27 сентября 1942 года в немецком ОКМ (Oberkommando der Marine), верховном командовании кригсмарине, получили радиограмму с блокадопрорывателя «Танненфельс», сообщающую о том, что вспомогательный крейсер «Штир» затонул в результате боя с «вражеским вспомогательным крейсером» в Карибском море. Так закончилась одиссея (впрочем, недолгая) «судна №23», последнего немецкого рейдера, которому удалось прорваться в Атлантику.

«Штир» после вступления в строй

Записан в корсары
С началом Второй мировой войны немецкое командование по-прежнему большие надежды возлагало на вспомогательные крейсеры. Адмиралы, как и генералы, всегда готовятся к войнам прошедшим. Успешные походы «Мёве», одиссея «Вольфа», драматическая эпопея «Зеадлера» еще слишком свежи были в памяти. Много тогда было и живых свидетелей сих ратных дел. Немецкое командование небезосновательно полагало, что при помощи переоборудованных из торговых кораблей крейсеров-рейдеров, – в сущности, недорогого ,– можно внести значительный хаос и сумятицу на огромных по протяженности коммуникациях союзников, отвлечь на поиск и патрулирование значительные силы ВМФ противника. Поэтому в предвоенных планах кригсмарине действиям рейдеров против вражеских транспортных артерий уделялось значительное место. Но, казалось бы, множество аналогий, перекликающихся с войной предыдущей, при более тщательном рассмотрении оказались лишь внешними в сравнении с войной нынешней. Широкой поступью шагала вперед радиотехника – на порядок улучшились средства связи, поиска и обнаружения. Совершенно новый формат морским операциям придала расправившая за 20 межвоенных лет крылья авиация.

Тем не менее с началом второй мировой войны немецкое командование отправляет в океан наряду с немногочисленными пока океанскими подводными лодками и надводные силы. Вначале это были боевые корабли специальной постройки, но после гибели «Графа Шпее» и особенно «Бисмарка» подобные затеи были признаны опасными и дорогостоящими авантюрами. И борьба на коммуникациях полностью перешла к «стальным акулам» адмирала Дёница и вспомогательным крейсерам.

Немецких рейдеров живописны и драматичны. Они изобилуют многочисленными яркими боевыми эпизодами. В начале войны пиратская удача зачастую подмигивала им. Однако союзники прилагали титанические усилия, чтобы превратить Атлантику если не в англо-американское озеро, то по меньшей мере в карманную заводь. Средства, силы и ресурсы, брошенные на борьбу за коммуникации, были просто колоссальными. Летом 1942 года, несмотря на, казалось бы, впечатляющие успехи немецких моряков, в особенности подводников, эта стратегия начал приносить свои первые, едва заметные плоды. Количество регионов в океане, где немецкие рейдеры и суда снабжения могли чувствовать себя более-менее спокойно, неумолимо сокращались. Прорыв в Атлантику немецких кораблей становился все более и более проблематичным. Звезда корсаров XX века клонилась к закату. Именно в таких условиях и готовилось к выходу в море «судно №23», ставшее известным, как вспомогательный крейсер «Штир» (Stier).

Судно было построено в 1936 году на верви Германиаверфт в Киле и получило название «Каир». Это был стандартный теплоход водоизмещением 11000 тонн, оснащенный одним семицилиндровым дизелем. До войны оно совершало обычные коммерческие грузовые рейсы в интересах компании «Дойче Левант Лайн» в качестве банановоза. После начала Второй мировой «Каир», как и многие другие суда гражданского назначения, был реквизирован для нужд кригсмарине. Вначале его переоборудовали в минный заградитель для участия в так и не состоявшейся операции «Морской лев». После первоначальных успехов немецких рейдеров на коммуникациях союзников немецкое командование решает усилить нажим и увеличить количество вспомогательных крейсеров, действующих в океане. С весны 1941 года судно встало у стенки верфи в оккупированном немцами Роттердаме. Все лето и осень на нем велись интенсивные работы по переоборудованию во вспомогательный крейсер. 9 ноября бывший сухогруз был зачислен в состав кригсмарине под названием «Штир» и стал готовиться к походу. Корабль получил стандартное для немецких рейдеров Второй мировой войны вооружение – 6×150-мм орудий. Зенитное вооружение состояло из 1×37-мм орудия и 2×20-мм автоматов. «Штир» нес также два торпедных аппарата. Номенклатура вооружения включала в себя гидросамолет для ведения разведки. Командовать экипажем из 330 человек был назначен капитан цур зее Хорст Герлах.

Всю зиму и начало весны 1942 года экипаж провел в подготовке к походу. Рейдер получил огромное количество различных средств снабжения, необходимых для автономного плавания. После соответствующих работ расчетная дальность плавания экономическим ходом должна была доходить до 50 тыс. тонн. К маю 1942 все предпоходные работы были наконец закончены.

Прорыв
К моменту планировавшегося выхода «Штира» обстановка в Ла-Манше была такова, что для успешного прорыва рейдера из опасной узости английского канала немцам пришлось проводить целую боевую операцию. Со времени прорыва «Шарнхорста», «Гнейзенау» и «Принца Ойгена» из Бреста (операция «Цербер», февраль 1942 года) многое изменилось.

Днем 12 мая «Штир», замаскированный под вспомогательное судно «Шперрбрехер 171», покинул Роттердам под эскортом четырех миноносцев («Кондор», «Фальке», «Зеадлер» и «Ильтис»). После выхода из устья реки Маас к конвою присоединилось 16 тральщиков, которые шли впереди рейдера и миноносцев. Немецкая разведка докладывала о возможном наличии в проливе английских торпедных катеров. К ночи немецкое соединение вошло в Дуврский пролив. Незадолго до трех часов конвой попал под огонь английской 14-дюймовой батареи, впрочем, безрезультатный. Пока немцы маневрировали, стремясь выйти из зоны поражения береговых орудий, к ним почти незаметно подкрались английские катерники, которым удалось выйти в атаку со стороны дружественного берега. В скоротечном бою были потоплены «Ильтис» и «Зеадлер». Англичане не досчитались торпедного катера МТК-220.

13 мая «Штир» прибыл в Булонь, где пополнил боезапас (рейдер щедро использовал осветительные снаряды и мелкокалиберную артиллерию в ночной схватке). Потом корабль перешел в Гавр, чтобы 19 мая добраться оттуда до устья Жиронды. Тут рейдер в последний раз принял средства снабжения и под завязку наполнил топливные танки.

Отсюда Хорст Герлах повел свой корабль на юг. Это был последний успешный прорыв немецкого рейдера в Атлантику во Второй мировой войне.

Вспомогательный крейсер «Штир» в океане

Поход
Когда напряжение, вызванное выходом в море и форсированием Бискайского залива, несколько спало, экипаж начал втягиваться в будни похода. Первоначально это было не очень легко: «Штир» был забит под завязку различным снаряжением и средствами снабжения. «Нам казалось, что корабль идет в Антарктиду», – вспоминал участник похода. Коридоры и палубы были завалены тюками, ящиками, мешками и бочками. Вскоре рейдер достиг первого района действий близ Фернанду-ди-Норонья (архипелаг северо-восточнее побережья Бразилии).

4 июня «Штир» открыл свой счет. Первой добычей оказался британский пароход «Гемстоун» (5000 брт). Герлах удачно зашел со стороны солнца, и его обнаружили, только когда он открыл огонь с дистанции 5 миль. Британец не оказал сопротивления – команду перевезли на рейдер, а пароход торпедировали. Как показал допрос пленных, судно перевозило железную руду из Дурбана в Балтимор.

Утро 6 июня началось с дождевого шквала, на краю которого было замечено неизвестное судно. Им оказался панамский танкер, который тут же повернулся кормой к рейдеру и открыл огонь из двух орудий. Началась погоня. «Штиру» пришлось израсходовать 148 снарядов своего «главного» калибра и вдобавок влепить удирающему танкеру торпеду в корму, прежде чем бой завершился. «Станвак Калькутта» (10 тыс. брт) шел в балласте из Монтевидео за грузом в Арубу. Капитан и офицер-радист вместе с радиостанцией были уничтожены первым же залпом рейдера, поэтому, на счастье немцев, сигнал бедствия передан не был.

10 июня состоялось рандеву с танкером снабжения «Карлоттой Шлиман». Дозаправка шла тяжело: вначале немцам пришлось переделывать соединения топливных рукавов, потом вдруг оказалось, что из-за ошибки старшего механика «снабженца» на рейдер перекачивается топливо, содержащее в себе более 90% морской воды. Взбешенный Герлах как старший по званию устроил тому соответствующий разнос.

Тем временем установилась плохая погода со штормами и плохой видимостью. Командир «Штира» решает запросить штаб разрешения следовать к западному побережью Южной Америки, где, по его мнению, были более благоприятные «охотничьи» условия. 18 июля рейдер вновь пополняет топливо с «Карлотты Шлиман», на этот раз дозаправка проходит штатно. Не получая от штаба добро на передислокацию, Герлах кружит в заданном районе, не находя столь нужной добычи. 28 июля произошла редкая встреча двух «охотников»: «Штир» встретился с другим вспомогательным крейсером – «Михелем». Командир последнего, Рукштешель, посовещавшись с Герлахом, решил некоторое время находиться вместе, чтобы провести учения личного состава и обменяться кое-какими запасами. Оба немецких командира считали район северо-восточней побережья Бразилии неудачным для оперирования; судоходство здесь, по их мнению, было крайне нерегулярным. Совместное плаванье двух кораблей проходило до 9 августа, после чего, пожелав друг другу «счастливой охоты», рейдеры расстались. «Михель» направился в Индийский океан.

Буквально через несколько часов после расставания с коллегой по ремеслу было замечено большое судно, идущее параллельным курсом. Герлах осторожно приблизился и произвел предупредительный выстрел. К удивлению немцев, «торговец» развернулся и пошел навстречу. Одновременно заработала его радиостанция, передавая сигнал QQQ (предупреждение о встрече с рейдером противника). «Штир» начал работать на поражение. Судно ответило из мелкокалиберной пушки, снаряды которой не долетали до немецкого корабля. Только после двадцатого залпа англичанин остановился, имея сильный пожар на корме. «Дальхузи» (водоизмещение 7000 тонн, шел из Кейптауна в Ла-Плату в балласте) был добит торпедой.

Встревоженный переданным английским судном сигналом тревоги, Герлах решил сместиться к югу – на линию Кейптаун – Ла-Плата. Командир рейдера, кроме того, планирует сделать остановку возле какого-нибудь отдаленного острова, чтобы произвести текущий ремонт, произвести профилактику главной энергетической установки. От стоянки у присмотренного вначале небольшого вулканического островка Гоф (архипелаг Тристан-да-Кунья) немцы отказались. Море было неспокойным, а подходящей якорной стоянки не обнаружилось.

«Штиру» откровенно не везло с поисками. Бортовой гидросамолет Arado-231, изначально предназначавшийся для больших подводных лодок, захандрил и оказался не пригоден к полетам. Несколько раз радисты рейдера фиксировали мощные и близкие источники радиосигналов. 4 сентября дозорный на мачте заметил крупный корабль, шедший с большой скоростью. Немцы идентифицировали его как французский лайнер «Пастер» водоизмещением 35 тыс. тонн, находящийся под контролем союзников. Небольшая скорость (11-12 узлов) не позволила «Штиру» устремиться в погоню, и Герлах только надеялся на то, что с лайнера их не опознают или примут за безобидного торговца.

Рейдер за два дня до гибели. Хорошо виден ободранный борт

Бесплодные поиски продолжались. На рейдере заканчивались запасы угля – он нужен был для функционирования опреснительных установок. Не менее двадцати тонн в неделю. Из штаба пришла радиограмма, сообщающая о том, что в начале октября «Штир» ждет встреча с судном снабжения «Браке», с которого будет получена свежая провизия, ЗИП, и, самое главное, восполнена убыль боезапаса. На ближайшее время Герлаху было предписано вновь встретиться с «Михелем», опекавшем блокадопрорыватель «Танненфельс», идущий с грузом дефицитного сырья из Японии в Бордо. 23 сентября вблизи Суринама корабли встретились. «Михель» вскоре опять растворился в Атлантике, а экипаж рейдера, воспользовавшись ситуацией, решил заняться покраской бортов и мелким ремонтом. Благо, в немецких наставлениях было указано, что в данный момент через этот район не проходят суда. Наставления, как оказалось вскоре, были неверными.

Бой и гибель
Утром 27 сентября экипаж «Штира» еще производил покрасочные работы. «Танненфельс» находился неподалеку. С него на рейдер было перегружено некоторое количество провизии, кроме того командир блокадопрорывателя «подарил» Герлаху японский гидросамолет, который, впрочем, был воспринят без энтузиазма – на нем отсутствовала радиостанция и бомбодержатели.

Сухогруз «Стивен Хопкинс»

На море был легкий туман и морось. В 8.52 сигнальщик с мачты закричал, что видит крупное судно справа по борту. Немедленно был поднят сигнал «Остановитесь или буду стрелять». На «Штире» загрохотали колокола громкого боя – была объявлена боевая тревога. В 8.55 расчеты орудий главного калибра доложили о готовности открыть огонь. Корабль проигнорировал сигнал и в 8.56 германский рейдер отрыл огонь. Через четыре минуты противник ответил. В этом походе «Штиру» просто «везло» на «мирных торговцев» отнюдь не робкого десятка. Впоследствии, уже в своем отчете командир немецкого корабля напишет, что столкнулся с хорошо вооруженным вспомогательным крейсером, вооруженным как минимум четырьмя орудиями. На самом же деле, «Штир» встретился с обычным сухогрузом массового военного выпуска типа «Либерти» «Стивеном Хопкинсом», вооруженным одним 4-дюймовым орудием периода Первой мировой войны и двумя 37-мм зенитками на носовой платформе.

Американцы середины XX века были людьми, сделанными несколько из другого теста, чем нынешние. Парни, чьи деды осваивали Дикий Запад, а отцы построили индустриальную Америку, еще помнили, что значит быть «свободными и отважными». Всеобщая толерантность еще не разжижила мозги, а американская мечта еще пыталась сверкать хромом фордовского радиатора, басить ревом «Либерейторов» и «Мустангов», а не мелькать на экране телевизора уродливым клоуном в розовых панталонах из «Макдоналдс».

«Стивен Хопкинс» без колебаний принял неравный бой с вражеским кораблем, который в разы превосходил его в весе залпа. Почти ровно за месяц до этого, 25 августа 1942 года, в далекой Арктике старый советский ледокольный пароход «Сибиряков» вступил в отчаянный и отважный бой с вооруженным до зубов броненосцем «Адмирал Шеер». Вряд ли команда «Хопкинса» знала об этом – она просто выполняла свой долг.

Американец резко повернул влево, а «Штир», соответственно, вправо, не давая врагу уйти. «Танненфельс» тем временем глушил радиостанцию сухогруза. Как только рейдер развернулся, он сразу же получил два прямых попадания. Первый снаряд заклинил руль в крайнем правом положении, так что рейдер начал описывать циркуляцию. Второе попадание было вовсе серьезным. Снаряд пробил машинное отделение и разбил один из цилиндров дизеля. Осколками были нанесены и другие повреждения. Двигатель встал. Однако инерция продолжала двигать «Штир», и тот смог ввести в бой орудия левого борта. Герлах пытался торпедировать «Хопкинса», однако не смог, поскольку из строя вышло все электрооборудование корабля. Немецкие 150-мм орудия вели сильный огонь, несмотря на то, что подъемники не работали, и снаряды приходилось доставать из трюма вручную. Американский сухогруз уже сильно горел и остановился. Метким попаданием немцы уничтожили его орудие. К слову говоря, расчет этого единственного, не прикрытого даже противоосколочным щитом, орудия был уничтожен вскоре после начала сражения. Номера расчета заняли моряки-добровольцы, которых также выкосило осколками. В последние минуты боя огонь по врагу вел в одиночку 18-летний кадет Эдвин ОʼХара, пока взрывом орудие не было уничтожено. Посмертно он был награжден Военно-морским крестом «За доблесть». Его именем назовут вступивший в строй в 1944 году эскортный миноносец D-354.

В 9.10 немцы на несколько минут прекратили огонь: противников разделил дождевой шквал. В 9.18 стрельба возобновилась. Рейдеру удалось добиться еще нескольких прямых попаданий. Покалеченные враги лежали в дрейфе на виду друг у друга. Американский сухогруз сильно горел. Видя полную бесперспективность дальнейшего сопротивления, капитан Бак приказывает покинуть корабль. Примерно в 10 часов «Стивен Хопкинс» затонул. На его борту остались капитан Пол Бак и тяжелораненый старший помощник Ричард Можковски, отказавшиеся покинуть судно, как и не вернувшийся из машинного отделения старший механик Руди Рутц.

Поединок со своей последней жертвой дорого обошелся неудачливому корсару. За время боя «Штир» получил 15 (по другим данным, 35 – американцы били и из зениток) попаданий. Одним из снарядов, разорвавшихся в носовом трюме, был перебит трубопровод, соединяющий носовые топливные танки с машинным отделением. Там бушевал пожар, который все меньше удавалось контролировать. Полноценную подачу электроэнергии восстановить не удалось. Пожарное оборудование не функционировало. В дело пошли ручные огнетушители, однако через несколько минут они опустели. Немцы спускают за бот шлюпки и бочки: их наполняют водой, а затем с большим трудом, вручную, поднимают на палубу. При помощи ведер и другого подручного снаряжения удалось приостановить распространение огня в сторону трюма №2, где хранились торпеды. Кингстоны, при помощи которых можно было затопить этот трюм, оказались недоступны. Огнем были отрезаны расчеты торпедных аппаратов, однако офицер-торпедист с добровольцами провел смелую спасательную операцию и вызволил людей, заблокированных в междупалубном пространстве на уровне ватерлинии. Попытки завести с «Танненфельса» пожарные рукава не увенчались успехом из-за волнения.

В 10.14 удалось запустить двигатели, но руль по-прежнему оставался практически неподвижным. Еще через 10 минут из задымленного машинного отделения доложили, что нет никакой возможности поддерживать функционирование энергетической установки из-за сильного задымления и растущей температуры. Вскоре жар заставил отступить моряков и из вспомогательного поста рулевого управления. Положение стало критическим. Герлах собирает своих офицеров на мостике для экстренного совещания, на котором состояние корабля на данный момент было признано безнадежным. Огонь подбирался уже к торпедному трюму, и «Штиру» уже напрямую угрожала участь «Корморана», которого после боя с австралийским крейсером «Сидней» погубил пожар и не выставленные собственные мины.

«Штир» тонет

Отдается приказ оставить корабль. «Танненфельс» получает приказ подойти как можно ближе. За борт спускаются шлюпки и спасательные плоты. Для гарантии немцы устанавливают подрывные заряды. Едва блокадопрорыватель закончил подбирать людей, как «Штир» в 11.40 взорвался и затонул. За время боя трое немцев были убиты, среди них корабельный врач Мейер Хамме. 33 члена экипажа ранены. Из 56 человек, находившихся на борту «Хопкинса», 37 (вместе с капитаном) погибли в бою, 19 выживших более месяца дрейфовали в море, пройдя почти 2 тыс. миль, пока не достигли побережья Бразилии. Из них четверо умерло в пути.

