Немцам не удалось за 3 года пройти «смешные» (выражение Гитлера) 100 километров до Мурманска. Советские войска за три недели не только разгромили группировку противника в Заполярье, но и освободили соседнюю страну.

Несостоявшийся банкет

Когда говорят о войне на Крайнем Севере, обычно вспоминают о морских сражениях в Арктике, о караванах судов наших союзников во Второй мировой войне, доставлявших в СССР оружие и продовольствие.

Сухопутная война на Кольском полуострове гораздо менее известна. А ведь именно здесь впервые в Великой Отечественной войне немцы были остановлены осенью 1941 года на дальних подступах к Мурманску, который собирались взять в считанные дни. (В карманах убитых гитлеровцев даже находили заранее распечатанные приглашения на банкет в мурманской гостинице «Арктика»).

Кстати, и советское правительство допускало мысль, что город удержать не удастся. Известно секретное распоряжение Сталина, об эвакуации предприятий на случай невозможности удержать Мурманск.

Линия фронта, тем не менее, остановилась на берегах реки Западная Лица, в местах, которые ныне носят название Долина Славы, а в годы войны назывались Долиной Смерти.

Нацисты были остановлены здесь благодаря контрудару Полярной дивизии, более чем на половину состоявшей из заключённых. Немцы, в том числе егеря из хвалёной горнострелковой дивизии «Эдельвейс», испытывали ужас во время штыковых атак бойцов этой воинской части. И потому она получила у них название «дикой». За три с лишним года войны немцы так и не смогли ни на метр приблизиться к Мурманску с рубежей, на которых их остановила заполярная «дикая дивизия». Мало того, на советско-финской границе в Заполярье был участок, где удалось отбросить финские части, наступавшие на Мурманск и Кировскую железную дорогу, к исходным позициям. А у погранзнака №1 на Кольском полуострове немцы так и не смогли перейти границы. Можно сказать, что именно в Заполярье впервые был сорван Блицкриг.

Непокорный адмирал

Этому имелось несколько объяснений. Во-первых, у немцев в Заполярье не было эффекта внезапности. Наступление здесь началось спустя несколько дней после нападения Германии на СССР. Первые дни войны немцы даже, бравируя, на глазах у советских солдат ходили за водой. Советские военнослужащие до начала активных боёв не всегда решались открывать огонь. Не все ещё могли уложить в своём сознании, что началась война.

Положительную роль сыграла и мужественная позиция адмирала, бессменного в годы войны командующего Северного флота Арсения Головко. Именно он на свой страх и риск отдал приказ привести флот в боевую готовность ещё 21 июня 1941 года. Благодаря этому бомбардировки противника не нанесли существенного ущерба флоту, и он принимал активное участие в поддержке сухопутных сил огнём морской артиллерии.

Тем не менее, в конце лета 1941 года немцам удалось прорвать нашу оборону. На фронте сложилась критическая ситуация, которая могла привести к разгрому 14-й армии и падению Мурманска.

5 сентября 1941 года в Мурманске началось формирование Полярной дивизии народного ополчения. В неё записывались обычные рабочие, портовые грузчики, рыбаки, судоремонтники. Большинство из них не имело военного опыта, а кто-то держал оружие впервые в жизни. Были в дивизии партийные и комсомольские работники. Но больше всего записывалось в Полярную дивизию …политзаключённых и уголовников.

Если военнообязанных-рабочих записалось в строй 5715 человек, то заключенных - 7650 человек.
Согласно воспоминаниям ветеранов, среди добровольцев из числа заключенных предателей не было. Сражались с врагом они отчаянно, многие погибли в боях.
Именно удар Полярной дивизии во фланг наступавшим немецким войскам остановил их наступление на Мурманск.

Второй после Сталинграда

Да, фашистам не удалось взять столицу Заполярья. Но через Мурманск шли товары, которые союзники по антигитлеровской коалиции слали сражающемуся СССР. Безучастно смотреть на это немцы не могли. Поэтому Гитлер приказал уничтожить город с воздуха. Порой в городе было опасней, чем на фронте. Тяжелей всего приходилось мурманчанам летом 1942 года. Пользуясь тем, что во время полярного дня светло круглые сутки, немцы днём и ночью совершали десятки авианалётов на город. Мурманск, тогда бывший по большей части деревянным, выгорел на три четверти. По числу сброшенных на него бомб этот город уступает только Сталинграду. Недаром, после войны Мурманск включили в десятку городов, подлежащих восстановлению в первую очередь.

