже под угрозой окружения советские танкисты продолжили наступление, заняв населенный пункт Шпола.

Чтобы не допустить окружение двух танковых корпусов, командование 1-го Украинского фронта сформировало ударную группу под командованием генерал-майора М.И. Савельева, которая, преодолев сопротивление врага, сумела прорваться в немецкий тыл. 28 января 20-й танковый корпус и подвижная группа Савельева закончили окружение черкасской группировки противника в районе Звенигородки. Однако 2-му Украинскому фронту потребовалось еще двое суток, чтобы пробить брешь в немецкой обороне и восстановить сообщение с 20-м и 29-м танковыми корпусами, вырвавшимися вперед. Эту задачу выполнял 18-й танковый корпус и кавалерийский корпус генерала А.Г. Селиванова.

Завершая окружение немецкой группировки, войска обоих фронтов параллельно с этим создали и внешнее кольцо окружения. Оценивая численный состав окруженной группировки в 75-80 тысяч человек (как оказалось впоследствии - неверно), советское командование рассчитывало добиться такой же победы, как и под Сталинградом. Однако немецкое командование, наученное горьким опытом, заранее отодвинуло базы снабжения вглубь обороны, подальше от линии фронта, сумев впоследствии создать «воздушный мост», обеспечивающий войска нацистов всем необходимым.

Возглавил окруженную группировку командир 11-го армейского корпуса генерал Штеммерманн. Для деблокирования окруженных немецкое командование (хотя и медленно из-за плохих погодных условий) формировало две ударные группы в составе 48-го танкового корпуса генерала Ворманна в районе Умани и 3-го танкового корпуса под командованием генерала Брейта в районе Лисянки.

Оперируя завышенными данными о числе немецких войск, советское командование направило в район окружения из резерва Ставки 2-ю танковую армию генерала С.И. Богданова и 47-й стрелковый корпус в усиление 6-й танковой армии для 1-го Украинского фронта, а также 49-й стрелковый корпус и 5-ю инженерную бригаду, переданные 2-му Украинскому фронту. С 28 января советские войска методично сжимали кольцо вокруг котла, стараясь, как и в Сталинграде, рассечь окруженную группировку на две части.

3 февраля 1944 года были предприняты две попытки прорвать кольцо окружения 48-м танковым корпусом генерала Ворманна. Обе атаки были отражены. 3-й танковый корпус, призванный пробиться к окруженным, так и не успел закончить формирование ударной группировки. 9 февраля советское командование предложило окруженным частям капитулировать, но так и не получило ответа. В этот же день Манштейн направил Штеммерманну телеграмму, в которой обозначил 12 февраля 1944 года как дату начала прорыва из окружения. Тем не менее, войска смогли начать прорыв лишь в ночь с 16 на 17 февраля 1944 года, нанеся удар тремя колоннами в юго-западном направлении на Лисянку, пробив брешь в советской обороне.

По оценке штаба 11 немецкого корпуса, в бой могли идти около 45 тысяч человек. Около 2000 раненных, из которых 1500 не могли передвигаться самостоятельно, были оставлены в населенном пункте Шендеровка под присмотром медиков-добровольцев.

Основной удар в ходе прорыва пришелся на 5-ю гв. воздушно-десантную, 180-ю и 202-ю стрелковые дивизии внутреннего кольца окружения; на 41-ю гв. стрелковую дивизии - на внешнем, между деревнями Журжинцы и Почапинцы непосредственно к Октябрю. Некоторая часть немецких войск шла на прорыв южнее населенного пункта Почапинцы из-за обстрела советских войск с близлежащей высоты. Прорывающиеся части выходили к реке Гнилой Тикич, лишенной каких-либо переправ. Некоторая часть окруженцев погибла в ее водах от переохлаждения. Командующий немецкой группировкой генерал Штеммерман в ходе прорыва был убит, его труп был брошен отступающими и впоследствии предан земле советскими солдатами. Генерал-фельдмаршал Манштейн в своих воспоминаниях «Утерянные победы» писал: «28 февраля мы узнали, что из котла вышло 30-32 тысячи человек. Поскольку в нем находилось шесть дивизий и одна бригада, при учете низкой численности войск это составляло большую часть активных штыков». По мнению некоторых исследователей, эта цифра могла быть и завышена, поскольку выход такого количества солдат возможен при определенной управляемости и порядке отхода. Однако брошенные раненные, а также убитый командир 11 корпуса свидетельствуют, по их мнению, о полном хаосе, когда каждый спасал только себя, не думая ни о чем больше.

Как бы то ни было, окруженная группировка противника смогла избежать, как казалось, неминуемого истребления. Исследователи считают, что ошибка в реализации плана уничтожения 11 армейского корпуса коренилась в переоценке числа окруженных войск (6 дивизий, а не 11), в отсутствии контроля над воздушным пространством, не позволившем отрезать снабжение немецких войск транспортной авиацией, а также в разбросе советских частей по периметру котла, несмотря на имеющиеся данные о прорыве нацистских частей в районе Лисянке. Выходящие из окружения немцы были встречены всего 20 танками. Главные силы советских войск тем временем штурмовали немецкую оборону в районе Стеблева.

Несмотря на эти неудачи, в ходе Корсунь-Шевченковской операции были уничтожены два армейских корпуса и части усиления германских войск. Вот как об этом писал Манштейн: «Немецкие дивизии в непрерывных боях с середины июля были буквально перемолоты. Как можно было наносить эффективные контрудары, если, например, во всем танковом корпусе насчитывалось всего 24 исправных танка?». Обескровленные немецкие части не могли оказывать какого-либо сопротивления наступающим войскам РККА, выдавливающим подразделения Вермахта с Украины.