Немецкий корабль попытался по горячим следам найти и подобрать американцев, однако плохая видимость помешала этой затее. 8 ноября 1942 года «Танненфельс» благополучно прибыл в Бордо.

Командующий группы «Вест» генерал-адмирал В. Маршалль приветствует спасшихся членов экипажа «Штира» на борту блокадопрорывателя «Танненфельс». Бордо, 8 ноября 1942 г.

Конец эпохи рейдерства

Нагрудный знак члена экипажа вспомогательного крейсера

«Штир» был последним германским рейдером, относительно благополучно вышедшим в океан. В октябре 1942 года при попытке прорыва в Атлантику погибает доселе удачливый «Комет». В феврале 1943-го последним буревестником для коммуникаций союзников рвется в океан «Того», но только лишь для того, чтобы быть сильно поврежденным английскими «Бофайтерами» воздушного патруля. После провального «новогоднего боя» в Арктике Редер покидает пост командующего флотом, и его пост занимает адепт бескомпромиссной подводной войны Карл Дёниц. Операции с участием надводных кораблей в открытом океане прекращаются – все тяжелые корабли сосредоточиваются в норвежских фиордах или используются на Балтике как учебные. Авиация и современные средства обнаружения поставили крест на эпохе вспомогательных крейсеров – истребителей торговли.

Борьба на море полностью переходит в руки «ухмыляющихся бородачей», командиров подводных лодок. Постепенно лодок будет становиться все больше, а бородачей – все меньше. Места в центральных постах и в рубках займут безусые юноши. Но это уже совсем другая история.

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

Когда грянула Первая мировая война, Германия смогла выставить в качестве рейдеров четыре быстроходных лёгких крейсера – «Эмден» и «Дрезден» на Дальнем Востоке, «Карлсруэ» (находился в Гаване, представляя германские интересы в Карибском море) и «Кёнигсберг» (находился в Дар-эс-Саламе, столице немецкой колонии Германской Восточной Африки), а также четыре вспомогательных крейсера (переоборудованных из пассажирских лайнеров типа «Кронпринц Вильгельм», способных развивать скорость в двадцать пять узлов, больше, чем любой крупный военный корабль того времени).

Особенно активно действовали в первые три месяца войны «Эмден» и «Карлсруэ».

«Эмден», выйдя в Индийский океан, потопил шестнадцать торговых судов (общий тоннаж более семидесяти тысяч тонн) и два военных корабля. Демонстративно дерзкими были артиллерийские обстрелы «Эмденом» портов Мадрас (здесь были сожжены около пяти тысяч тонн нефтепродуктов), Коломбо (Цейлон, в те времена британская колония) и гавани Пенанг на одноимённом острове в Малаккском проливе (в британской колонии на Малайском полуострове, северо-запад нынешней Малайзии), где «под раздачу» попали русский крейсер «Жемчуг» и французский миноносец.

9 ноября 1914 года «Эмден» при нападении на английскую радиостанцию на острове Дирекция (Кокосовые острова) был расстрелян австралийским крейсером «Сидней».

Крейсер «Карлсруэ» в Атлантическом океане, у северо-восточного побережья Южной Америки, захватил или потопил шестнадцать торговых судов (общий тоннаж более семидесяти двух тысяч тонн). Крейсер погиб в результате мощного взрыва в носовой части корабля 4 ноября 1914 года.

Крейсер «Кёнигсберг», действуя у восточного побережья Экваториальной Африки, в середине сентября 1914 года подверг мощному обстрелу английский порт Занзибар, утопив английский крейсер «Пегас» и несколько стоявших в порту пароходов.

Получив сведения о том, что англичане стягивают для поиска «Кёнигсберга» значительные силы, его командир решил укрыться в одной из многочисленных проток в дельте реки Руфиджи, южнее Дар-эс-Салама. Англичане догадывались, где спрятался рейдер, но место его стоянки не было точно известно.

И тогда английский адмирал предпринял ход поистине неординарный – из метрополии был вызван прославленный охотник на слонов Филип Преториус (Philip Jacobus Pretorius), который прекрасно знал эти места, обычаи туземцев, говорил на диалектах местных племён.

Преториус на пироге, выдавая себя за аборигена, проник в глубь дельты реки и даже подплыл вплотную к хорошо замаскированному кораблю, который полностью сливался с тропической растительностью. Преториус нанёс местоположение «Кёнигсберга» на карту, и только после этого 11 июля 1915 года англичанам удалось потопить немецкий крейсер.

Действия «Дрездена» были менее успешными – он потопил четыре торговых судна (общий тоннаж около тринадцати тысяч тонн). 14 марта 1915 года «Дрезден» оказался блокированным двумя британскими крейсерами в бухте острова Робинзон-Крузо (у западного побережья Чили, в юго-восточной части Тихого океана) и потоплен ими.

Что же касается больших скоростных пассажирских судов, переоборудованных во вспомогательные крейсера, то уже к лету 1915 года они доказали свою полную «профнепригодность» – два из них, включая самого «Кронпринца Вильгельма», были интернированы в нейтральных портах, остальные два были англичанами отправлены на дно.

Первоначальные успехи рейдеров доставили немало неприятностей англичанам, не готовым к ответным действиям, нередко не понимающим, какими силами им наносится ущерб. Но как-то ощутимо затруднить морское судоходство на морях-океанах, а тем более парализовать его, оказалось рейдерам не по зубам.

К тому же с января 1915 года Британское Адмиралтейство стало практиковать проводку торговых судов в караванах в сопровождении кораблей охранения. Нападение на такой конвой было обречено на неудачу.

Всего полгода понадобилось англичанам, чтобы стать хозяевами Мирового океана. Петля британской морской блокады стала сжиматься на шее Германии.

Кайзер приветствует экипаж «Вольфа»

Военно-морские специалисты Германии в начале 1916 года начали искать выход из этой ситуации – было решено, что в рейдерской войне против британского судоходства нужно использовать сравнительно небольшие торговые суда, обладающие достаточной автономностью плавания и скоростью, поставив на них крупнокалиберную артиллерию и торпедные аппараты и соответственно их маскируя (выдавая за суда враждебных Германии или нейтральных стран).

Всего было послано «на охоту» пять таких вспомогательных крейсеров. Среди наиболее удачливых отмечу вспомогательный крейсер Möwe («Чайка»).

Переоборудованная из банановоза, «Чайка» совершила два боевых похода, проведя в Атлантике сто восемьдесят шесть суток, потопила или захватила тридцать девять (по другим данным сорок шесть) торговых судов.

На минах, поставленных «Чайкой», погиб британский линейный корабль «Кинг Эдвард VII». Общий тоннаж потопленных «Чайкой» кораблей составил сто восемьдесят тысяч тонн.

Вспомогательный крейсер «Вольф», переоборудованный из сухогруза, действовал в трёх океанах – Атлантическом, Индийском и Тихом, потопил двадцать семь судов общим водоизмещением сто двенадцать тысяч тонн (иногда к ним добавляют восемь судов, потопленных на поставленных им минах). «Вольф» пробыл в открытом море, не заходя ни в один порт, четыреста пятьдесят один день, преодолев шестьдесят четыре тысячи миль (то есть полтора раза обошёл «вокруг света») – выдающееся достижение для угольного судна того времени.

Заслуги экипажа «Вольфа» были подчёркнуты тем приёмом, который был ему оказан после возвращения на родину – 19 марта 1918 года экипаж «Вольфа» во главе с командиром при огромном стечении народа, под эскортом императорской гвардии парадным строем прошёл по Унтер-ден-Линден от Бранденбургских ворот до дворца кайзера, где на ступенях главного входа он сам моряков и приветствовал.

Но, пожалуй, самая интересная и захватывающая страница боевых действий немецких рейдеров связана с плаванием парусного судна Seeadler. «Зееадлер» за двести двадцать четыре дня прошёл около тридцати тысяч миль в Атлантическом и Тихом океанах, утопил три парохода и одиннадцать парусных судов общим тоннажем свыше тридцати тысяч тонн.

Феликс Люкнер считается последним «джентльменом удачи», вышедшим в море под парусами в век брони, электричества и пара.

За годы Первой мировой войны в германском флоте насчитывалось от двенадцати до пятнадцати рейдеров (даже немецкие историки не едины, определяя их число). Последние из них действовали ещё в феврале-марте 1917 года, но без особого успеха.

Командир «Эмдена» капитан 2-го ранга Карл фон Мюллер (Karl von Müller) и командир «Вольфа» капитан 2-го ранга Карл Август Нергер (Karl August Nerger) были награждены высшей военной наградой Германии того времени – орденом «Пур ле Мерите» («За заслуги») – фон Мюллер осенью 1918 года, вернувшись в Германию из плена, Нергер в марте 1918 года.

Разочаровавшись в рейдерах-надводных кораблях, немецкие стратеги в начале 1917 года пришли к выводу о необходимости перенести центр тяжести борьбы с британскими морскими коммуникациями на подводные лодки.

Германия начала неограниченную подводную войну, что, как известно, стало одной из причин вступления США в Первую мировую войну в апреле 1917 года.

Были ли экипажи немецких рейдеров корсарами?

Многие публицисты и писатели нередко называют экипажи немецких рейдеров «пиратами кайзера», «корсарами», «флибустьерами нового времени» и пр., то есть прибегают к эмоционально окрашенным определениям, которые сразу же отсылают читателя к хорошо известным всем с юного возраста образцам мировой авантюрно-приключенческой литературы о морских разбойниках XVII−XVIII веков.

Для примера привожу, что называется, навскидку, две книги, которые пользуются у русскоязычной аудитории широкой популярностью – Игоря Бунича «Корсары кайзера» и Игоря Можейко «Пираты, корсары, рейдеры».

Действительно, внешний признак пиратства в действиях немецких рейдеров Первой мировой войны не заметить невозможно, а именно – вооружённый корабль нападает на торговое судно.

Здесь уместно привести цитату из книги Бунича: «Германия как бы компенсировала упущенное время, когда морским разбоем занимались англичане, испанцы, португальцы и французы. В первой половине XX века корсарами были почти исключительно немцы».

Не могу не согласиться с ещё одним мнением Бунича, что дерзкие действия немецких рейдеров ничуть не уступают налётам корсаров старых времён «по приключенческой увлекательности».

Так же, как некогда пираты, экипажи немецких лёгких и вспомогательных крейсеров выходили в море, полное опасностей и смертельного риска, где удача была наградой за смелость и где жизнь не стоила порой и ломаного пфеннига, действуя против во много раз превосходящих британских сил.

При этом не следует забывать – немецким вспомогательным крейсерам, переоборудованным из коммерческих судов, нужно было проявлять чудеса хитрости и изобретательности, чтобы прорваться сквозь многоступенчатую зону английской морской блокады в Северном море.

Преодолевая огромные пространства в трёх океанах, в разных, столь отличных друг от друга климатических зонах, навигационных и погодных условиях, под постоянным воздействием не прощающей ошибок бушующей стихии, нередко в малоизученных, чреватых опасностями акваториях, действуя против во много раз превосходящих британских сил, они проявляли себя искусными мореплавателями и отважными воинами.

И ещё надо сказать, что, топя и захватывая вражеские суда, немецкие рейдеры строго придерживались принятых в то время норм международного права, предписывающих, в частности, командирам рейдеров принимать все меры для спасения жизней моряков захваченных или потопленных судов. Со взятыми в плен моряками обращались гуманно.

В отличие от пиратов и корсаров прежних времён, команды немецких рейдеров имущество и ценности, добытые при захвате судов, не рассматривали как личную наживу, они считались собственностью германского государства.

Известен факт, когда вспомогательный крейсер «Вольф» вернулся в родной порт, финансовые органы, проверив документацию по захваченным судам, посчитали, что в отчёте командира Нергера не достаёт 2700 рейхсмарок. Эту сумму Нергер возместил из своего жалованья.

Первым этапом перевооружения стало планирование. В нейтральных портах требовалось организовать некую структуру, которая на случай войны могла бы закупать местные припасы и, грузив их на немецкие торговые суда, выводить эти суда в море через возможную неприятельскую блокаду с целью снабжения продовольствием рейдеров, лишенных возможности заходить в свои воды. В дополнение к этому обязанностью отделений этой организации, которые немцы называли «этапами», должно было стать снабжение рейдеров и немецких военно-морских чинов всевозможными разведданными, касающимися коммерции и судоходства, которые могли бы им в принципе пригодиться. Более того, предполагалось, что агенты «этапов» – в мирное время неоплачиваемые добровольцы – будут осуществлять также мелкие операции войны экономической. В основном имелась в виду манипуляции деятельностью местной биржи через распространение слухов.

В 1928 году главнокомандующим германским военно-морским флотом был назначен адмирал Эрих Редер. Он занимал эту должность вплоть до 1943 года, когда ушел в отставку из-за принципиального несогласия с Гитлером в вопросе использования надводных судов для поддержки операций подводных лодок против торгового судоходства союзников. Именно Редер занимался восстановлением немецкого ВМФ и планированием его стратегии во Второй мировой войне. Во время Первой мировой войны он отличился, находясь в штабе адмирала Хиппера, командовавшего линейными крейсерами «Флота открытого моря» во время Ютландского сражения, и на главный пост ВМФ пришел с вполне определенными представлениями о крейсерской войне. В частности, он написал первые два тома официальной германской истории морских войн, в которых рассматривались крейсерские операции в иностранных водах, и это, вероятно, помогло ему окончательно оформить свою позицию. Через три года после того, как началось планирование «этапов», в военно-морском бюджете на их финансирование стали тайно выделяться средства.

В 1934 году, также тайно, были выделены деньги на строительство четырех вспомогательных крейсеров (замаскированных под торговые суда), но эти корабли не были построены, поскольку немецкая армия соглашалась выделить ВМФ для их вооружения всего 24 пушки калибра 5,9 дюйма. Это вызвало в военно-морских кругах горькие шутки на тему «пушки или масло». Говорили, что Герингу досталось масло, армии – пушки, а ВМФ не получил ничего.

Редер пытался добиться постройки этих фальшивых торговых судов, так как считал, что, пока у Германии и ее союзников нет баз, они не смогут использовать в качестве рейдеров обычные военные суда. Рейдеры необходимо будет маскировать под грузовые суда, так как опыт Первой мировой войны показал, что лайнеры, используемые в этом качестве, слишком заметны, особенно с воздуха.

В 1934 году Редеру не удалось добыть пушки для своих четырех судов. В результате в 1939 году у немецкого ВМФ не готовился вступить в строй – не строился и не переоборудовался – ни один вспомогательный крейсер; однако во время сентябрьского кризиса 1938 года успешно прошла генеральная репетиция системы «этапов».

За неимением вооруженных торговых рейдеров в начале Второй мировой войны Редеру все же пришлось положиться на военные суда. В соответствии с этим, непосредственно перед нападением на Польшу, в море были отправлены «карманные» линкоры «Дойчланд» и «Адмирал граф Шпее». По внешнему виду в них сразу можно было опознать немецкие суда, зато дизельные двигатели давали им возможность долго действовать в открытом море без пополнения запасов топлива.

Если немцам явно не хватало надводных рейдеров, то британский и французский ВМФ были совершенно не способны защитить торговые суда союзников от тех рейдеров, которым все же удалось выйти в море. Такую защиту могла обеспечить только система конвоев на всех основных торговых путях, но достаточного количества крейсеров для сопровождения конвоев просто не существовало в природе.

Единственной возможной альтернативой конвоям было: во-первых, патрулирование узлов коммуникаций, через которые непременно должны проходить судоходные маршруты и которые не было никакой невозможности обойти; во-вторых, организация движения судов по разным, постоянно изменяющимся маршрутам, означавшая, что торговые суда должны тратить дополнительное топливо и время на обход районов, в которых предполагалось присутствие рейдеров. Наконец, были созданы поисковые группы из линкоров, крейсеров и авианосцев, которые могли бы перехватывать рейдеры, когда становился известен район их операций. Всего в первые месяцы войны было сформировано девять таких смешанных британско-французских групп; в них вошли 4 линкора, 14 крейсеров и 5 авианосцев. Всего британские и французские силы на тот момент насчитывали 23 линкора и 8 авианосцев. Таким образом, как мы видим, на борьбу с двумя рейдерами – «карманными» линкорами – в то время уходили значительные силы союзников. Это ясно показывает серьезность ситуации, в которой могли оказаться союзники, если бы Гитлер дал Редеру время для развития первоклассного надводного флота, о котором тот просил.

Редер рассчитывал, что к 1944–1945 годам его силы будут готовы, и планировал операции с их участием исключительно как широкомасштабную крейсерскую войну при поддержке флотилии из более чем ста подводных лодок. Для надводной войны, согласно планам Редера, предполагалось иметь следующие суда:

6 линкоров водоизмещением по 56 000 тонн с восемью 16-дюймовыми пушками;

2 линкора по 42 000 тонн с восемью 15-дюймовыми пушками;

2 линкора по 31 000 тонн с девятью 11-дюймовыми пушками;

3 линейных крейсера по 31 000 тонн с шестью 15-дюймовыми пушками;

3 «карманных» линкора по 14 000 тонн с шестью 11-дюймовыми пушками;

2 авианосца по 20 000 тонн, с 40 самолетами на борту;

8 тяжелых крейсеров по 14 000 тонн с восемью 8-дюймовыми пушками;

9 легких крейсеров по 6000–8000 тонн с восемью или девятью 5,9-дюймовыми пушками, а также эсминцы и другие легкие суда.

Эти суда предполагалось разделить на три группы. Небольшие линкоры «Бисмарк», «Тирпиц», «Шарнхорст» и «Гнейзенау» должны были оставаться в немецких водах и связывать часть британского флота, в то время как линейные крейсеры, «карманные» линкоры, крейсеры и авианосцы должны были выходить в море в качестве рейдеров для охоты за торговыми судами. Ожидалось, что британские тяжелые корабли и крейсеры будут направлены на охоту за рейдерами и сами превратятся при этом в объект охоты для 56 000-тонных линкоров, работающих двумя группами по три в каждой.

Перейти от этих грандиозных планов к ситуации, когда германский военно-морской штаб (SKL или Seekriegsleitung) контролировал передвижения всего лишь двух «карманных» линкоров, было тяжелым отрезвлением, однако Редер, ограничившись лишь посланием протеста, приступил к работе. Необходимо было вести войну имеющимися средствами.

Он нуждался и в кораблях, и в базах. Что касается баз, то Редер рассчитывал на то, что его корабли смогут действовать из русских, итальянских (восточноафриканских) и японских портов, хотя все эти страны на тот момент были нейтральны. Использование этих портов избавило бы его суда от необходимости снова и снова пересекать линию британской блокады, протянувшуюся от Шотландии до Норвегии, каждый раз, когда им нужно было выйти в океан или вернуться в порт. Британскую блокадную линию составляли примерно 25 вооруженных лайнеров; с началом войны их заменили аналогичными военными судами и направили на грузовые линии.