Танки на оленьих тропах

В эти дни исполняется 70 лет Петсамо-Киркенеской операции по освобождению Советского Заполярья и Северной Норвегии от немецко-фашистских захватчиков. Немцы вгрызались в заполярный гранит 4 года, строили мощные оборонительные сооружения. Особенно тяжело было штурмовать укреплённую линию фашистов в горах Муста-Тунтури. Советское командование пошло на, что называется, нестандартный шаг. Именно здесь первый и пока единственный раз в мировой практике в условиях Заполярья в бою использовались танки. Причём это были тяжёлые танки КВ2, уже устаревшие к 1944 году. Однако, как оказалось, именно они, а не легендарные «тридцатьчетвёрки» в условиях гор и заболоченной тундры обладали лучшей проходимостью.

Немцам особенно важно было удержаться в районе Печенги у норвежской границы, где находились месторождения никеля, необходимые Рейху для выплавки боевой стали. Однако, несмотря на традиционный приказ Гитлера, держаться до последнего, около половины пятидесятитысячной группировки фашистов, были вынуждены «драпать» из Заполярья.

То есть всего за три недели советские воины разгромили группировку противника, четыре года готовившуюся к обороне.

Кстати, интересно, что соотношение сил к моменту наступления советских войск было примерно таким же, как и во время наступления немцев на Мурманск в 1941 году. Только наоборот. Например, численность «живой силы» в 1944 году была у немцев – 56 тысяч человек, у наших – 113 тысяч. То есть – два к одному. И в июне сорок первого тоже было два солдата на одного. Но только два немецких солдата на одного советского. Вот только немцам так и не удалось за 3 года пройти «смешные» (выражение Гитлера) 100 километров до Мурманска. В то время как советские войска за три недели не только разгромили группировку противника в Заполярье, но и освободили соседнюю страну. Четырежды в Москве салютовали воинам Заполярья. Была учреждена медаль «За оборону советского Заполярья», которой наградили больше 300 тысяч человек.

Медалью «За оборону Советского Заполярья» награждены многие участники войны в Заполярье. Что на ней изображено? Мы видим солдата в зимнем обмундировании с автоматом, танк, самолеты и военный корабль. Это неслучайно: на Мурманском направлении бои вели воины стрелковых дивизий, с воздуха их прикрывали летчики на самолетах-истребителях, морские рубежи Заполярья охраняли военные моряки на кораблях и подводных лодках Северного флота.

Но были в Заполярье и особые войска, которые воевали только на Кольском Севере. Они помогали и пехоте, и морякам, и летчикам. Это оленетранспортные подразделения.

На фронте оленей называли по-разному: «арктические танки», «заполярная кавалерия», «рогатые гвардейцы». Кавалерия – род войск, где сражаются на лошадях. Гвардейскими в армии называют самые лучшие и храбрые подразделения. А почему оленейназывали «арктическими танками»?Олени, как и танки, пройдут по любому бездорожью.

Дорог в Заполярье в то время было мало, да и те плохие. Снежной зимой для обычного транспорта они становились непроходимыми. Но бойцам на фронте нужны были боеприпасы и продукты, самолетам и кораблям – топливо. А с поля боя нужно было увозить раненых. Тут на помощь пришли олени, которые могли и по бездорожью пройти, и в снегу не проваливались. Легкая упряжка мчится по крепкому насту со скоростью 50-80 километров в час, как машина. Северный олень в тундре корм сам найдет и никогда не нарушит тишину – даже раненный не издаст ни звука, и по сугробам может пройти за сутки 250 км.

Осенью 1941 года в 14 армии Карельского фронта появились необычные отряды, в каждом из них было 154 человека, из них половина – военные, а половина – пастухи – оленеводы, 1000 оленей и около 300 саней – грузовые и легковые нарты.

Оленеводы не носили солдатских шинелей. Поверх гимнастерок они надевали малицы из оленьих шкур, теплые и легкие. Главным оружием пастухов была не винтовка, хотя они меткие стрелки, а хорей – длинный шест, которым управляют оленями. Многие оленеводы уходили на фронт со своими оленями.

В военных действиях в Заполярье принимали участие оленеводы из саамского села Ловозера Мурманской области, из Республики Коми, из Ненецкого автономного округа. Они привезли с собой не только тысячи оленей, но и сани, упряжь, меховую одежду, спальные мешки и даже переносные жилища – чумы.