Лишь только началась война, немцы приступили к переоборудованию некоторого количества торговых судов в рейдеры. Действия именно этих судов освещаются в настоящей книге. Как уже говорилось, всего их было девять; еще один не смог пройти через Ла-Манш, а еще два были переоборудованы, но так и не вышли в море. Может показаться удивительным, что из всего торгового флота, насчитывавшего в 1939 году 250 судов вместимостью от 5000 до 10 000 брт, в рейдеры было переоборудовано всего десять судов, однако, как мы увидим, для успешного превращения в рейдеры суда должны были обладать особыми качествами. Однако даже из числа переоборудованных судов далеко не все ими обладали.

Переоборудование первого судна было закончено только в конце марта 1940 года. Чуть позже стало ясно, что вооруженным торговым рейдерам придется, по крайней мере в первое время, заменить большие военные корабли, а не усилить задействованный в Норвежской кампании флот. В ее ходе пострадали «Шарнхорст» и «Гнейзенау», а тяжелый крейсер «Блюхер» – судно серии с «Адмиралом Хиппером» и «Принцем Ойгеном» – был потоплен.

Первая зима войны была отмечена только походами «Адмирала графа Шпее» и «Дойчланда», а также вылазкой «Шарнхорста» и «Гнейзенау», в ходе которой был потоплен переоборудованный из торгового судна крейсер «Равалпинди». К началу второй военной зимы ситуация успела уже совершенно измениться, хотя к этому моменту рейдеры успели потопить всего 11 судов общей вместимостью 59 000 брт. Падение Франции и вступление Италии в войну привели к тому, что силы Британии были напряжены почти до предела. Большая часть линкоров, а с ними и множество других судов, которые прежде действовали против рейдеров в открытом море, были отозваны и направлены в Средиземное море. Что касается защиты судов на морских линиях, то максимальным приоритетом стали пользоваться конвои с войсками. В опасных водах Северной Атлантики эти конвои обеспечивались полной защитой, то есть их на всем протяжении пути сопровождали тяжелые военные корабли, способные заставить любой рейдер держаться подальше. Конечно, это имело значение, но, с другой стороны, конвои, перевозившие продовольствие и военные материалы, оставались практически без охраны. Им приходилось полагаться в основном на силы прикрытия и поисковые группы.

В самый тяжелый период войны морские силы Британии были столь недостаточны, что для Северной Атлантики, флота метрополии и соединения Н (Force Н) в Гибралтаре нашлось всего два авианосца и пять крейсеров. Если североатлантические конвои с войсками были более или менее защищены, то для защиты всех остальных конвоев с войсками по всему миру имелись один линкор класса R (устаревший), восемь крейсеров и один вооруженный торговый крейсер. На долю же всех торговых конвоев оставались еще один линкор класса R и горстка вооруженных торговых крейсеров. На практике это означало, что суда вынуждены были идти или вовсе без охраны, или в составе караванов с совершенно неадекватным сопровождением. Мы увидим, что почти каждое из 130 с лишним потопленных торговыми рейдерами судов шло в одиночестве, полагаясь только на собственную удачу. Примером того, что могло произойти во втором случае, может служить событие, имевшее место в ноябре 1940 года, когда в океан вышел «карманный» линкор «Адмирал Шеер». Он первым из германских тяжелых кораблей начал действовать в Мировом океане после того, как десятью месяцами раньше был уничтожен однотипный линкор «Граф Шпее».

23 октября «Шеер» под командованием капитана Кранке вышел из Кильского канала через шлюз Брюнсбюттеля в Северное море и под прикрытием тумана обогнул север Исландии. После этого он был готов к выполнению одного простого приказа, получаемого капитаном: «Нападать на североатлантические конвои».

Германская военно-морская разведка сообщила «Шееру», что 27 октября из Галифакса домой вышел большой конвой, и «карманный» линкор поспешил на перехват. Во второй половине дня 5 ноября конвой НХ-84 был замечен с линкора. Конвой состоял из 37 судов в сопровождении вооруженного торгового крейсера «Джервис-Бей» под командованием капитана Королевского ВМФ Э.С.Ф. Фиджена.

Уже темнело, когда «Шеер» пошел в атаку. Это было большое, быстрое и бронированное судно с шестью 11-дюймовыми и восемью 5,9-дюймовыми орудиями, оборудованное современными приборами управления огнем. Противостоял же ему медленный, не имевший ни грамма брони «Джервис-Бей» с устаревшими 6-дюймовыми пушками, управлявшимися совершенно примитивным образом.

Заметив врага, капитан Фиджен сразу же проинформировал адмиралтейство о нападении и приказал конвою рассеяться. Он полным ходом устремился навстречу врагу, одновременно устанавливая перед судами конвоя дымовую завесу. Фиджен надеялся задержать «Шеер» и дать возможность своим подопечным раствориться в темноте. Что же до схватки между его судном и рейдером, то капитан прекрасно сознавал, что результат у нее может быть только один.

«Шеер» открыл огонь с расстояния 18 000 ярдов – далеко за пределами досягаемости орудий «Джервис-Бея», сразу же накрыл противника огнем и не прекращал бомбардировки. Не прошло и часа, а британский корабль уже пылал с носа до кормы. Всякое управление огнем прекратилось, хотя действовавшие еще орудия продолжали самостоятельно вести огонь. В 20.00 «Джервис-Бей» затонул, унеся с собой 200 офицеров и матросов вместе с капитаном. Тем временем «Шеер» на максимальной скорости пустился в погоню за рассеявшимися торговыми судами, но уже было темно, и суда трудно было отыскать. Кроме того, у рейдера оставалось мало времени, ведь Кранке знал, что «Джервис-Бей» сообщил о нападении, и очень скоро могли появиться самолеты и крупные военные корабли. Он так торопился, что сумел отыскать и потопить лишь пять из тридцати семи судов каравана. Одним из кораблей, которым удалось добраться до Соединенного Королевства, был танкер «Сан-Деметрио». Снаряды рейдера подожгли танкер, и экипаж покинул его на шлюпках. Позже одна из шлюпок с экипажем танкера под командованием второго помощника вернулась к горящему судну. Моряки потушили огонь и с триумфом привели танкер домой, в Соединенное Королевство.

Для того чтобы потопить 47 000 брт корабельного тоннажа, «карманному» линкору пришлось потратить треть боеприпасов для орудий главного калибра и половину боеприпасов для вспомогательных орудий.

Тем не менее это событие оказалось чуть ли не катастрофой для североатлантических конвоев. Вся система оказалось дезорганизованной на двенадцать суток; и в течение целой недели в Британию не прибыло ни одного каравана судов. Это стало самым длинным перерывом в прохождении конвоев за все время войны. Было потеряно значительное количество судовой грузоподъемности и времени; пять недель поисковые группы напрасно бороздили море в поисках рейдера, однако тот был уже в Индийском океане. Наконец, после встречи с несколькими вооруженными торговыми рейдерами и снабжавшими их горючим танкерами, «Шеер» вернулся в Германию. Поход продолжался 161 день; было потоплено 16 судов общим тоннажем 99 000 брт.

После получения обнадеживающих новостей о нападении «Шеера» на конвой НХ-84 в Атлантику был также направлен тяжелый крейсер «Адмирал Хиппер». На нем, в отличие от «Шеера», стояли не дизели, а турбинные двигатели, а это означало, что ему требуется в два с половиной раза больше топлива. Кроме того, турбины «Адмирала Хиппера» нового типа работали плохо. Быстро выяснилось, что этот великолепный с виду огромный корабль ненадежен, если в пределах 600 миль от него нет вспомогательного судна. Однако в канун Рождества в 700 милях к западу от мыса Финистерре с крейсера был замечен конвой, перевозивший войска. «Адмирал Хиппер» последовал за конвоем, а ночью атаковал его торпедами. Все торпеды прошли мимо, а сам крейсер отогнали крейсера сопровождения, «Бервик» и «Бонавенчер». Двумя днями позже «Адмирал Хиппер» вошел в Брест, где и оставался до 1 февраля, когда вновь отправился в Атлантику. В 200 милях к востоку от Азорских островов крейсер обнаружил медленно движущийся караван без сопровождения, направлявшийся во Фритаун, и потопил семь из девятнадцати судов. Это произошло 12 февраля. Двумя днями позже «Адмирал Хиппер» вернулся в Брест, поскольку его капитан был обеспокоен состоянием двигателей, недостатком топлива и боеприпасов.

Именно в феврале 1941 года рейдеры – и военные корабли, и вооруженные торговые суда – действовали наиболее активно. В тот момент в море находились два линкора – «Шарнхорст» и «Гнейзенау», – а также «Шеер», «Хиппер» и шесть из переоборудованных в рейдеры торговых судов.

«Шарнхорст» и «Гнейзенау» в двухмесячном совместном походе расправились с 22 судами общим тоннажем 115 622 брт. В начале похода их чуть не перехватил флот метрополии, затем оба линкора вышли на маршрут конвоев, направившихся в Галифакс. Для пополнения запасов топлива они несколько раз встречались в арктических и субарктических зонах с высланными им навстречу танкерами.

8 февраля рейдеры обнаружили конвой НХ-106, однако линкору «Резолюшн» удалось отогнать их. Адмирал Лютьенс не захотел рисковать своими кораблями. Он опасался, что 15-дюймовые орудия устаревшего британского линкора смогут нанести им серьезный ущерб. Напрасно Хофманн, капитан «Шарнхорста», предлагал атаковать британский линкор, с тем чтобы «Гнейзенау» в это время расправился с незащищенными торговыми судами. Однако Лютьенс, вскоре после этого погибший на «Бисмарке», не мог избавиться от мысли, что даже сравнительно небольшой ущерб может означать выход из строя или потерю одного из его больших кораблей, да еще так далеко от какой бы то ни было дружественной базы.

После этой неудачи Лютьенс направился дальше на запад. Он считал, что ближе к американскому побережью британские конвои рассыпаются, что дает возможность легко атаковать одиночные незащищенные суда. В самом деле, были обнаружены и потоплены пять таких судов, но затем была поднята тревога, и германские линкоры ушли дальше к югу. Там они встретили еще один британский конвой, снова под защитой единственного линкора – «Малайи». И вновь не напали по той же причине, что и при встрече с «Резолюшн».

После дозаправки Лютьенс вновь вернулся на маршрут в Галифакс и вновь легко потопил несколько неохраняемых торговых судов из конвоев, распущенных из-за нехватки кораблей сопровождения.

После очень короткой встречи с британским линкором «Родней», гонявшимся за ними, как и большая часть флота метрополии, два германских корабля вновь вернулись в Брест. Там они намеревались дождаться, когда готов будет выйти в море «Бисмарк». После этого три корабля должны были вместе действовать против североатлантических конвоев.

Это была кульминация деятельности крупных германских надводных военных кораблей, и Редер был доволен их работой.

«Решительная наступательная война против торговых судов – единственный путь к завоеванию Британии, – заявил он 25 июля 1941 года. – Возможно, постепенно германские надводные силы будут уничтожены, но это не должно помешать им действовать против транспортного судоходства».

Потери, о которых говорил Редер, начались с потоплением «Бисмарка»; вскоре после этого Королевские ВВС заперли в Бресте «Шарнхорст» и «Гнейзенау». Линкоры не могли покинуть французские воды вплоть до знаменитого прорыва их через Ла-Манш в феврале 1942 года.

Налет Королевских ВВС на Брест вызвал временное затишье в действиях тяжелых военных кораблей, продолжавшееся с момента затопления «Бисмарка» до завершения строительства «Тирпица». Дополнительным препятствием к активному использованию больших судов стало то обстоятельство, что к концу декабря 1941 года в Германии сложилась очень тяжелая ситуация с жидким топливом, поскольку импорт нефти из Румынии практически прекратился. Германские заводы по выпуску синтетического топлива справлялись с производством бензина для люфтваффе и дизельного топлива для подводных лодок, но производство мазута для больших кораблей – совсем другое дело. Редер вынужден был ввести жесткую систему нормирования. В результате «Тирпицу» пришлось всю свою жизнь, за исключением очень редких вылазок, скрываться в норвежских фьордах.

С этого момента надводная война против судоходства союзников велась исключительно вооруженными торговыми рейдерами, а тяжелые германские корабли лишь связывали крупные силы союзников, последние должны были непрерывно наблюдать за ними, до тех пор пока в ноябре 1944 года «Тирпиц» не был потоплен самолетами Королевских ВВС.

Вот что пишет в «Британской официальной истории войны на море» капитан Королевского ВМФ С.В. Роскилл о походе «Шарнхорста» и «Гнейзенау»:

Эти корабли «…на некоторое время полностью сорвали график наших атлантических конвоев с серьезными последствиями для импорта жизненно важных товаров. Их набеги вынуждали нас широко рассеивать и без того недостаточные военно-морские ресурсы… Их поход был искусно спланирован, хорошо скоординирован с движением других рейдеров и успешно обеспечивался их судами снабжения, специально направляемыми для этой цели».

По этим комментариям легко себе представить, какой ущерб могли нанести большие корабли, если бы выходили в море.

К тому времени, когда «Шарнхорст» и «Гнейзенау» удалось запереть в порту, в море находилось шесть торговых рейдеров, и еще один успел уже вернуться в Германию после успешного похода.

Первые шесть рейдеров вышли в море между 31 марта и 9 июля 1940 года. Это «Атлантис», «Орион», «Виддер», «Тор», «Пингвин» и «Комет». Эти суда называют «рейдерами первой волны».

Седьмой рейдер, «Корморан», отплывший 3 декабря 1940 года, стал первым судном «второй волны». За «Кормораном» последовали «Штир», «Михель», «Комет» (потопленный в начале своего второго похода), «Тор» (второй поход) и, наконец, «Того» (который так и не прошел дальше Булони).

Кроме того, были подготовлены к отплытию еще два рейдера, но эффективность воздушного и морского наблюдения союзников была уже настолько высока, что после того как «Того» не удалось вырваться, план был оставлен. Это были «Ганза» (бывший британский «Гленгарри») и «Кобург» (бывший голландский «Амерскерк»).

История операций германских надводных рейдеров во время Первой мировой войны послужила ценным источником информации для Редера и его офицеров во втором раунде их схватки с Британией за господство на море. Из нее и сегодня можно почерпнуть немало ценного. Эскадра Шпее обогнула полмира и нанесла по пути поражение британской эскадре. Кроме эскадры Шпее, особо отличились шесть судов. Первыми – как по времени, так и по значению – являются «Гебен» и «Бреслау», чей поход в Дарданеллы в 1914 году привело к вступлению Турции в войну против союзников. В результате прямые коммуникации между союзниками и Россией были разорваны, и русские не смогли получать оружие и боеприпасы, сражаясь против немцев кулаками, палками и камнями. Из-за необходимости восстановления коммуникаций была предпринята потерпевшая неудачу военная операция в Дарданеллах. За этим последовал еще один год безнадежной борьбы, а затем коллапс, приведший к большевистской революции.

Следующим следует назвать «Кенигсберг». Отряд из примерно восьмидесяти британских военных судов загнал его в верховья находящейся в Немецкой Восточной Африке реки, в результате чего команде пришлось затопить свое судно. Экипаж и пушки были спущены на берег и продолжили кампанию совместно с имевшимися там германскими сухопутными силами. Позднее они действовали в Немецкой и Британской Восточной Африке и Родезии, а также в португальских и бельгийских владениях. Остатки германских морских и сухопутных сил под командованием генерала фон Леттова-Форбека сдались только через две недели после германской революции и подписания перемирия в Европе.

В следующей главе мы увидим, что Рогге – самый успешный капитан немецкого рейдера Второй мировой войны – много думал об этой кампании. В случае если бы его судно оказалось не в состоянии продолжать свою деятельность в качестве рейдера, он намеревался отвести его в какое-нибудь британское владение, высадить там своих людей и как можно дольше самостоятельно продолжать войну.

«Гебен» и «Кенигсберг» и сегодня преподают нам ясный урок. Если один-два больших русских корабля придут в некоторую стратегически важную точку, где и без того существует сильное коммунистическое движение, и доставят туда оружие и техническую помощь, то это может вызвать всевозможные последствия – от мелких конфликтов до полномасштабной военной кампании. Все это может оказаться крайне неприятным, если не крайне опасным, для западных союзников. Если такое событие произойдет, то сами корабли, по всей видимости, быстро будут потоплены. Такая потеря, однако, может считаться оправданной, если в результате удастся дать старт достаточно крупной диверсионной операции.

Следующим, после ухода «Гебена» и «Бреслау», прославился германский военный корабль «Эмден» – сравнительно тихоходный и слабо вооруженный легкий крейсер. Стоило ему появиться в Индийском океане, как морская торговля в регионе почти прекратилась. Тогда, как и во время Второй мировой войны, самые тяжелые потери почти всегда были связаны не с гибелью судов или захватом их рейдером, а с задержками, вызванными прекращением судоходства, с необходимостью организации конвоев и обеспечения эскорта.

Эти потери не были только финансовыми. Жизненно важные товары не прибывали в порты союзников, поскольку суда с ними не могли выйти в море. Задержки и движение обходными путями приводили к тому, что в некоторых случаях для работы, которую в обычных обстоятельствах могли бы выполнить четыре судна, приходилось выделять шесть. Таким образом, два дополнительных судна, по крайней мере временно, можно было практически считать потерянными, поскольку их невозможно было использовать для других целей. Обеспечивать конвои тяжелым боевым сопровождением в Первую мировую войну, особенно в первые ее месяцы, было так же отчаянно трудно, как и во Вторую. Основные силы британского флота должны были находиться в постоянной готовности отреагировать на полномасштабную вылазку германского флота, но британский флот практически никогда не был в состоянии действовать в полном составе. В любое время некоторые суда стояли на переоснащении или ремонте – примерно одно из пяти, и лишь в том случае, когда британцы не терпели серьезных неудач, что тоже было возможно в любой момент и действительно иногда происходило.

В момент начала войны соотношение сил по дредноутам между британским и германским флотами в собственных водах было таково, что британцы мало чем могли пожертвовать. Отправка трех линейных крейсеров в Средиземное море для наблюдения за «Гебеном» и одного корабля в Тихий океан для защиты австралийских войсковых конвоев – для начала войны все это было достаточно серьезно. И позже четыре линейных крейсера в таких далеких друг от друга районах, как Тихий океан, Вест-Индия и Южная Атлантика, пытались изловить германскую эскадру рейдеров под командованием графа Шпее. Германские линейные крейсера предпринимали набеги на британские прибрежные города, а бороться с линейными крейсерами в то время могли только другие линейные крейсера.

После того как «Гебен» укрылся в турецких водах, а другие германские надводные военные корабли вне прибрежных вод Германии были потоплены или выведены из строя, немцы, как позже во время Второй мировой войны, переоборудовали в рейдеры торговые суда. Два таких судна – «Мёве» и «Вольф» – в трех долгих походах наглядно продемонстрировали, чего могут достичь суда такого типа.

Еще одно торговое судно, превратившееся после переоборудования в рейдер и добившееся блестящих успехов, – парусник «Зееадлер». Судно было оборудовано вспомогательным двигателем. Под командой знаменитого Люкнера оно, сея разрушения, обогнуло полмира и было остановлено только случайным рифом в южной части Тихого океана.

Роль «Гебена», пожалуй, самая важная из ролей, какие пришлось сыграть в истории одиночных кораблей в морских войнах. Все началось 28 июля 1914 года. Линейный крейсер стоял на рейде Хайфы, и его адмирал Сушон – командующий германским Средиземноморским дивизионом – вместе с большинством офицеров присутствовал на приеме, который давала в их честь местная немецкая колония. Адмирал получил сообщение, в котором говорилось об убийстве эрцгерцога Франца-Фердинанда. Первой в голову Сушона пришла мысль о возможной войне. Второй – о турбинах его корабля. Турбины находились в таком состоянии, что великолепный корабль был почти калекой – он мог развивать скорость всего в семнадцать узлов вместо расчетных двадцати семи.

«Гебен» прервал поход и вернулся на австрийскую военно-морскую базу Пола, где его ожидали инженеры и рабочие, присланные из Германии в ответ на просьбу Сушона. Стояли дни мертвого затишья, последовавшие за первым ошеломляющим шоком убийства. В эти дни долго копившееся в Европе напряжение наконец прорвалось, разрушив сложившийся международный порядок, который уже почти полвека, надеясь на лучшее, идя на компромиссы, чинили и латали. «Гебен» в те дни готовился к войне.

Еще до кризиса Сушон весьма подробно обсуждал вопрос о совместных операциях в случае войны против Франции или Франции и Британии с коллегами-адмиралами, командовавшими ВМФ Австрии и Италии – партнеров Германии по Тройственному союзу. В результате этих встреч Сушон сделал вывод, что помогать ему у итальянцев не хватает желания, а у австрийцев же возможностей. В случае войны ему придется заботиться о себе самому. Своим первоочередным долгом он считал помешать мобилизации французской армии, значительная часть которой находилась в Северной Африке. Эти войска французам необходимо будет как можно быстрее перевезти во Францию, чтобы они помогли остановить продвижение немцев на Париж.

Даже не закончив ремонта, Сушон покинул Полу и по Адриатике направился в Средиземное море. И вовремя! Уже начали одно за другим звучать заявления об объявлении войны. Одновременно он принял под свою команду, кроме «Гебена», единственное в своем дивизионе германское мореходное судно – легкий крейсер «Бреслау». Этот корабль был частью международных военно-морских сил, стоявших возле порта Дураццо для оказания поддержки королю Албании Вильяму Виду, которого великие державы выбрали недавно на этот пост без согласия как соседей Албании, так и самих албанцев. С развитием Сараевского кризиса международные силы распались. Последними ушли дружественные друг другу экипажи «Бреслау» и британского легкого крейсера «Глостер». Через две недели людям, служившим на обоих судах, вместе игравшим в водное поло, пришлось сражаться друг с другом.

На борту германского судна находились два офицера, которым суждено было подняться к вершинам профессиональной карьеры. Одним из них был сублейтенант Дёниц, позже главнокомандующий германским ВМФ и последний канцлер Третьего рейха, завершающий срок десятилетнего заключения в Международной военной тюрьме Шпандау как военный преступник. Вторым – соперник Дёница в борьбе за пост главнокомандующего германским ВМФ в 1943 году генерал-адмирал Карле, в то время лейтенант.

Международные силы покинули Дураццо почти одновременно с новым королем Албании, успевшим несколько дней поцарствовать на территории в несколько квадратных миль. Однако речь уже не шла о создании на Балканах – в надежде на сохранение тревожного, но все еще мира – маленького государства. Под вопросом было дальнейшее существование всех балканских государств и большинства государств Европы.

Сушон вышел в Средиземное море и направился на запад, туда, где обычно движутся французские конвои. В пути он получил предупреждение: вероятна война с Британией. Как уже говорилось, Британия в данное время держала в Средиземном море три линейных крейсера: «Индомитебл» («Неукротимый»), «Инфлексибл» («Несгибаемый») и «Индефатигебл» («Неутомимый»), в основном с целью разобраться с «Гебеном». Они были чуть старше, чуть тихоходнее и гораздо слабее защищены, чем германский крейсер, тогда, однако, казалось, что в паре они смогут одолеть флагман Сушона.

Французский средиземноморский флот в то время значительно превосходил британцев по количеству кораблей и их орудийной мощи, но здесь совсем не было крупных быстроходных кораблей, без помощи которых невозможно было перехватить и потопить «Гебен».

Сушон рассчитывал начать свою кампанию против французов бомбардировкой Бона и Филипвиля. Утром 4 августа он подошел к Бону, неся большой русский флаг. «Бреслау» же отправился к Филипвилю.

Оба корабля уже подошли к намеченным целям, когда из Берлина был получен приказ, предписывающий им идти к Дарданеллам. Сушон, однако, был настроен решительно. Сначала – бомбардировка.

Он поднял германский флаг и провел интенсивный обстрел. Французы, узнав, что немцы находятся на границе Западного Средиземноморья, отложили отплытие своих транспортов.

Тем же утром 4 августа, спешно уходя из алжирских вод по направлению к Дарданеллам, «Гебен» повстречал «Индомитебл» и «Индефатигебл». Произошло это примерно за двенадцать часов до того, как Британия объявила войну Германии. И германский адмирал, и старший британский морской офицер капитан Кеннеди напряженно думали, однако мысли их были далеки. Капитан Кеннеди решил, что, поскольку война не началась, его долг салютовать германскому адмиралу. Сушон же считал, что один из спешащих навстречу кораблей – флагман британского главнокомандующего адмирала сэра Беркли Милна. По рангу Милн был старше Сушона, так что салютовать должен был немец, но проблема состояла в том, что после бомбардировки орудия «Гебена» были заряжены боевыми снарядами, и крейсер просто не мог отдать салют вежливости. Мгновение Сушон думал, не просигналить ли британским кораблям и не объяснить ли ситуацию. Он отбросил эту мысль и тут же заметил, что ни один из крейсеров не несет адмиральского флага. Кеннеди тоже заметил, что на «Гебене» не поднят флаг Сушона. Призрачная проблема обмена салютами испарилась, и два командира оказались в очень странной и очень опасной ситуации.

Кеннеди запросил указаний из Лондона и одновременно пропустил «Гебен» мимо себя, в результате оказавшись между ним и французскими транспортами. Он не знал, что французы отложили отплытие каравана, хотя приказы из Лондона приходили к нему практически постоянно. Сначала он получил приказ атаковать немцев, если они нападут на французские суда, независимо от того, будет ли на этот момент официально начата война между Британией и Германией. Затем этот приказ был отменен. Кеннеди сообщили, что война начнется вот-вот и что он не должен упускать «Гебен» из виду.

Три корабля вместе двинулись на восток. «Гебен» шел первым, британцы – по обе стороны за ним. Двигатели всех трех судов были не в состоянии выдать расчетную мощность, но «Гебен» оказался чуть быстрее не только на бумаге, но и в действительности. Он медленно удалялся от британцев, и к моменту объявления войны между Британией и Германией был уже вне пределов видимости, возле Мессины. В нейтральной Италии «Гебен» намеревался загрузиться углем и встретиться с «Бреслау».

Оба германских корабля загружались углем в Мессине, в то время как разгорался итало-германский политический кризис, а одновременно с ним неофициальный праздник, организованный жителями города. Итальянцы кружили вокруг корабля в маленьких лодках и продавали все, что могли, включая цветистые рассказы о том, что немцы вот-вот будут уничтожены, – ведь известно, что у границы итальянских территориальных вод их ждет более сильная британская эскадра.

Немцы в отчаянной спешке, в почти тропическую жару загрузили уголь, отплыли и проскользнули мимо эскадры Милна, который не вполне осознал полученный приказ, предписывавший ему пройдя через Мессинский пролив – территориальные воды Италии – и преследовать противника. Вскоре после этого сэр Беркли Милн был отстранен от командования. Немцам удалось увернуться от британских линейных крейсеров, но существовала еще одна британская сила, способная, в принципе, перехватить их. Это была эскадра из четырех бронированных крейсеров – каждый из них меньше, слабее и медленнее «Гебена» – в сопровождении восьми эсминцев, под командованием контр-адмирала Трубриджа, стоявшая у входа в Адриатическое море. Трубридж, зная слабость своих судов, не стал сближаться с немцами, за что позже был отдан под трибунал и оправдан, но переведен на берег. Конечно, сразу после происшедшего стало ясно – как ясно и сегодня, – что, ввиду громадного ущерба, который способен был нанести «Гебен», Трубридж должен был атаковать. Он мог надеяться, что, даже в случае поражения крейсера, эсминцы, возможно, сумеют своими торпедами, по крайней мере, повредить германский линейный крейсер.

Этот неудовлетворительный инцидент имел последствия, которые оказали непосредственное влияние на войну против германских рейдеров на другом конце света. Одним из офицеров, приславших Трубриджу письма с выражением солидарности, был контр-адмирал Крэдок, командовавший тогда британским флотом в Южной Атлантике и охотившийся за эскадрой Шпее. В тот момент считалось, что с Дальнего Востока она направляется через Тихий океан в Атлантику и домой. Крэдок писал Трубриджу, что по отношению адмиралтейства к уходу «Гебена» ясно, что если сам он со своей значительно более слабой эскадрой встретит Шпее, то его долгом будет вступить с ним в сражение, независимо от того, будут ли у него при этом шансы на успех.

Именно это и произошло немногим позже в сражении при порте Коронель у побережья Чили.

Тем временем «Гебен» и «Бреслау», преследуемые одним только «Глостером», уходили по направлению к Дарданеллам. «Глостер» по размерам был не больше «Бреслау», и тяжелые орудия «Гебена» заставляли его держаться на расстоянии. Благодаря этому более быстрым германским судам ночью нетрудно было скрыться от британцев. После короткого боевого столкновения немцы добрались до Дарданелл и устремились к турецким батареям. Пушки кораблей были наведены на батареи, экипажи стояли на боевых местах. Позже Сушон говорил, что намерен был войти в проливы, даже если бы ему пришлось прорываться с боем. На самом деле необходимости в этом не возникло, поскольку германская военная миссия при турецкой армии сумела убедить Анвар-пашу позволить кораблям войти мирно. Все держалось в строжайшем секрете, так что дипломатические круги в Константинополе узнали об этом случайно. В город приехала американская туристка, дочь американского посла, и рассказала, что видела бой между «Глостером» и «Гебеном» с «Бреслау».

Германские суда почти сразу же были проданы, по крайней мере формально, турецкому ВМФ, но при этом на них остались прежние немецкие офицеры и команда. Чтобы суда были больше похожи на турецкие – а для этого мало было поднять красный флаг с белым полумесяцем, – половине команды было приказано носить фески. К несчастью, первый комплект фесок, взятый на борт с какого-то немецкого торгового судна, оказался немодного и, главное, не турецкого фасона. Появившись на головах моряков, эти фески вызвали большой скандал.

Сразу же после прихода германских судов в Константинополь началась подготовка Турции к войне с союзниками. В ней активно участвовали сами суда, их экипажи и немецкие специалисты, пробравшиеся в Константинополь в штатском через нейтральные балканские страны. Сделать нужно было очень много.

В первую очередь нужно было учесть, что турецкий ВМФ только что потерял два своих самых больших судна – два линкора самого большого размера и мощи, построенные в Британии. Часть средств на их постройку была собрана по подписке, и тысячи беднейших людей Турции добровольно или же иным порядком внесли в это предприятие свои деньги. Когда вероятность войны стала очевидной, оба корабля были конфискованы и переданы британскому ВМФ. Как уже указывалось, численное преимущество британского линейного флота над германским не внушало оптимизма. В Лондоне ясно понимали, что речь идет не только о том, что эти суда могут вместо британского управления перейти под управление нейтральной страны. На самом деле уже тогда очень реальна была опасность того, что Турция вступит в войну против британцев.

Соответственно, два больших корабля были конфискованы. «Гебен» и «Бреслау» должны были, насколько возможно, заменить их.

Остальные суда турецкого флота находились в плачевном состоянии. Султан Абдул-Гамид много лет содержал значительный флот, который все свое время проводил на якорной стоянке у Константинополя. Султан боялся, что стоит флоту скрыться с его глаз, и он тут же взбунтуется. Внешне суда всегда содержались в порядке и блистали свежей краской, но десятилетия практически полного бездействия не прошли для флота даром. Корабли прогнили, офицеры и матросы пали духом, так что боеготовность остатков военного флота, еще сохранившихся в Турции к 1914 году, была весьма низкой, несмотря даже на несколько лет работы британской военно-морской миссии. Немцы, пытаясь разобраться с ситуацией, назначили своих офицеров командирами турецких кораблей или советниками к наиболее компетентным турецким офицерам. Подобные меры вкупе с присущими туркам от природы боевыми качествами – когда им не мешали прихоти султана – сделали турецкий флот реальной силой.

Еще до начала войны немцы решили, что в Дарданеллах им необходим сильный флот. Они были убеждены, что присутствие германского флота может помочь Анвару или даже побудить его соединить судьбу своей страны с судьбой центральных держав. В начале августа Германия вместе с австрийским министерством иностранных дел попыталась убедить командование военно-морских сил Австрии перевести лучшие суда австрийского флота из Адриатического моря в Мраморное, однако австрийский главнокомандующий, адмирал Хаус, отказался. С точки зрения центральных держав, вероятно, лучше было бы, если бы австрийский флот был передислоцирован – конечно считая, что его удалось бы снабжать боеприпасами и углем. Имея в виду, насколько сложно было обеспечивать всем этим «Гебен» и «Бреслау», трудно представить себе, что можно было бы сделать для австрийского флота. Создается впечатление, что немцы готовы были пожертвовать австрийским флотом в обмен на временное, но очень серьезное преимущество.

Но даже без австрийцев к концу октября 1914 года немцы были готовы сделать следующий шаг. Не сказав ни слова ни одному турку – вероятно, за исключением Анвара, – Сушон поднял сигнал, означавший «Делай все возможное ради будущего Турции», и под турецким флагом вывел свои корабли в море. Хотя Турция все еще была нейтральной, он начал бомбардировки Черноморского побережья России. Война между союзниками и Турцией началась.

Последовали кампании в Дарданеллах, Месопотамии, Египте, Палестине и на Кавказе.

До тех пор пока «Гебен» и «Бреслау» могли содержаться в боевом порядке и своевременно снабжаться углем, они вели достаточно оживленные военные действия против русского Черноморского флота. После русской революции они снова смогли перенести свое внимание на западный выход из Мраморного моря. В январе 1918 года они совершили вылазку в Средиземное море и потопили два британских монитора. На обратном пути «Бреслау» подорвался на мине и затонул, а «Гебен» сел в Дарданеллах на мель. Он стал мишенью для торпед с подводных лодок, на него было сброшено больше 100 бомб – огромное по тем временам количество, – но только две из них попали в цель.

В конце концов, снять с песчаной банки «Гебен» помог единственный уцелевший турецкий линкор. Он подошел к «Гебену» так близко, как только возможно, и действием своих винтов сумел вымыть песок из-под киля сидящего на мели корабля, так что тот оказался на плаву.

После этого «Гебен» вернулся в Черное море, где в течение нескольких месяцев был полным хозяином. И неудивительно, ведь корабли русского флота сдались или были затоплены, а сильная военно-морская база в Севастополе была захвачена немцами.

В конце войны «Гебен» был по-настоящему передан Турции и с тех пор служит в турецком флоте под названием «Явуз». Этот корабль был заложен больше сорока пяти лет назад, и сейчас его едва ли можно рассматривать как действенное военное судно, но ему суждено было сыграть огромную роль в истории. Само его существование помогает преодолеть разрыв между первым германским ВМФ Тирпица и кайзера и началом формирования третьего германского военно-морского флота в 1935 году.

Мы уже упоминали единственное соединение германских военных кораблей, действовавшее в 1914 году вне европейских вод – восточноазиатскую эскадру под командованием Шпее. В нее входили два бронированных крейсера – «Шарнхорст» и «Гнейзенау», и три легких крейсера – «Эмден», «Нюрнберг» и «Дрезден». Когда мировая война стала неминуемой, Шпее покинул свою базу в Циндао, в материковой части Китая, и растворился в Тихом океане среди островов. Этим островам во время Второй мировой войны предстояло стать базами для германских и японских военных кораблей и сценами яростных сражений, а в настоящее время они представляют собой испытательный полигон для атомных и водородных бомб.

С началом войны Шпее направил «Эмден» в Индийский океан в независимый рейд, а сам с остальными судами не спеша двинулся через Тихий океан. По пути он провел бомбардировку французского порта Папеэте на острове Таити. В американских водах к ним присоединился еще один легкий крейсер, «Лейпциг», после чего они направились на юг, к мысу Горн. Три месяца эскадру тщетно разыскивал весь японский военно-морской флот, вместе с британскими, австралийскими и французскими кораблями. 1 ноября у порта Коронель Шпее встретил адмирала Крэдока, потопил два самых сильных его судна, а два более слабых отогнал, не потерпев при этом никакого ущерба. Месяцем позже он планировал напасть на Фолклендские острова в Южной Атлантике. Эскадра пришла ровно двадцать четыре часа спустя после прибытия туда британских линейных крейсеров «Инфлексибл» и «Инвинсибл» и настолько же уступала британцам в силе, насколько ей эскадра Крэдока. Британские крейсера целый день гнали немцев в сторону Антарктики, и в конце концов «Шарнхорст», «Гнейзенау», «Лейпциг» и «Нюрнберг» были потоплены. «Дрездену» удалось ускользнуть, но в марте следующего года он попал в ловушку у островов Хуан-Фернандес и был затоплен командой.

«Дрезден» оставался последним из регулярных германских надводных военных кораблей в океане. Наибольшую славу снискал себе «Эмден». Его капитан, Мюллер, был одним из тех немцев, которых британское общество имеет основания уважать почти безоговорочно. Из истории Второй мировой войны свеж в памяти пример Роммеля, хотя эти случаи не вполне аналогичны. В военной иерархии Мюллер занимал достаточно скромное положение, и в его случае, в отличие от ситуации с фельдмаршалом, не играли роль никакие политические соображения. Если бы британское общество времен Второй мировой войны знало о Рогге, капитане «Атлантиса», то оно, без сомнения, отнеслось бы к нему примерно так же, как тридцатью годами раньше отнеслось к капитану «Эмдена».

Действия корабля под командованием Мюллера продолжались три месяца. За это время «Эмден» потопил или захватил суда общим тоннажем 101 182 брт и, как уже было сказано, практически прекратил морские перевозки в Индийском океане. В дополнение к этому Мюллер провел две сенсационные атаки на важные морские порты. Сначала 22 сентября он предпринял бомбардировку нефтяных резервуаров в Мадрасе. Затем, месяцем позже, вошел под британским флагом в бухту острова Пенанг и, спустив флаг в последний момент, поразил торпедой и потопил сначала русский легкий крейсер, а затем французский эсминец.