Бойцов необычных подразделений видел в деле военный корреспондент Константин Симонов. В одном из очерков он писал: «По свирепым отвесным спускам, через глубокие котловины, наполненные снегом, словно чашка, доверху залитая молоком, летят олени – северный экспресс – самое быстрое средство передвижения в этих широтах».

На оленях доставляли к передовой линии фронта боеприпасы и продукты, на военные аэродромы привозили топливо и бомбы для самолетов.

Многим бойцам в трудную минуту помогли оленеводы. Только в первую военную зиму они вывезли с передовой в тыл и спасли от смерти более 5 тысяч раненых.

Один из бойцов оленетранспортных отрядов вспоминал: «Много раненых на войне наши олени спасли. Раненый человек много крови теряет, тепло из него выходит. Стынет человек, погибает. А вот оленья шкура хорошо тепло держит. Завернешь раненого в шкуру, положишь на нарты и везешь. Доставишь в госпиталь, а человек теплый, живой».

Путь в госпиталь часто был опасным. Фашистские снайперы маскировались на сопках по пути движения оленьих упряжек, стреляли по оленям и людям.

Много сложных заданий выполняли бойцы оленной армии. Сбит наш самолет – дают задание отыскать в тундре и вывезти боевую машину и её экипаж. За годы войны так были спасены 162 подбитых самолета.

Нужно забросить в тыл врага партизан, разведчиков – и тут приходили на помощь оленьи упряжки. Почти 8 тысяч бойцов и командиров доставили олени на вражескую территорию для выполнения боевых заданий.

Без участия бойцов и арктических танков - оленей не обходилась ни одна боевая операция заполярных партизан, которые уходили на 500 километров в тыл немцев. Олений транспорт использовали и для переброски офицеров связи, доставки срочных донесений в штаб Северного флота.

Война в Заполярье - это морозы и метели, бездорожье и сугробы, огонь врага и бомбежки, под которыми гибли люди и олени. Им приходилось сутками на вражеской территории в опасной обстановке ждать возвращения разведчиков с боевого задания, по несколько дней искать в тундре, чтобы спасти от смерти наших летчиков, прыгнувших на парашютах со сбитых немцами самолетов.

Однажды оленевод Хатанзей переправлял через линию фронта боеприпасы и снаряжение партизанам. «Райда» - так называется несколько оленных упряжек для перевозки грузов, сцепленных между собой. Немцы обнаружили райду и открыли огонь. 12 оленей упали, сраженные пулеметными очередями. Что делать? Находчивый оленевод не растерялся, быстро обрезал постромки у убитых оленей, и райда продолжила путь. Ценный груз был доставлен на фронт вовремя.

Олени и люди на фронте стали боевыми товарищами. Когда зимой олени не могли найти ягель под большими сугробами снега, бойцы их жалели и подкармливали из своего пайка. Один из бойцов вспоминал: «Порой последний сухарик размочишь - половину сам съешь, а другим поделишься с оленем. А они смотрят на тебя... будто улыбаются. Ведь они и поесть не всегда успевали. Перехватят что-то по пути, и все. Люди не выдерживали, засыпали на ходу, а олени шли".

Король тундры северный олень - не вьючное животное. Олени легко тянули упряжку с грузом, но ни за что не хотели нести на себе дополнительный груз, сдергивали с себя вьюки и пинали их. А грузов на передовую надо было доставить как можно больше. И оленеводы пошли на хитрость, чтобы олени смогли привезти и на себе, а не только в упряжке, дополнительный груз боеприпасов, так нужных на фронте! Сделали мешки… из оленьих шкур. Ветераны оленной армии вспоминали, что рогатые гвардейцы сначала по очереди обнюхали меховые мешки, кто-то даже лизнул их, а потом покорно подставили спины. Олений мех не промокает, и груз в таких мешках оставался сухим и в сильный дождь, и в снегопад. В каждом мешке олени везли на линию огня по два ящика мин и снарядов.

Как–то раз зимой через Туломское водохранилище переправлялся санный поезд с грузами, который везли 300 оленей. Когда на середине озера олений поезд обогнало стадо в 500 оленей, то лед не выдержал - треснул. Олени и люди начали проваливаться под лед в воду. Командир оленнотранспортного подразделения не растерялся и передал по колонне приказ: «Олени хорошо плавают и не утонут! Стойте на санях! Гоните оленей вперед!». Арктические танки вытянули сани из-подо льда, всё закончилось благополучно, беда миновала.