Все это время за германским рейдером охотились военные корабли союзников. Один из них, японский крейсер, Мюллер даже сумел обмануть при встрече. Мюллер соорудил на «Эмдене» фальшивую дополнительную трубу, поднял военно-морской флаг Британии и успешно выдал свой корабль за британский крейсер «Хэмпшир». После этого, однако, капитан рейдера совершил роковую ошибку. Он решил атаковать британскую кабельную станцию на Кокосовых островах и перерезать кабель. Еще до того, как успел высадить на берег свой штурмовой отряд, сигнальный пост дал предупреждение, которое было принято смешанным британско-австралийско-японским эскортом, сопровождавшим проходивший поблизости австралийский войсковой конвой. Этот конвой отрядил на перехват «Эмдена» австралийский корабль «Сидней». Тот был значительно мощнее «Эмдена», и вскоре германский рейдер был загнан на мель и вынужден был сдаться. Над поверхностью океана и по сей день, сорок лет спустя, виден его ржавый корпус. Штурмовой отряд с «Эмдена» в маленькой и утлой парусной шлюпке сумел добраться до Явы, где нашел и реквизировал германское торговое судно, укрывшееся в порту с началом войны. На этом судне отряд добрался до Аравии, а там, связавшись с ближайшими турецкими войсками, на верблюдах отправился через всю Аравию в Константинополь.

Еще один рейдер 1914 года, чьи обломки можно видеть до сих пор, находится в нескольких милях от устья вверх по течению реки Руфиджи в Танганьике. Это «Кенигсберг», уничтоженный в своем убежище после недолгой службы. Он успел потопить британский легкий крейсер «Пегас» и одно торговое судно.

Чтобы загнать «Кенигсберг» вверх по Руфиджи, потребовалось немалое соединение военных кораблей, а чтобы уничтожить его там – девять месяцев времени. Особые мелководные мониторы с 6-дюймовыми орудиями пришлось доставлять в Африку аж из самого Соединенного Королевства. Представляют интерес две особенности этих операций. Во-первых, практически впервые для корректировки стрельбы орудий британских кораблей по «Кенигсбергу», укрывшемуся в безграничных мангровых зарослях, был использован самолет. И во-вторых, в фарватере реки было затоплено судно-брандер, которое не должно было позволить рейдеру ускользнуть в море, пока шли приготовления к последней фазе операции.

Наконец в июле 1915 года рейдер потерял способность действовать. Его команда, прихватив с собой еще действующие орудия, ушла, чтобы принять участие в Восточноафриканской кампании.

Уцелевшие члены экипажа «Кенигсберга» продолжали сражаться. Смерть, болезни и плен постепенно уменьшали их число, но некоторые из них оставались на свободе к моменту капитуляции Леттов-Форбека через две недели после заключения перемирия. Эти люди вернулись в Берлин свободными, где в смутные дни марта 1919 года их ждал триумфальный прием. Берлинцы оправлялись от коммунистического переворота и день ото дня приближались к фашистскому.

Еще один германский легкий крейсер три месяца успешно охотился за торговыми судами, пока его случайно не потопили.

Это был «Карлсруэ», действовавший в Вест-Индии и Атлантике к северу от экватора. Через два дня после начала войны «Карлсруэ» чудом удалось ускользнуть от гнавшихся за ним британских крейсеров. Он ушел только потому, что главный преследователь – легкий крейсер «Бристоль» – не мог на тот момент развить полную скорость.

В конце концов «Карлсруэ» погиб у острова Тринидад в Британской Вест-Индии из-за случайного взрыва в носовом артиллерийском погребе. Взрыв полностью разворотил нос корабля, и он затонул за несколько минут. Пострадавших было очень много, так как взрыв произошел вечером, когда значительная часть команды на баке слушала корабельный оркестр.

Уцелевших подобрал и доставил в Германию один из «призов» «Карлсруэ», находившийся рядом.

Кроме военных кораблей, которые на момент начала войны находились за морем, у немцев было несколько больших и быстрых лайнеров, специально оснащенных для использования в качестве рейдеров. До войны планировалось вооружить множество подобных судов, но в действительности в море был послан только один из них. Еще один использовался позже для установки минных полей. Остальные оказались блокированы в германских или нейтральных портах. Произошло это потому, что, как и в 1939 году, германские власти до последнего момента не верили, что Англия объявит войну, а потом было уже поздно что-либо предпринимать. Так что только «Кайзер Вильгельм дер Гроссе» – старейший из крупных германских атлантических лайнеров – действовал, хотя и недолго, в качестве рейдера. Позже «Берлин» был оборудован как минный заградитель. На установленных им минах в октябре 1914 года подорвался новенький, только что со стапеля, линкор «Одейшес».

Этот успех, безусловно, окупил для Германии все средства и усилия, затраченные на подготовку рейдеров, но ни британцы, ни немцы не ожидали, что именно так в военное время будут использованы большие лайнеры.

В течение примерно двадцати лет перед Первой мировой войной считалось, что во время следующей большой морской войны большие лайнеры будут переоборудованы во вспомогательные крейсеры. Германские лайнеры при этом будут охотиться на торговые суда, а британские лайнеры – защищать их. В те годы, примерно до 1905 года, лайнеры были быстрее любых имевшихся в наличии военных кораблей, за исключением мелких, таких как эсминцы или торпедные катера. В Русско-японской войне японцы использовали переоборудованные лайнеры с целью разведки – русский флот в Цусиме, например, первым заметил вооруженный лайнер, действовавший в качестве крейсера на фланге флота адмирала Того. Однако за десять лет к 1914 году военные корабли за счет внедрения турбинных двигателей сильно прибавили в скорости. Если при постройке лайнеры компании Кунарда – «Лузитания» и «Мавритания» – на несколько узлов превосходили в скорости любой крейсер, способный их потопить, то к началу войны дело обстояло уже совсем не так. Перед войной на лайнеры готовились устанавливать по четырнадцать 6-дюймовых орудий, что соответствовало в те дни вооружению крейсера водоизмещением 10 000 тонн. Вскоре, однако, стало ясно, что гораздо меньшие по размеру неприятельские суда могут, перехватив их, разворотить их громадные небронированные стальные борта своим хотя бы и относительно легким вооружением.

К тому же этим очень большим кораблям требовалось громадное количество угля. Даже не говоря о деньгах, снабжение таких судов углем в открытом море было крайне трудно. Так что уже через несколько недель после начала войны ни одна, ни другая сторона не использовали свои лайнеры как военные корабли. Британцы переоборудовали свои лайнеры в транспорты и госпитальные суда, немцы поставили свои на прикол.

С другой стороны, торговые суда меньшего размера в качестве военных оказались просто бесценными. Британцы поставили в строй в качестве вспомогательных крейсеров множество средних и мелких лайнеров, а немцы, как и в 1939–1945 годах, взяв несколько незаметных сухогрузов, превратили их в коммерческие рейдеры.

Однако, прежде чем немцы наконец решили, что большие лайнеры не подходят для переоборудования в вооруженные торговые рейдеры, в действие успели вступить четыре таких корабля. Происходило это с августа 1914-го по март 1915 года.

«Кайзер Вильгельм дер Гроссе», вырвавшись из германских территориальных вод, действовал сравнительно недолго – всего около трех недель – возле побережья Западной Африки и Канарских островов, после чего был потоплен. Один из эпизодов его деятельности заслуживает внимания. 15 и 16 августа возле Тенерифе рейдер остановил британские лайнеры «Арланза» и «Галисиан», оба с пассажирами. После того как их радиоустановки были выведены из строя, чтобы суда не могли поднять тревогу, обоим лайнерам разрешили продолжить путь, так как рейдеру некуда было поместить британских пассажиров и экипажи. Высадить людей в открытом море в маленькие шлюпки или действовать согласно принципу «затопить и не оставить следов» в те дни еще не считалось возможным. Всего через несколько месяцев произошла девальвация международных законов войны, начались бомбардировки открытых приморских городов, а действия субмарин вообще не сдерживались никакими гуманитарными соображениями. Конец этому, по крайней мере на некоторое время, был положен только Международным военным трибуналом в Нюрнберге. Однако несмотря на то, что после неограниченной подводной войны 1915–1918 годов сами немцы осудили за военные преступления несколько человек, послужные списки капитанов и моряков надводных рейдеров Первой мировой войны остались чистыми настолько, насколько это вообще возможно для какой-то группы войск во время столь отчаянной войны.

«Кайзер Вильгельм дер Гроссе» был специально оборудован и вооружен, он вышел из Германии, однако три остальных лайнера получили свое весьма легкое вооружение прямо в море с германских военных кораблей. Тем не менее даже такого легкого вооружения рейдерам хватало, чтобы остановить невооруженное торговое судно союзников.

Эти лайнеры – «Кап-Трафальгар» (18 710 брт), «Кронпринц Вильгельм» (14 908 брт) и «Принц Эйтель-Фридрих» (8787 брт). «Кап-Трафальгар» был потоплен в сентябре 1914 года британским вооруженным торговым крейсером «Кармания», а два других были интернированы американцами весной 1915 года, когда им пришлось зайти в Ньюпорт-Ньюс после непрерывного пребывания в открытом море с самого начала войны.

Карьера «Кайзера Вильгельма дер Гроссе» оказалась гораздо короче. Он был потоплен возле Рио-де-Оро британским легким крейсером «Хайфлаер» 28 августа 1914 года. В истории переоборудования «Кронпринца Вильгельма» из лайнера в рейдер интересен тот факт, что работа эта была проделана за два часа прямо в море силами собственной команды лайнера и партии моряков с «Карлсруэ».

В дополнение к этим еще два рейдера были интернированы американцами в самом начале войны в Тихом океане. Это были бывший русский пароход «Рязань», переоборудованный «Эмденом» в германский рейдер под названием «Корморан», и шлюп «Гайер».

Шло время. Рейдеры, находившиеся в море с начала войны, были потоплены или вынуждены искать убежища в нейтральных портах. Встал вопрос о том, чем лучше всего их заменить. Вот тут-то и возникла идея использовать для этой цели обычные сухогрузы, тихоходные, но незаметные и экономные в смысле расхода топлива. Идею эту выдвинул некий Теодор Вольф, лейтенант резерва. Вскоре после этого он затонул, но вошел в историю как отец вооруженных торговых рейдеров обеих мировых войн.

Первым из таких переоборудованных сухогрузов стал знаменитый «Мёве» – бывший банановоз, совершивший два похода – с декабря 1915-го по март 1916 года и с ноября 1916-го по март 1917 года. Оба похода по большей части пролегали в Южной и Центральной Атлантике, но во время выхода в свой первый поход «Мёве» поставил у северного побережья Шотландии мины, на которых подорвался британский линкор «Король Эдуард VII».

Единственный поход «Вольфа» легко перекрывает по длительности два похода «Мёве». «Вольф» провел в море 445 суток, он действовал в Атлантике, Индийском и Тихом океанах с ноября 1916-го по февраль 1918 года.

Два других рейдера – «Грайф» и «Леопард» – были потоплены британскими патрульными кораблями при прорыве через линию блокады. «Грайф» был потоплен в феврале 1916 года, причем его противник – британский вооруженный торговый крейсер «Алькантара» – тоже затонул. «Леопард» был потоплен в феврале 1917 года крейсером «Ахиллес» и вооруженным досмотровым судном «Данди».

27 сентября 1942 года в немецком ОКМ (Oberkommando der Marine), верховном командовании кригсмарине, получили радиограмму с блокадопрорывателя «Танненфельс», сообщающую о том, что вспомогательный крейсер «Штир» затонул в результате боя с «вражеским вспомогательным крейсером» в Карибском море. Так закончилась одиссея (впрочем, недолгая) «судна №23», последнего немецкого рейдера, которому удалось прорваться в Атлантику.

«Штир» после вступления в строй

Записан в корсары
С началом Второй мировой войны немецкое командование по-прежнему большие надежды возлагало на вспомогательные крейсеры. Адмиралы, как и генералы, всегда готовятся к войнам прошедшим. Успешные походы «Мёве», одиссея «Вольфа», драматическая эпопея «Зеадлера» еще слишком свежи были в памяти. Много тогда было и живых свидетелей сих ратных дел. Немецкое командование небезосновательно полагало, что при помощи переоборудованных из торговых кораблей крейсеров-рейдеров, – в сущности, недорогого ,– можно внести значительный хаос и сумятицу на огромных по протяженности коммуникациях союзников, отвлечь на поиск и патрулирование значительные силы ВМФ противника. Поэтому в предвоенных планах кригсмарине действиям рейдеров против вражеских транспортных артерий уделялось значительное место. Но, казалось бы, множество аналогий, перекликающихся с войной предыдущей, при более тщательном рассмотрении оказались лишь внешними в сравнении с войной нынешней. Широкой поступью шагала вперед радиотехника – на порядок улучшились средства связи, поиска и обнаружения. Совершенно новый формат морским операциям придала расправившая за 20 межвоенных лет крылья авиация.

Тем не менее с началом второй мировой войны немецкое командование отправляет в океан наряду с немногочисленными пока океанскими подводными лодками и надводные силы. Вначале это были боевые корабли специальной постройки, но после гибели «Графа Шпее» и особенно «Бисмарка» подобные затеи были признаны опасными и дорогостоящими авантюрами. И борьба на коммуникациях полностью перешла к «стальным акулам» адмирала Дёница и вспомогательным крейсерам.

Немецких рейдеров живописны и драматичны. Они изобилуют многочисленными яркими боевыми эпизодами. В начале войны пиратская удача зачастую подмигивала им. Однако союзники прилагали титанические усилия, чтобы превратить Атлантику если не в англо-американское озеро, то по меньшей мере в карманную заводь. Средства, силы и ресурсы, брошенные на борьбу за коммуникации, были просто колоссальными. Летом 1942 года, несмотря на, казалось бы, впечатляющие успехи немецких моряков, в особенности подводников, эта стратегия начал приносить свои первые, едва заметные плоды. Количество регионов в океане, где немецкие рейдеры и суда снабжения могли чувствовать себя более-менее спокойно, неумолимо сокращались. Прорыв в Атлантику немецких кораблей становился все более и более проблематичным. Звезда корсаров XX века клонилась к закату. Именно в таких условиях и готовилось к выходу в море «судно №23», ставшее известным, как вспомогательный крейсер «Штир» (Stier).

Судно было построено в 1936 году на верви Германиаверфт в Киле и получило название «Каир». Это был стандартный теплоход водоизмещением 11000 тонн, оснащенный одним семицилиндровым дизелем. До войны оно совершало обычные коммерческие грузовые рейсы в интересах компании «Дойче Левант Лайн» в качестве банановоза. После начала Второй мировой «Каир», как и многие другие суда гражданского назначения, был реквизирован для нужд кригсмарине. Вначале его переоборудовали в минный заградитель для участия в так и не состоявшейся операции «Морской лев». После первоначальных успехов немецких рейдеров на коммуникациях союзников немецкое командование решает усилить нажим и увеличить количество вспомогательных крейсеров, действующих в океане. С весны 1941 года судно встало у стенки верфи в оккупированном немцами Роттердаме. Все лето и осень на нем велись интенсивные работы по переоборудованию во вспомогательный крейсер. 9 ноября бывший сухогруз был зачислен в состав кригсмарине под названием «Штир» и стал готовиться к походу. Корабль получил стандартное для немецких рейдеров Второй мировой войны вооружение – 6×150-мм орудий. Зенитное вооружение состояло из 1×37-мм орудия и 2×20-мм автоматов. «Штир» нес также два торпедных аппарата. Номенклатура вооружения включала в себя гидросамолет для ведения разведки. Командовать экипажем из 330 человек был назначен капитан цур зее Хорст Герлах.

Всю зиму и начало весны 1942 года экипаж провел в подготовке к походу. Рейдер получил огромное количество различных средств снабжения, необходимых для автономного плавания. После соответствующих работ расчетная дальность плавания экономическим ходом должна была доходить до 50 тыс. тонн. К маю 1942 все предпоходные работы были наконец закончены.

Прорыв
К моменту планировавшегося выхода «Штира» обстановка в Ла-Манше была такова, что для успешного прорыва рейдера из опасной узости английского канала немцам пришлось проводить целую боевую операцию. Со времени прорыва «Шарнхорста», «Гнейзенау» и «Принца Ойгена» из Бреста (операция «Цербер», февраль 1942 года) многое изменилось.

Днем 12 мая «Штир», замаскированный под вспомогательное судно «Шперрбрехер 171», покинул Роттердам под эскортом четырех миноносцев («Кондор», «Фальке», «Зеадлер» и «Ильтис»). После выхода из устья реки Маас к конвою присоединилось 16 тральщиков, которые шли впереди рейдера и миноносцев. Немецкая разведка докладывала о возможном наличии в проливе английских торпедных катеров. К ночи немецкое соединение вошло в Дуврский пролив. Незадолго до трех часов конвой попал под огонь английской 14-дюймовой батареи, впрочем, безрезультатный. Пока немцы маневрировали, стремясь выйти из зоны поражения береговых орудий, к ним почти незаметно подкрались английские катерники, которым удалось выйти в атаку со стороны дружественного берега. В скоротечном бою были потоплены «Ильтис» и «Зеадлер». Англичане не досчитались торпедного катера МТК-220.

13 мая «Штир» прибыл в Булонь, где пополнил боезапас (рейдер щедро использовал осветительные снаряды и мелкокалиберную артиллерию в ночной схватке). Потом корабль перешел в Гавр, чтобы 19 мая добраться оттуда до устья Жиронды. Тут рейдер в последний раз принял средства снабжения и под завязку наполнил топливные танки.

Отсюда Хорст Герлах повел свой корабль на юг. Это был последний успешный прорыв немецкого рейдера в Атлантику во Второй мировой войне.

Вспомогательный крейсер «Штир» в океане

Поход
Когда напряжение, вызванное выходом в море и форсированием Бискайского залива, несколько спало, экипаж начал втягиваться в будни похода. Первоначально это было не очень легко: «Штир» был забит под завязку различным снаряжением и средствами снабжения. «Нам казалось, что корабль идет в Антарктиду», – вспоминал участник похода. Коридоры и палубы были завалены тюками, ящиками, мешками и бочками. Вскоре рейдер достиг первого района действий близ Фернанду-ди-Норонья (архипелаг северо-восточнее побережья Бразилии).

4 июня «Штир» открыл свой счет. Первой добычей оказался британский пароход «Гемстоун» (5000 брт). Герлах удачно зашел со стороны солнца, и его обнаружили, только когда он открыл огонь с дистанции 5 миль. Британец не оказал сопротивления – команду перевезли на рейдер, а пароход торпедировали. Как показал допрос пленных, судно перевозило железную руду из Дурбана в Балтимор.

Утро 6 июня началось с дождевого шквала, на краю которого было замечено неизвестное судно. Им оказался панамский танкер, который тут же повернулся кормой к рейдеру и открыл огонь из двух орудий. Началась погоня. «Штиру» пришлось израсходовать 148 снарядов своего «главного» калибра и вдобавок влепить удирающему танкеру торпеду в корму, прежде чем бой завершился. «Станвак Калькутта» (10 тыс. брт) шел в балласте из Монтевидео за грузом в Арубу. Капитан и офицер-радист вместе с радиостанцией были уничтожены первым же залпом рейдера, поэтому, на счастье немцев, сигнал бедствия передан не был.

10 июня состоялось рандеву с танкером снабжения «Карлоттой Шлиман». Дозаправка шла тяжело: вначале немцам пришлось переделывать соединения топливных рукавов, потом вдруг оказалось, что из-за ошибки старшего механика «снабженца» на рейдер перекачивается топливо, содержащее в себе более 90% морской воды. Взбешенный Герлах как старший по званию устроил тому соответствующий разнос.

Тем временем установилась плохая погода со штормами и плохой видимостью. Командир «Штира» решает запросить штаб разрешения следовать к западному побережью Южной Америки, где, по его мнению, были более благоприятные «охотничьи» условия. 18 июля рейдер вновь пополняет топливо с «Карлотты Шлиман», на этот раз дозаправка проходит штатно. Не получая от штаба добро на передислокацию, Герлах кружит в заданном районе, не находя столь нужной добычи. 28 июля произошла редкая встреча двух «охотников»: «Штир» встретился с другим вспомогательным крейсером – «Михелем». Командир последнего, Рукштешель, посовещавшись с Герлахом, решил некоторое время находиться вместе, чтобы провести учения личного состава и обменяться кое-какими запасами. Оба немецких командира считали район северо-восточней побережья Бразилии неудачным для оперирования; судоходство здесь, по их мнению, было крайне нерегулярным. Совместное плаванье двух кораблей проходило до 9 августа, после чего, пожелав друг другу «счастливой охоты», рейдеры расстались. «Михель» направился в Индийский океан.

Буквально через несколько часов после расставания с коллегой по ремеслу было замечено большое судно, идущее параллельным курсом. Герлах осторожно приблизился и произвел предупредительный выстрел. К удивлению немцев, «торговец» развернулся и пошел навстречу. Одновременно заработала его радиостанция, передавая сигнал QQQ (предупреждение о встрече с рейдером противника). «Штир» начал работать на поражение. Судно ответило из мелкокалиберной пушки, снаряды которой не долетали до немецкого корабля. Только после двадцатого залпа англичанин остановился, имея сильный пожар на корме. «Дальхузи» (водоизмещение 7000 тонн, шел из Кейптауна в Ла-Плату в балласте) был добит торпедой.

Встревоженный переданным английским судном сигналом тревоги, Герлах решил сместиться к югу – на линию Кейптаун – Ла-Плата. Командир рейдера, кроме того, планирует сделать остановку возле какого-нибудь отдаленного острова, чтобы произвести текущий ремонт, произвести профилактику главной энергетической установки. От стоянки у присмотренного вначале небольшого вулканического островка Гоф (архипелаг Тристан-да-Кунья) немцы отказались. Море было неспокойным, а подходящей якорной стоянки не обнаружилось.

«Штиру» откровенно не везло с поисками. Бортовой гидросамолет Arado-231, изначально предназначавшийся для больших подводных лодок, захандрил и оказался не пригоден к полетам. Несколько раз радисты рейдера фиксировали мощные и близкие источники радиосигналов. 4 сентября дозорный на мачте заметил крупный корабль, шедший с большой скоростью. Немцы идентифицировали его как французский лайнер «Пастер» водоизмещением 35 тыс. тонн, находящийся под контролем союзников. Небольшая скорость (11-12 узлов) не позволила «Штиру» устремиться в погоню, и Герлах только надеялся на то, что с лайнера их не опознают или примут за безобидного торговца.

Рейдер за два дня до гибели. Хорошо виден ободранный борт

Бесплодные поиски продолжались. На рейдере заканчивались запасы угля – он нужен был для функционирования опреснительных установок. Не менее двадцати тонн в неделю. Из штаба пришла радиограмма, сообщающая о том, что в начале октября «Штир» ждет встреча с судном снабжения «Браке», с которого будет получена свежая провизия, ЗИП, и, самое главное, восполнена убыль боезапаса. На ближайшее время Герлаху было предписано вновь встретиться с «Михелем», опекавшем блокадопрорыватель «Танненфельс», идущий с грузом дефицитного сырья из Японии в Бордо. 23 сентября вблизи Суринама корабли встретились. «Михель» вскоре опять растворился в Атлантике, а экипаж рейдера, воспользовавшись ситуацией, решил заняться покраской бортов и мелким ремонтом. Благо, в немецких наставлениях было указано, что в данный момент через этот район не проходят суда. Наставления, как оказалось вскоре, были неверными.

Бой и гибель
Утром 27 сентября экипаж «Штира» еще производил покрасочные работы. «Танненфельс» находился неподалеку. С него на рейдер было перегружено некоторое количество провизии, кроме того командир блокадопрорывателя «подарил» Герлаху японский гидросамолет, который, впрочем, был воспринят без энтузиазма – на нем отсутствовала радиостанция и бомбодержатели.

Сухогруз «Стивен Хопкинс»

На море был легкий туман и морось. В 8.52 сигнальщик с мачты закричал, что видит крупное судно справа по борту. Немедленно был поднят сигнал «Остановитесь или буду стрелять». На «Штире» загрохотали колокола громкого боя – была объявлена боевая тревога. В 8.55 расчеты орудий главного калибра доложили о готовности открыть огонь. Корабль проигнорировал сигнал и в 8.56 германский рейдер отрыл огонь. Через четыре минуты противник ответил. В этом походе «Штиру» просто «везло» на «мирных торговцев» отнюдь не робкого десятка. Впоследствии, уже в своем отчете командир немецкого корабля напишет, что столкнулся с хорошо вооруженным вспомогательным крейсером, вооруженным как минимум четырьмя орудиями. На самом же деле, «Штир» встретился с обычным сухогрузом массового военного выпуска типа «Либерти» «Стивеном Хопкинсом», вооруженным одним 4-дюймовым орудием периода Первой мировой войны и двумя 37-мм зенитками на носовой платформе.

Американцы середины XX века были людьми, сделанными несколько из другого теста, чем нынешние. Парни, чьи деды осваивали Дикий Запад, а отцы построили индустриальную Америку, еще помнили, что значит быть «свободными и отважными». Всеобщая толерантность еще не разжижила мозги, а американская мечта еще пыталась сверкать хромом фордовского радиатора, басить ревом «Либерейторов» и «Мустангов», а не мелькать на экране телевизора уродливым клоуном в розовых панталонах из «Макдоналдс».

«Стивен Хопкинс» без колебаний принял неравный бой с вражеским кораблем, который в разы превосходил его в весе залпа. Почти ровно за месяц до этого, 25 августа 1942 года, в далекой Арктике старый советский ледокольный пароход «Сибиряков» вступил в отчаянный и отважный бой с вооруженным до зубов броненосцем «Адмирал Шеер». Вряд ли команда «Хопкинса» знала об этом – она просто выполняла свой долг.

Американец резко повернул влево, а «Штир», соответственно, вправо, не давая врагу уйти. «Танненфельс» тем временем глушил радиостанцию сухогруза. Как только рейдер развернулся, он сразу же получил два прямых попадания. Первый снаряд заклинил руль в крайнем правом положении, так что рейдер начал описывать циркуляцию. Второе попадание было вовсе серьезным. Снаряд пробил машинное отделение и разбил один из цилиндров дизеля. Осколками были нанесены и другие повреждения. Двигатель встал. Однако инерция продолжала двигать «Штир», и тот смог ввести в бой орудия левого борта. Герлах пытался торпедировать «Хопкинса», однако не смог, поскольку из строя вышло все электрооборудование корабля. Немецкие 150-мм орудия вели сильный огонь, несмотря на то, что подъемники не работали, и снаряды приходилось доставать из трюма вручную. Американский сухогруз уже сильно горел и остановился. Метким попаданием немцы уничтожили его орудие. К слову говоря, расчет этого единственного, не прикрытого даже противоосколочным щитом, орудия был уничтожен вскоре после начала сражения. Номера расчета заняли моряки-добровольцы, которых также выкосило осколками. В последние минуты боя огонь по врагу вел в одиночку 18-летний кадет Эдвин ОʼХара, пока взрывом орудие не было уничтожено. Посмертно он был награжден Военно-морским крестом «За доблесть». Его именем назовут вступивший в строй в 1944 году эскортный миноносец D-354.

В 9.10 немцы на несколько минут прекратили огонь: противников разделил дождевой шквал. В 9.18 стрельба возобновилась. Рейдеру удалось добиться еще нескольких прямых попаданий. Покалеченные враги лежали в дрейфе на виду друг у друга. Американский сухогруз сильно горел. Видя полную бесперспективность дальнейшего сопротивления, капитан Бак приказывает покинуть корабль. Примерно в 10 часов «Стивен Хопкинс» затонул. На его борту остались капитан Пол Бак и тяжелораненый старший помощник Ричард Можковски, отказавшиеся покинуть судно, как и не вернувшийся из машинного отделения старший механик Руди Рутц.

Поединок со своей последней жертвой дорого обошелся неудачливому корсару. За время боя «Штир» получил 15 (по другим данным, 35 – американцы били и из зениток) попаданий. Одним из снарядов, разорвавшихся в носовом трюме, был перебит трубопровод, соединяющий носовые топливные танки с машинным отделением. Там бушевал пожар, который все меньше удавалось контролировать. Полноценную подачу электроэнергии восстановить не удалось. Пожарное оборудование не функционировало. В дело пошли ручные огнетушители, однако через несколько минут они опустели. Немцы спускают за бот шлюпки и бочки: их наполняют водой, а затем с большим трудом, вручную, поднимают на палубу. При помощи ведер и другого подручного снаряжения удалось приостановить распространение огня в сторону трюма №2, где хранились торпеды. Кингстоны, при помощи которых можно было затопить этот трюм, оказались недоступны. Огнем были отрезаны расчеты торпедных аппаратов, однако офицер-торпедист с добровольцами провел смелую спасательную операцию и вызволил людей, заблокированных в междупалубном пространстве на уровне ватерлинии. Попытки завести с «Танненфельса» пожарные рукава не увенчались успехом из-за волнения.

В 10.14 удалось запустить двигатели, но руль по-прежнему оставался практически неподвижным. Еще через 10 минут из задымленного машинного отделения доложили, что нет никакой возможности поддерживать функционирование энергетической установки из-за сильного задымления и растущей температуры. Вскоре жар заставил отступить моряков и из вспомогательного поста рулевого управления. Положение стало критическим. Герлах собирает своих офицеров на мостике для экстренного совещания, на котором состояние корабля на данный момент было признано безнадежным. Огонь подбирался уже к торпедному трюму, и «Штиру» уже напрямую угрожала участь «Корморана», которого после боя с австралийским крейсером «Сидней» погубил пожар и не выставленные собственные мины.

«Штир» тонет

Отдается приказ оставить корабль. «Танненфельс» получает приказ подойти как можно ближе. За борт спускаются шлюпки и спасательные плоты. Для гарантии немцы устанавливают подрывные заряды. Едва блокадопрорыватель закончил подбирать людей, как «Штир» в 11.40 взорвался и затонул. За время боя трое немцев были убиты, среди них корабельный врач Мейер Хамме. 33 члена экипажа ранены. Из 56 человек, находившихся на борту «Хопкинса», 37 (вместе с капитаном) погибли в бою, 19 выживших более месяца дрейфовали в море, пройдя почти 2 тыс. миль, пока не достигли побережья Бразилии. Из них четверо умерло в пути.

Немецкий корабль попытался по горячим следам найти и подобрать американцев, однако плохая видимость помешала этой затее. 8 ноября 1942 года «Танненфельс» благополучно прибыл в Бордо.

Командующий группы «Вест» генерал-адмирал В. Маршалль приветствует спасшихся членов экипажа «Штира» на борту блокадопрорывателя «Танненфельс». Бордо, 8 ноября 1942 г.

Конец эпохи рейдерства

Нагрудный знак члена экипажа вспомогательного крейсера

«Штир» был последним германским рейдером, относительно благополучно вышедшим в океан. В октябре 1942 года при попытке прорыва в Атлантику погибает доселе удачливый «Комет». В феврале 1943-го последним буревестником для коммуникаций союзников рвется в океан «Того», но только лишь для того, чтобы быть сильно поврежденным английскими «Бофайтерами» воздушного патруля. После провального «новогоднего боя» в Арктике Редер покидает пост командующего флотом, и его пост занимает адепт бескомпромиссной подводной войны Карл Дёниц. Операции с участием надводных кораблей в открытом океане прекращаются – все тяжелые корабли сосредоточиваются в норвежских фиордах или используются на Балтике как учебные. Авиация и современные средства обнаружения поставили крест на эпохе вспомогательных крейсеров – истребителей торговли.

Борьба на море полностью переходит в руки «ухмыляющихся бородачей», командиров подводных лодок. Постепенно лодок будет становиться все больше, а бородачей – все меньше. Места в центральных постах и в рубках займут безусые юноши. Но это уже совсем другая история.

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

Вспомогательный крейсер - быстроходный коммерческий корабль или пассажирский лайнер, оборудованный вооружением и применяющийся в ходе военных действий на море как сторожевое, патрульное, досмотровое или конвойное судно (в ВМФ Великобритании), либо как рейдер в (ВМФ Германии и ВМФ Японии). Вспомогательные крейсера широко применялись в Русско-японскую войну, Первую Мировую войну и в начальный период (до 1942 года) Второй Мировой войны. К их преимуществам относились быстроходность, хорошие мореходные качества, особенно по сравнению с меньшими по водоизмещению кораблями, и возможность установить достаточно мощное вооружение - например 6" орудия. Однако, в связи с тем, что вспомогательные крейсера были уязвимы для подводных и воздушных атак, а также в большинстве случаев не могли противостоять кораблям специальной постройки, от их использования отказались.

Введение

Основной задачей крейсерских судов всегда считалась борьба с торговым судоходством противника, поэтому «настоящие» крейсера довольно быстро потеряли связь с бывшими пенителями морей, но появилась масса новых проблем. На крейсера обрушилось столько новых задач, что прежняя и основная задача фрегатов оказалась задвинутой на третий или даже пятый план. Поэтому практически все флоты, ставящие перед собой серьезные задачи, начинают обзаводиться вспомогательными крейсерами, чтобы заткнуть образовавшиеся дыры. Отдельные корабли мелькнули в годы Испано-американской войны. Впервые в большом кол-ве вспомогательные крейсера появились в годы Русско-японской войны, как русском, так и в японском флотах. Но лишь в годы Первой мировой войны они заявили о себе всерьез. А уже в годы Второй мировой войны во всю использовались на военно-морском театре боевых действий.

Вспомогательные крейсера до конца XIX века.

Американские рейдеры

Первое документальное упоминание о действиях вспомогательных крейсеров приходится на время гражданской войны в США 1861–1865 гг. В то время вспомогательные крейсера южан, такие как «Алабама», «Флорида», «Шенандоа» и другие, потопили около 5% всего торгового флота Севера. Показав таким образом, что используя подобные суда даже государство, не обладавшее на тот момент достаточно мощным флотом, может установить локальное господство на море. Это стало привлекательным для многих государств, т.к. было очень важно, что эти корабли были не специализированной постройки, а переоборудовались из торговых судов. Главный вывод от применения вспомогательных крейсеров (рейдеров) в том, что конфедераты получили от их деятельности выгоду, гораздо более высокую по сравнению с затраченными средствами.

Испанские вспомогательные крейсера

Последующий всплеск интереса к вспомогательным крейсерам (коммерческим рейдерам) произошел во время испано-американской войны 1898 г. Испанией, не обладавшей на тот момент мощным флотом, были закуплены несколько пассажирских судов в Германии и один в Великобритании. Эти суда были переоборудованы во вспомогательные крейсера «Патриота», «Рапидо», «Метеоро» и «Хиральда». Так же, в состав флота было включено еще несколько судов данного класса: «Альфонсо XII», «Леон XIII» и др. Все эти боевые корабли предполагалось использовать для следующих целей:

1. Набегов на атлантическое побережье США;
2. Демонстрации флага на торговых маршрутах с целью создания паники и отвлечения тем самым части американского флота на защиту коммуникаций.

Но этим планам не суждено было сбыться. «Патриота», «Рапидо» и «Буэнос-Айрес» вошли в состав эскадры адмирала Камара и направились на Тихий океан. Остальные участвовали в боевых действиях в качестве армейских транспортов. Два корабля погибли - «Альфонсо XII» и «Антонио Лопес». После окончания войны все оставшиеся суда вернулись к гражданской службе.

Опыт взят на вооружение

Опыт использования вспомогательных крейсеров Испанией и Америкой не остался не замеченным военно-морскими экспертами во многих странах. Во время франко-прусской войны 1870–1871 гг. Северо-Германский союз планировал использовать торговые суда с экипажами из добровольцев, однако из-за ожесточенного дипломатического протеста Франции и Великобритании, эти планы остались не реализованными.

В 1877 г. британское Адмиралтейство заключило с пароходной компанией «Уайт Стар Лайн» соглашение о предоставлении субсидий на постройку новых судов. Взамен компания обязывалась учитывать рекомендации ВМФ при разработке проектов этих кораблей, в том числе планировать установку вооружения. Подобные соглашения о предоставлении субсидий были заключены также в Германии, Франции, Соединенных Штатах, Италии, Австро-Венгрии и Японии.

Вспомогательные крейсера России

Проанализировав опыт использования вспомогательных крейсеров в Испано-американскую войну, русское Адмиралтейство постановило приобрести и перестроить несколько коммерческих судов во вспомогательные крейсера, изначально - только для пресечения военной контрабанды.

Инициатива вооружения торговых судов и превращения их в легкие крейсера была выдвинута в самом начале Русско-Ткрецкой войны 1877-1878 годов в то время еще лейтенантом С.О. Макаровым. Тогда было переоборудовано четыре парохода, которым удалось добиться значительных успехов в боевых действиях на Черном море.

Позднее в 1878 году начался всероссийский сбор средств на создание Добровольного флота.

В это время над Россией нависла серьезная угроза повторения Крымской войны. Для того чтобы в стране было чем ответить на морской арене противникам, общественность страны предложила создать Добровольный флот. Все корабли флота, в случае начала войны, должны были в качестве крейсеров действовать на бескрайних просторах мирового океана.

22 апреля 1878 года было опубликовано обращение московского Императорского Общества для содействия русскому торговому мореходству. В котором говорилось: “Враг наш силен на море. И числом и громадностью средств, морские силы его далеко превосходят наши. Но есть возможность нанести ему чувствительный удар. <…> Он обладает громадным купеческим флотом. <…> Последняя война покрыла славой русских моряков. Дайте им настоящие морские суда и пошлите их в океаны на ловлю вражеского купеческого флота, и враг наш раскается в своей самонадеянности”.

Для создания таких судов Общество предложило организовать всенародный сбор средств. Компания по сбору средств показала готовность народа доказать всему миру, что Российская Империя является великой морской державой. Такого патриотического подъема страна еще не видела и создание флота приобрело общенациональное значение.

Для приема, хранения и расходования пожертвований на приобретение судов был создан Комитет по устройству Добровольного флота. В очень короткий срок было собрано около 4 млн. рублей. Даже сейчас данный процесс удивляет своей открытостью. Отчеты о количестве пожертвований регулярно публиковались в печати, а счет их велся с точностью до долей копейки.Позднее все приобретенные суда были объединены в Добровольный флот.

Вспомогательные крейсера во время Русско-японской войны

Вспомогательные крейсера Российского Императорского флота

Снова о вспомогательных крейсерах заговорили через несколько лет с началом русско-японской войны 1904–1905 гг. Руководство российского флота всегда много внимания уделяло вопросам океанских крейсерских операций. В феврале 1904 г. на специальном совещании в Морском министерстве приняли решение о начале активных крейсерских операций с целью уничтожения или нарушения рыбных промыслов Японии, перехвата контрабандных грузов и отвлечения части японского флота от основного театра военных действий у Порт-Артура. Но из состава Добровольного флота для этих целей подходили только пароходы «Петербург» и «Смоленск», в связи с чем за границей закупили несколько быстроходных судов, вошедших в строй под названиями «Дон», «Урал», «Терек» и «Кубань». Первоначально «Петербург» и «Смоленск» действовали в Красном море, задержав при этом несколько британских и германских пароходов с контрабандным грузом для Японии. Однако, факт того, что эти крейсера вначале прошли через Босфор и Дарданеллы под видом торговых судов, и только затем были официально зачислены в состав российского ВМФ, чуть не привело к разрыву дипломатических отношений между Россией и Британией. Поэтому арестованные суда пришлось отпустить. Операции вспомогательных крейсеров «Дон», «Урал» и «Терек» у северо-западного побережья Африки и у Гибралтарского пролива не принесли никаких положительных результатов, равно как и крейсера «Лена» на Тихом океане. При этом следует отметить, что действия этих кораблей очень осложнялись многочисленными ограничениями и запретами, а также крайней нерешительностью российского руководства. Затем пять вспомогательных крейсеров «Днепр» (б. «Петербург»), «Рион» (б. «Смоленск»), «Кубань», «Терек» и «Урал» вошли в состав Второй тихоокеанской эскадры. Во время перехода на Тихий океан они активно привлекались для несения сторожевой службы и ближней разведки. По прибытии на театр военных действий первые четыре отделились от эскадры, и ушли для проведения крейсерских операций на торговых коммуникациях противника, достигнув при этом минимальных результатов. «Урал» же остался с эскадрой и разделил ее судьбу, погибнув во время Цусимского сражения.

Японские вспомогательные крейсера

В составе японского флота также имелось около двух десятков вспомогательных крейсеров, которые занимались сторожевой и патрульной службой, а также выполняли функции разведчиков при эскадре. При этом им удалось захватить несколько русских торговых судов. Наиболее известным стал «Синано-Мару», который первым из японских кораблей вошел в контакт с Второй тихоокеанской эскадрой перед Цусимским сражением.

Решение Второй Гаагской мирной конференции 1907 года

Окончательно вопрос со статусом вспомогательных крейсеров был решен на Второй Гаагской мирной конференции 1907 г. Одна из принятых конвенций статей специально посвящалась переоборудованию торговых судов на вспомогательные крейсера. В ней говорилось следующее: переоборудованный корабль обязан нести соответствующий вымпел и кормовой военно-морской флаг; он должен принадлежать воюющей державе, флаг которой он несет; его командир должен быть назначен государством и его фамилия должна значиться в соответствующих списках офицеров флота; его команда должна подчиняться воинской дисциплине; он должен соблюдать законы и обычаи ведения войны; его наименования должно быть внесено в список кораблей ВМФ.

Вспомогательные крейсера в Первую мировую войну

Вспомогательные крейсера Германии

Наибольшее внимание к вспомогательным крейсерам уделялось в кайзеровской Германии, которая, участвуя в «линкорной гонке» с Великобританией, не забывала и о крейсерской войне. Еще в 80-х годах XIX века ее правительство заключило договор о субсидиях с двумя крупнейшими судоходными компаниями - бременской NDL («Norddeutscher Lloyd») и гамбургской HAPAG («Hamburg-Amerikanische Packetfarth Aktien-Gesellschaft»). Обе компании согласились на внесение военными изменений в проекты, если они при этом не влияли на коммерческую составляющую.

В 1888-90 годах для HAPAG на воду были спущены четыре почтово-пассажирских лайнера «Аугуста Виктория», «Колумбия», «Норманния» и «Фюрст Бисмарк», имевших специальные подкрепления в места установки орудий и прочие полувоенные приготовления. 22 февраля 1893 г. в приказах на мобилизацию для военно-морской станции Северного моря впервые появляются инструкции о принятии на службу «Норманнии» в качестве «вспомогательного посыльного судна или вспомогательного крейсера». Тогда же для всех лайнеров (в том числе и для NDL-овских «Шпрее» и «Хафель») заранее заказали стандартное вооружение, состоявшее из 8 150-мм, 4 120-мм, 2 88-мм, 6 37-мм пушек и 14 пулеметов. В том же году Адмирал-штаб начал планирование операций коммерческих рейдеров.

В 1895 г. правительство заключило с пароходными компаниями новое соглашение. Теперь субсидии выдавались для постройки судов только на отечественных верфях. Кроме этого компании обязывались открыть регулярные сообщения с Дальним Востоком и Австралией. В свою очередь, государство брало на себя обязанность строить оснащенные гавани, угольные склады и, позже, радиостанции. В октябре того же года состоялись большие маневры германского флота, в которых приняла участие и «Норманния», переоборудованная за 15 дней на верфи в Вильгельмсхафене во вспомогательный крейсер. Кроме стандартного вооружения на ее борту находилось две 22-тонных миноноски, вооруженные одним 450-мм торпедным аппаратом каждая.

В 1909 г. имперским декретом были приняты «Prize Ordinance» («Призовые правила») - правила ведения войны против торговли на море, а в 1913 г. появились новые официальные требования для судов, планировавшихся в коммерческие рейдеры.

Несмотря на все тщательно проработанные планы, всего лишь семь германских вспомогательных крейсеров вошли в состав флота в 1914 г. Это были шесть пассажирских пароходов «Кайзер Вильгельм дер Гроссе» (14349 брт, NDL), «Виктория Луизе» (16703 брт, HAPAG), «Принц Эйтель Фридрих» (8797 брт, NDL), «Кронпринц Вильгельм» (15908 брт, NDL), «Кап Трафальгар» (18710 брт, HSDG - пароходная компания «Hamburg-Sudamerikanische Dampfschifffahrts-Gesellschaft» из Гамбурга.) и «Берлин» (17324 брт, NDL). Седьмым стал «Корморан» - бывший русский пароход Доброфлота «Рязань» (3433 брт), захваченный в самом начале войны германским легким крейсером «Эмден» на Дальнем Востоке. Добившись определенных успехов, среди которых стоит отметить гибель британского линкора «Одэшес» на минах, выставленных «Берлином» в Ирландском море, эти корабли очень быстро завершили свою карьеру рейдеров. «Викторию Луизе» вывели из состава флота всего через пять дней после включения в списки. 26 августа 1914 г. британский бронепалубный крейсер «Хайфлайер» потопил «Кайзер Вильгельм дер Гроссе» у побережья Испании, а «Кап Трафальгар» 14 сентября погиб в бою с британским вспомогательным крейсером «Кармания» в Южной Атлантике. Остальные были интернированы - «Берлин» 18 ноября в Тронхейме, «Корморан» 13 декабря на острове Гуам, а «Принц Эйтель Фридрих» (8 апреля 1915 г.) и «Кронпринц Вильгельм» (26 апреля 1915 г.) в Нью-Йорке. В итоге, к апрелю 1915 г., когда в мировом океане не осталось ни одного германского коммерческого рейдера, завершился первый этап борьбы на торговых коммуникациях.

Тридцатилетний лейтенант-цур-зее запаса Теодор Вольф, служивший на миноносце V-162 предоставил командующему германским флотом адмиралу Гуго фон Полю меморандум, посвященный коммерческим рейдерам. Он предложил использовать в их качестве заурядные торговые суда, которые во множестве бороздили воды мирового океана. По его мнению, их невысокая скорость с лихвой компенсировалась множеством преимуществ, таких как малый расход топлива, большая грузоподъемность, обеспечивавшая большую автономность плавания, неприметность.

Выводы Вольфа подтверждались и результатами похода (май - июнь 1915 г.) вспомогательного крейсера «Метеор» (1912 брт), перестроенного из захваченного в Гамбурге с началом войны английского грузового парохода «Вьенна». Фон Поль одобрил план Вольфа, после чего бумаги были переданы в Адмирал-штаб, где их тут же отправили в архив. Но в это время командование флота решило возобновить постановки скрытных минных заграждений, практиковавшихся на начальном периоде войны, а заодно проверить идею лейтенанта. Меморандум затребовали обратно в штаб флота и 21 сентября 1915 г., после нескольких дней его тщательного изучения, корветтен - капитан граф Николаусцу Дона - Шлодин получил приказ переоборудовать торговое судно в коммерческий рейдер, способный также выполнять функции минного заградителя.

Дона-Шлодин выбрал для выполнения своего задания новый (1914 г.) 4778-тонный банановоз «Пунго» компании Ф. Лайша, который переименовал в «Мёве». Его вооружение составили четыре 150-мм и одно 105-мм орудия, 2 два 500-мм торпедных аппарата, а также 500 мин.Первоначальной задачей крейсера была постановка минный заграждений, и только после ее выполнения капитан мог по своему усмотрению заняться рейдерскими операциями. «Мёве» вышел из Киля 15 декабря 1915 г. маскируясь под шведский пароход. Когда он возвратился в Германию 4 марта 1916 г., Дона - Шлодин мог рапортовать о потоплении британского линкора «Кинг Эдуард VII» (погиб на минах, выставленных у северного побережья Шотландии), 13 паровых и 1 парусного грузовых судов (а также захвате одного парохода в качестве приза), общим тоннажем 159 400 т. Блестящее подтверждение идеи Вольфа! 22 ноября 1916 «Мёве» под командованием уже фрегаттен - капитана кавалера Железного Креста первого класса и ордена «Пурле Мерит» Дона - Шлодина вышел в свой второй поход, окончившийся 22 марта 1917 г. На этот раз на дно отправились 27 судов общей вместимостью 121 707 т.

Однако все эти цифры меркнут перед результатами второго «Вольфа» - пожалуй, самого знаменитого коммерческого рейдера Германии периода Первой мировой войны. Бывший пароход «Вахтфельс» бременской компании «Ганза», включенный в состав германского флота в 1916 г., получил сильное вооружение в составе семи 150-мм орудий, четырех торпедных аппаратов и 465 мин. На рейдере имелся также гидросамолет «Фридрихсхафен» FF-33e для разведывательных полетов, получивший впоследствии наименование «Вольфхен» («Волчонок»). Запаса боеприпасов и продовольствия хватало на пятнадцать месяцев похода. Корабль переоборудовали таким образом, что он мог менять свой силуэт с помощью дополнительных матч и труб.

30 ноября 1916 г. рейдер под командованием корветтен-капитана Карла-Августа Нергера вышел из Киля в свое беспримерное плавание. Серой тенью «Вольф» прошел Атлантическим, Индийским и Тихим океанами, отправляя на дно суда противника. Кроме этого у мыса Доброй Надежды, Бомбея, Коломбо, Адена, Сингапура, побережья Новой Зеландии и Австралии были выставлены мины. «Вольфхен», оказавший очень удачным и неприхотливым самолетом, оказывал посильную помощь, ведя воздушную разведку и атакуя бомбами вражеские суда. 24 февраля 1918 г., через семь дней, после того как Адмирал-штаб разослал семьям членов команды крейсера уведомления, что тот пропал в море, самый удачливый рейдер всех времен и народов вошел в гавань Киля, сопровождаемый летящим над ним «Волчонком». Результаты достигнутые Нергером, действительно достойны восхищения. «Вольф» пробыл в плавании 452 дня, пройдя за это время около 64000 миль. Рейдер захватил и потопил за это время 14 судов, а жертвами его мин стали еще 13. Еще пять получили от подрывов тяжелые повреждения, Таким образом, общий тоннаж жертв составил около 214 000 т. Действия Нергера и его команды стали образцом проведения рейдерских операций, а результаты так и не были перекрыты ни во время Первой, ни Второй мировых войн. Успехи, достигнутые другими германскими вспомогательными крейсерами («Грайф», «Гейер» и другие), оказались гораздо скромнее, разве что, особняком стоит уникальное плавание парусного рейдера «Зееадлер» под командованием корветтен-капитана графа Феликса фон Лукнера, словно сошедшее со страниц книг капитана Мариэтта и Рафаэля Сабатини.

Английские вспомогательные крейсера

Основной противник Германии в Первой мировой войне - Великобритания - также имела в составе флота вспомогательные крейсера, мобилизовав для этого большое количество лайнеров (около шестидесяти). Они в основном занимались охраной и патрулированием торговых маршрутов, а также несением дозорной службы. С началом Первой мировой войны на действительную военную службу были призваны несколько десятков бывших лайнеров. Даже на рекордсменах «Кунарда» начались было работы, только никто из них орудий так и не получил, хотя буйному Первому Лорду Адмиралтейства Черчилю этого очень хотелось. Впрочем, к вооружению бывших лайнеров они подошли «спустя рукава». Хотя их понять можно – они совсем не предполагали использовать свои вспомогательные крейсера в бою, на них была возложена задача морской блокады Германии. Значительная часть британских вспомогательных крейсеров была передана 10-й эскадре, которая перкрыла подходы к Северному морю. Наверное, именно этим объясняется слабость вооружения британских кораблей – старые 120-мм и 152-мм орудия. Зато эти корабли обладали хорошей мореходностью, а условия жизни экипажа можно было назвать чуть ли не роскошными по сравнению с настоящими крейсерами, что было очень важно при длительном пребывании в море.

В целом достижения лайнеров в качестве рейдеров были более чем скромными, но англичане, использовавшие их скорее, как патрульные суда, остались вполне довольны.

Сражения вспомогательных крейсеров

Первый бой между вспомогательными крейсерами состоялся в начале Первой мировой войны. Пассажирский лайнер «Кармания», реквизированный Британским Адмиралтейством, крейсировал у побережья Бразилии в поисках немецких кораблей снабжения. 14 сентября 1914 года «Кармания» подошла к бразильскому острову Троицы. Капитан Ноэль Грант обнаружил, что в одной из бухт острова производит погрузку угля с двух угольщиков большой двухтрубный пассажирский лайнер. Тот хотя и был выкрашен в цвета британской пароходной компании Union Castle, но оказался немецким вспомогательный крейсером «Кап Трафальгар» (SMS Cap Trafalgar), который решил принять бой.

К 12.10 расстояние между судами уменьшилось до 40 кабельтов, что дало возможность артиллеристам «Кармании» начать пристрелку, «Кап Трафальгар» ответил тем же.

«Кармания» получила 79 попаданий, огнём противника был уничтожен мостик. Погибло 9 человек команды, 27 было ранено. Скорость «Кармании» упала до 16 узлов и «Кап Трафальгар» к 13.30 вышел из-под обстрела имея преимущество в ходе. Однако его повреждения были также велики - не менее пяти пробоин ниже ватерлинии, множественные пожары в носовой и кормовой части, а также сильный крен на правый борт. Капитан «Кап Трафальгар» попытался выбросить корабль на отмель, однако лайнер начал заваливаться на бок, лёг на борт и ушёл на дно носом вперёд. По некоторым данным для ускорения затопления он был подорван.

11 марта 1917 года состоялся бой немецкого вспомогательного крейсера «Меве» с новозеландским вспомогательным крейсером «Отаки», который был вооружен 120-мм орудием. Бой начался на дистанции 1,5 миль. Вскоре артиллеристы «Отаки» добились поподани в рейдер. Снаряд разорвалсяпод мостиком над машинным отделением.При взпыве погибло 5 человек, еще 10 были ранены. Второй снаряд вызвал пожар в угольном бункере. Третий разорвался рядом с бортом крейсера., и «Меве» начал принимать воду через осколочные пробоины. Но когда 150-мм орудия крейсера пристрелялись, «Отаки» начал получать одно попадание за другим.

Когда дистанция сократилась до мили, германские артиллеристы насчитали 30 попаданий в британский корабль. Наконец пылающий «Отаки» начал крениться на правый борт, потом перевернулся и затонул. Немцы подняли из воды почти весь экипаж, но 6 человек все-таки погибли, в том числе отважный шкипер Биссет-Смит. Он остался на тонущем корабле, после того, как убедился, что шлюпки с ранеными благополучно отошли. Граф цу Дона-Шлодиен в своем рапорте воздал должное противнику, назвав этот бой образцом отваги.

Вспомогательные крейсеры во Вторую мировую войну

Задачи вспомогательных крейсеров

Вспомогательные крейсера Германии во время войной выполняли следующие задачи:

• нарушение судоходства противника ведением боевых действий, а также созданием угрозы нападения;
• уничтожение или захват торговых судов противника;
• создания напряжения боевых сил противника, заставляя его эскортировать торговые суда на всем Мировом океане и патрулировать на узлах коммуникаций, отвлекая тем самым столь нужные боевые единицы на важнейших театрах военных действий.

В то же время вспомогательные крейсера Великобритании выполняли следующие задачи:

• блокирование судов противника в портах дислокации;
• охрана торгового судоходства на удаленных театрах военных действий;
• конвоирование торговых судов на оживленных путях сообщения.

Королевский флот Великобритании

Задачи, состав и действия

Великобритания применяла вспомогательные крейсеры для защиты своих коммуникаций когда не хватало эскортных кораблей специальной постройки. Все они были перестроенными пассажирскими (или грузо-пассажирскими) судами. Адмиралтейство рассчитывало, что их большая скорость позволит им успешно перехватывать рейдеры противника. Одной из первых задач в 1939 году стало патрулирование Фарерского прохода, где не ожидалось большого противодействия немцев.

Одним из самых известных вспомогательных крейсеров был британский «Джервис-Бей». В составе конвоя HX-84 в мае 1940 года он вступил бой с немецким карманным линкором «Адмирал Шеер» и погиб в неравной схватке. Но, благодаря самопожертвованию «Джервис-Бей» судам HX-84 удалось рассеяться, и «Адмирал Шеер» сумел перехватить только 5 судов из 37.

Сходный эпизод произошёл 23 ноября 1939 года между вспомогательным крейсером «Равалпинди» (Rawalpindi) и линейным крейсером «Гнейзенау».

Пассажирский лайнер Pretoria Castle был приобретён британским Адмиралтейством и, после переоборудования, вошёл в строй как вспомогательный крейсер HMS Pretoria Castle. Однако, позднее он был перестроен в эскортный авианосец.

Оценка действий

В целом результаты британских вспомогательных крейсеров были признаны неудовлетворительными. Их применение было оправдано только как временная, вынужденная мера. Несмотря на высокую подготовку и героизм экипажей, они оказались слишком уязвимы, и понесли потери, несоразмерные с результатами. Отдельные авторы характеризуют их службу в 1939−1940 гг как «избиение».

Японский Императорский флот

Япония, в отличие от Великобритании и Германии, не имела целенаправленной программы нарушения или защиты коммуникаций, и твёрдых взглядов на использование вспомогательных крейсеров. В составе Японского Императорского флота числились следующие вспомогательные крейсера:

• «Хококу Мару»
• «Айкоку Мару»
• «Киёсима Мару»
• «Конго Мару»
• «Кинрю Мару»
• «Акаги Мару»
• «Асака Мару»
• «Авата Мару»
• «Носиро Мару»
• «Сайгон Мару»
• «Киндзёсан Мару»
• «Бангкок Мару»

Их действия были эпизодическими. Один из эпизодов состоялся 11 ноября 1942. В этот день в Индийском океане японские вспомогательные крейсера «Хококу Мару» и «Айкоку Мару» (каждый 10400 тонн, 8 140-мм орудий, 4 25-мм орудия, 4 12,7-мм пулемета и 2 533-мм торпедных аппарата, гидросамолёт) напали на конвой в составе: тральщик Королевского Индийского ВМФ «Бенгал», вооружение - 12-фн орудие, три 20-мм орудия, голландский танкер «Ондина» компании Royal Dutch Shell, имевший одно орудие калибром 45 мм. Однако, несмотря на колоссальное превосходство противника, «Бенгал» и «Ондина» смогли не только отбиться, но и потопить «Хококу Мару» (считается, что причиной гибели корабля стал взрыв цистерны с авиабензином после попадания снаряда с «Ондины») и отогнать «Айкоку Мару».

Германский флот (Кригсмарине)

Планы до начала войны

После окончания Первой мировой войны германский флот стал практически символической величиной. При этом в его составе запрещалось иметь не только подводные лодки, но и коммерческие рейдеры. Однако уже в 1920 г. создается Морское управление рейхсвера под руководством адмирала Пауля Бенке, и начинается работа по восстановлению военно-морской мощи Германии, анализируются боевые действия в период мировой войны, ведутся разработки новой военно-морской доктрины. Так, в 1923 г. выходит в свет двухтомник контр-адмирала Эриха Редера «Крейсерская война в зарубежных водах», посвященный рейдерским операциям германского флота во время Первой мировой. В нем Редер делает вывод о необходимости нарушения жизненно важных морских коммуникаций противника путем ведения крейсерской войны. Этот же вопрос рассматривают в своих работах видные теоретики германского флота того времени О. Гроос, В. Вегенер, В. Гладиш. При следующем командующем флотом адмирале Гансе Ценкере с 1927 г. начинается планирование будущих операций, направленных против торгового судоходства Британии и Франции, проектируются броненосцы типа «Дойчланд», одного взгляда на тактико-технические характеристики которых достаточно, чтобы понять их предназначение для рейдерских операций. В 1928 г. во главе флота становится уже адмирал Редер, при котором крейсерская доктрина ведения войны на море получает еще более наступательный характер. Вновь начала разворачиваться система «этапов», так хорошо себя зарекомендовавшая во время Первой мировой войны. Уже с 1930 г. на ее финансирование тайно начинают выделяться деньги. Основные центры «Этаппен-Динст» («Etappen-Dienst») находились в Испании, Южной Америке, США и Дальнем Востоке.

Не были забыты и коммерческие рейдеры: предполагалось их широкое использование в случае начала боевых действий. В 1934 г. командование Кригсмарине определило порядок строительства вспомогательных крейсеров, условно именовавшихся «транспортными судами «О». Списки своих и иностранных торговых судов новейшей постройки, пригодных для этой цели, начали составлять тремя годами раньше. В том же году тайно выделились деньги на постройку четырех таких рейдеров. Из-за трений с вермахтом и люфтваффе, они так и не были построены, но при этом вспомогательные крейсера продолжали фигурировать в германских оперативных планах ведения войны на море.

Причем складывалась парадоксальная ситуация: в случае начала войны Германия имела слишком мало кораблей для воздействия на морскую торговлю союзников, а те в свою очередь практически не имели кораблей для защиты своих торговых коммуникаций. Командование немецкого флота, желая увеличить список предназначенных к переоборудованию судов, договорилось с судостроительными фирмами, что те при постройке новых грузовых судов, которые по своим параметрам будут являться потенциальными кандидатами во вспомогательные крейсера, заранее будут усиливать корпуса в местах предполагаемой установки орудий главного калибра. В 1938 г. Кригсмарине еще до начала войны планировало переоборудовать пять таких торговых судов в рейдеры. При этом были отобраны некоторые кандидатуры командиров и офицеров для будущего назначения на вспомогательные крейсера. Правда, не все высшие флотские чины верили в то, что коммерческим рейдерам удастся повторить успехи прошлой войны. Это обстоятельство, а также желание избежать возникновения подозрений у противника, и некоторые другие политические мотивы, привели к тому, что ничего сделано не было, хотя планировалось ввести в строй 26 кораблей из числа наиболее быстроходных торговых судов. В итоге, когда 1 сентября 1939 г. грянули первые залпы войны, в составе германского флота не оказалось ни одного вспомогательного крейсера.

Во время войны

Однако «Руководство войной на море» (РВМ) отреагировало моментально, и уже в начале сентября отобрало шесть транспортов, которым предстояло стать рейдерами - «Гольденфельс», «Курмарк», «Ноймарк», «Санта-Круз», «Кандельфельс» и «Иллер», но затем последний заменили однотипным «Эмс». В истории Второй мировой войны на море они стали известны как «Атлантис», «Орион», «Виддер», «Тор», «Пингвин» и «Комет». Эти вспомогательные крейсера, вышедшие в плавание в период с 31 марта по 9 июля 1940 г., получили в военно-исторической литературе наименование «первой волны».

За ними на переоборудование направились «Штайермарк», «Бонн», «Каир», «Того», ставшие «Кормораном», «Михелем», «Штиром» и «Коронелем». Вместе с вышедшими во второй поход «Кометом» и «Тором» они составили «вторую волну» немецких рейдеров, которая растянулась во времени с 3 декабря 1940 г. («Корморан») по февраль 1943 г. («Коронель»). «Шифф 5» (бывший «Гленгарри», затем «Меерсбург») был переоборудован, но в поход так и не отправился, став впоследствии учебным кораблем «Ганза». Кроме этого предполагались превратить во вспомогательные крейсера «Найденфельс», «Мольткефельс», «Амерскерк» («Шифф-49»), «Минден» (бывший «Лодзь»), «Кобург» и «Марбург» (два последних - новой постройки). Однако затем от этих планов командование Кригсмарине отказалось. Всего же к 27 ноября 1939 г. РВМ заключило контракты с верфями о начале работ на двенадцати судах, с таким условием, чтобы первые из них отправились в поход той же зимой - на переоборудование давалась 60 дней. Во вторую группу планировались исключительно одни теплоходы, способные к длительным операциям, с дальностью плавания 12-узловым ходом не менее 40 000 миль. Эти корабли должны были выйти в море в первой половине 1940 г.

Но все эти планы оказались фантастическими. Постоянные срывы сроков работ на верфях и очень суровая зима 1939–1940 годов немедленно расхолодили столь оптимистические настроения. В итоге первые рейдеры отправились в поход с опозданием более чем на три месяца. Фактически вся программа постоянно менялась и даже приостанавливалась в связи с планированием и проведением операций «Везерюбунг» (вторжение в Норвегию и Данию) и «Зеелёве» (предполагавшаяся высадка на Британских островах), пока постоянно растущее превосходство союзников на море и воздухе не поставило крест на планах ведения рейдерской войны.

Как уже упоминалось ранее, согласно Версальскому договору Германии не разрешалось иметь вспомогательные крейсера. Чтобы избежать этого слова, вначале использовалось выражение «Handels-Schutz-Kreuzer» - «крейсер защиты торговли», сокращенно HSK. Затем его интерпретировали в «Handels-Stoer-Kreuzer» - «крейсер прерывания торговли». Немецкий историк Эрих Грёнер утверждает, что сих пор нет убедительных бесспорных доказательств того, как и когда обозначение HSK было официально установлено. Журналы боевых действий (КТВ - Kriegstagebuch) и основанные на них доклады используют эту группу букв в сочетании с арабскими цифрами от 1 до 8 (первоначально применялись латинские номера). Различали (без четко установленного определения) тяжелые (свыше 7000 брт), легкие (до 5000 брт), а также минные заградители. Командованиями военно-морских групп «Норд» и «Ост» 26 сентября 1939 г. были изданы распоряжения о замене термина «Schwere Hilfskreuzers» («тяжелый вспомогательный крейсер») на «Handelsschiffkreuzer» («торговый корабль-крейсер»). Однако, в действительности, это обозначение никогда не использовалось.

К 27 ноября 1939 г. РВМ заключило контракты с верфями о начале работ на двенадцать судах. Всего на работы отводилось 60 дней, чтобы первые рейдеры смогли выйти в море той же зимой. Однако возникшие сложности с переоборудованием и комплектацией кораблей, с загруженностью верфей другими, более важными и срочными заказами, привели к тому, что сроки начали нарушаться уже в самом начале. Вскоре работы на некоторых судах были вообще прекращены. В итоге, к концу года в строй вступили всего три рейдера - «Виддер», «Орион» и «Атлантис». Наступившая же крайне суровая для Балтики зима 1939/1940 г., в свою очередь, полностью сорвала испытания и учебные тренировки. Как результат - только 1 апреля 1940 г. в море вышел первый германский вспомогательный крейсер со времен Великой войны - «Атлантис». Через пять дней за ним последовал «Орион», а еще через месяц - «Виддер». Затем наступил перерыв, вызванный оккупацией Норвегии и Дании, после чего летом в поход отправились еще три рейдера: «Тор», «Пингвин» и «Комет», вступившие в строй уже в 40-м году. В итоге, Германия смогла, не учитывая линкоры и тяжелые крейсера, противопоставить морской торговле Британии и ее союзников только эти шесть рейдеров «первой волны».

После выхода в поход «Комета» наступил почти полугодичный перерыв, пока в декабре 1940 г. в море не вышел следующий вспомогательный крейсер «Корморан». Он стал последним рейдером, прорвавшимся в Атлантику через Датский пролив. Союзники смогли установить действенную блокаду Северного моря и всем последующим немецким крейсерам приходилось пробираться к французским портам через Ла-Манш с сильной охраной, прижимаясь к берегу и испытывая серьезное противодействие со стороны флота и авиации противника. К этому времени в самой Германии уже особо не верили в большую эффективность воздействия коммерческих рейдеров на торговые коммуникации врага, поэтому программа перестройки торговых судов постоянно сворачивалась, пока летом 1943 г. она не была окончательно оставлена. Таким образом, во «вторую волну» вспомогательных крейсеров вошли: уже упоминавшийся «Корморан», вышедшие во второй поход «Тор» и «Комет», и новые «Михель», «Штир» и «Коронель». Из этих кораблей определенных успехов смогли добиться только «Корморан», «Тор» и «Михель». «Штир» вскоре погиб в бою с куда более слабым американским транспортом, «счастливчик» «Комет» был потоплен английскими кораблями еще в Ла-Манше, а «Коронель» так и не смог вырваться на оперативный простор. Еще одно судно, «Шифф 5», находилось в стадии переоборудования, когда было принято решение отказаться от посылки новых кораблей в плавание.

Оценка действий

Итак, 17 октября 1943 г. - с гибелью «Михеля» - рейдерские операции Кригсмарине, продолжавшиеся три с половиной года, закончились. Руководство войной на море, ведшее игру на огромной шахматной доске мирового океана с помощью рейдеров, судов снабжения и блокадопрорывателей, проиграло партию британскому Адмиралтейству. Тем не менее, до самого конца войны РВМ не прекращало изучать результаты деятельности коммерческих рейдеров. Штабисты анализировали Журналы боевых действий и другие документы, готовя на их основе секретные приказы, циркуляры и сводки, касающиеся описания и анализа действий крейсеров. Эта работа так и осталась не оконченной.

«Времена использования немецких надводных кораблей для войны в океанах прошли безвозвратно, - писал бывший командующий флотом адмирал Вильгельм Маршалль. - При невиданном усилении активности авиации западных союзников и регулярно ведущейся ими воздушной разведке просторов Атлантики с использованием авианосцев и новых средств радиолокации всякое появление немецких кораблей могло привести только к быстрому их уничтожению без всякой надежды на успех».

Ему вторил другой немецкий адмирал - Фридрих Руге: «Пришел конец одному из методов ведения войны на море, который вряд ли мог быть успешным в эпоху самолета и радара. В итоге, включая и потери, понесенные от поставленных мин, действия вспомогательных крейсеров обошлись противнику в 950 тыс. брт потопленного тоннажа, а это почти равно годичной продукции британских верфей».

Хотя реальные цифры, подтвержденные противной стороной, несколько меньше, можно сказать, что в борьбе против торгового судоходства противника вспомогательные крейсера добились наибольшего успеха среди надводных кораблей германского флота. Ими было уничтожено или захвачено в качестве призов 136 судов противника общим тоннажем свыше 840 тысяч брт, что составляет 51 % от суммарного тоннажа, потопленного надводными силами, а также 1 легкий крейсер. Таким образом, среди надводных кораблей они занимают ведущее место, хотя и безнадежно уступают подводным лодкам.

Линкор "Бисмарк".

Начиная с дизельных «карманных линкоров» типа «Дойчланд», все последующие тяжелые корабли ВМФ Германии - линкоры типов «Шарнхорст» и «Бисмарк», а также тяжелые крейсера типа «Адмирал Хиппер», - строились, в том числе, и для сокрушения морской торговли противников. Поэтому сравним успехи вспомогательных крейсеров с результатами их «аристократических» коллег. Итак, действия «карманных» линкоров обошлись союзникам в 29 торговых судов общим тоннажем 171 тыс. брт, тяжелых крейсеров - в 12 судов и 63 тыс. брт, линкоров типа «Шарнхорст» - в 24 судна и 138 тыс. брт, линкоров типа «Бисмарк» - 0. Таким образом, на счету надводных рейдеров специальной постройки 65 судов в 372 тыс. брт против 136 в 840 тыс. брт, причитающихся вспомогательным крейсерам.

Казалось бы, выводы лежат на поверхности. Самые большие и современные германские линкоры «Бисмарк» и «Тирпитц» за немногие свои выходы в море не потопили ни одного транспорта. Успехи других тяжелых кораблей, с учетом их стоимости и боевых качеств, также не могут считаться выдающимися. А вот вспомогательные крейсера - собственно, не боевые корабли вовсе: тихоходные, слабо вооруженные торговые суда, затраты на переоборудование которых ну никак не соразмерны со стоимостью постройки крейсера или линкора, - вели активную боевую деятельность, находясь в плаваниях по множеству месяцев, и уничтожили куда больше тоннажа, не говоря уже о том, что ими было захвачено 29 призов.

Но все не так просто. Крупные корабли Кригсмарине, хоть и не добились огромных результатов по потопленному тоннажу, создавали гораздо большее напряжение на торговых путях, так как из-за них задерживались конвои, которые приходилось прикрывать линкорами (что, в частности, привело к торпедированию линкора «Малайя»), да и чисто психологический эффект от их действий на коммуникациях был выше. Достаточно вспомнить «Тирпиц», который, по словам английского историка Дэвида Вудворта, являлся «головной болью Адмиралтейства, беспокойство которого начинало граничить с паникой». Не менее красочно об этом корабле, так и ненанесшем никакого реального урона противнику, выразился и британский премьер-министр Уинстон Черчилль: «Он создает всеобщий страх и угрозу во всех точках сразу».

Ни один вспомогательный крейсер своими действиями не смог добиться аналогичного результата. Впрочем, никто и не ставил перед ними таких целей. Основными районами деятельности коммерческих рейдеров все-таки являлись удаленные участки мирового океана, где не могли долго и успешно оперировать остальные боевые единицы Кригсмарине.

Действия немецких рейдеров в 1940 г., когда шесть кораблей «первой волны» потопили и захватили 58 торговых судов вместимостью 400,8 тыс. брт, показали, что усилия англичан оказать им противодействия на тот момент окончились провалом. В первой половине 1941 года потери продолжали оставаться высокими, но уже к его концу торговые коммуникации союзников оказались почти свободны от вспомогательных крейсеров противника, два из которых были потоплены.

В связи с этим можно немного поспорить с утверждениями немецких адмиралов, приведенными выше. И радар, и самолет, в сущности, сыграли не такую уж большую роль в антикрейсерских операциях союзников. С воздуха были обнаружены только «Пингвин» и «Атлантис», причем о нахождении второго в заданном районе, англичане знали уже заранее из расшифрованных сообщений. А уж радар точно не оказал никакой помощи. Успех союзников, в первую очередь, связан с внедрением эффективной системы контроля за торговым судоходством во всех частях света, в том числе, с введением системы конвоев, атаковать которые было для вспомогательных крейсеров смерти подобно. Немецкие рейдеры изначально были вынуждены действовать вдали от наиболее оживленных судоходных трасс из-за того, что последние лучше прикрывались. А с началом войны интенсивность движения в районах их деятельности еще более упала. Кроме этого, британскому Адмиралтейству удалось усилить патрулирование опасных участков океана кораблями и авиацией. Реальными жертвами противорейдерских действий союзников стали только «Атлантис», «Пингвин» и «Корморан». «Штир» и «Михель» во многом сгубили ошибки в действиях их экипажей, к тому же, на судьбу второго роковое влияние оказало отсутствие координации действий с японским военно-морским командованием. Остальные рейдеры погибли, уже не будучи в походе.

Вступление в войну США, окончательно поставило крест на планах ведения Германией океанской крейсерской войны. И если в первой половине 1942 г. немцам таки удалось отправить в поход еще три рейдера, то остальные попытки, в связи с плотной морской и воздушной блокадой территории Германии и оккупированных ею стран, окончились полной неудачей. Единственным эффективным оружием Третьего рейха на море осталась подводная лодка. Тем не менее, действия немецких вспомогательных крейсеров принадлежат к одним из самых ярких и интересных страниц истории морских сражений Второй мировой войны.

Состав

Перечень вспомогательных крейсеров кригсмарине:

• «Орион» (HSK-1)
• «Атлантис» (HSK-2)
• «Виддер» (HSK-3)
• «Тор» (HSK-4)
• «Пингвин» (HSK-5)
• «Штир» (HSK-6)
• «Комет» (HSK-7)
• «Корморан» (HSK-8)
• «Михель» (HSK-9)
• «Коронель» (HSK-10)
• «Ганза» (в боевой поход не вышел)

Статистика

Немного любопытной статистики:

• наибольшее количество дней проведенных в море: 642 («Тор» за два похода), 622 («Атлантис» за один поход);
• наибольший тоннаж потопленных и захваченных судов: 154 739 брт («Пингвин» вместе с «Пассатом»), 152 584 брт («Тор» за два похода), 144 506 брт («Атлантис» за один поход);
• наибольшее количество потопленных судов: 18 («Тор» за два похода), 16 («Атлантис» за один поход);
• наибольшее количество призов: «Пингвин» - 16;
• лучший результат на день нахождения в море: 25 700 брт («Пингвин», призы), 17 801 брт («Тор», потоплено);
• самое крупное потопленное судно: норвежская китобойная база «Космос», 17 801 брт («Тор»);
• наиболее пострадавший судовладелец: «Бритиш Танкер Компани» (4 судна, 24 342 брт), «Лэмпорт энд Хольт» (3 судна, 25 649 брт).

Галерея