Когда необходимо было выиграть время перед началом боя, чтобы задержать наступление немцев, одного из оленеводов попросили на легких нартах разогнаться и проехать рядом с немецкими позициями - отвлечь внимание врага. Оленья упряжка вихрем пронеслась мимо фашистов, те от удивления даже выстрелить не успели, а когда опомнились, героя и след простыл!

Иван Пьянов на оленях ходил в разведку. Подъехал к немецкой линии обороны, набросил аркан на часового и дернул что есть сил. Фашист и автомата поднять не успел. Пьянов связал немецкого офицера этим же арканом, завалил на нарты и доставил в штаб армии. Такой пленный назывался на войне военной разведки «язык». Пойманный арканом немец оказался очень ценным «языком».

В апреле 1942 года в Североморске планировали боевую операцию морской пехоты. По трапам на военные корабли несли оружие и боеприпасы. Готовился военный десант на мыс Пикшуев.

Когда на причалах появились оленьи упряжки, матросы сказали:
- А ну-ка, поможем нашей «кавалерии»!

Краснофлотцы (как в военные годы называли матросов) понесли на борт сани, а оленеводам надо было поднять на борт кораблей Северного флота 120 оленей. Это оказалось непростой задачей. Олени упирались, хотя не издавали ни звука. Оленеводы гладили их, говорили какие-то слова, и олени все-таки пошли на палубу.

С кораблей оленей «десантировали», не доходя до берега. Несколько животных обвязали веревками и опустили в шлюпки. А других спустили на воду, и они поплыли за теми оленями, которых везли в шлюпках.

50 оленьих упряжек помогали десантникам: под огнем врага по почти отвесным скалам подвозили боеприпасы и вывозили раненых с поля боя.

Когда возникли трудности с кормом для оленей - сопки, где рос олений мох - ягель, враг сильно обстреливал, - трое бойцов отправились на соседние сопки собирать ягель на обед для заполярной кавалерии.

Ветераны вспоминали: «Досталось тогда и нам, и олешкам. Особенно когда поступил приказ отходить. Матросы уже идут к берегу, к катерам, а мы гоним оленей туда, где шли бои, чтобы подобрать раненых. Всех вывезли. Правда, мн ого оленей погибло». Так олени впервые в истории приняли участие в морском десанте.

На оленях часто ходили в разведку. Для разведывательных операций выбирали ночь с метелью, чтобы ветер заглушал скрип полозьев у нарт. Упряжки оленей возникали у вражеских позиций, как призраки, а затем исчезали под запоздалые выстрелы.

Весной 1944 года нужно было устроить засаду на немецкий батальон. Оленеводы и разведчики прибыли в тыл врага и замаскировались. Вырыли в снегу траншеи, в них спрятали оленей и сани. Оленям связывали ноги, укладывали на бок и закидывали снегом. Ни один олень не подвел военную разведку - не выдал голосом, не издал ни звука! Немцы и не подозревали, что у них под боком целый батальон с пушками и оленьими упряжками.

Последняя военная операция на Кольском Севере в октябре 1943 года называлась Петсамо-Киркенесской. В ходе неё наша область была освобождена от немецких войск. Это были последние бои оленной армии.

Осенью 1944 года война в Заполярье закончилась. В плен было взято много немцев. Продовольствия не хватало даже для своих солдат, а надо было накормить и пленных. Тогда командование Карельского фронта обратились к оленеводам с просьбой: дать 20 оленей, чтобы ими накормить пленных. Но разве такое возможно?

Оленеводы вспоминали, что сами часто голодали, но за всю войну ни одного ездового оленя не съели, иногда последним куском хлеба с ними делились. И олени на привалах от бойцов не отходили, спать рядом ложились, так всем им было теплее. Как можно отдать боевых товарищей немцам на обед? И ни одного не отдали!

7 ноября 1944 года оленетранспортные дивизии расформировали. Многие из оленеводов были награждены медалями «За оборону Советского Заполярья», «За отвагу», «За боевые заслуги».

В честь погибших оленеводов в Ловозере открыт памятный знак. В центре – на фоне солдатского штыка лицо воина-оленевода. На знаке надпись: «В честь ловозерцев, погибших в годы Великой Отечественной войны».

А в столице Республики Коми - городе Сыктывкаре стоит в память о погибших на войне мемориальный комплекс «Воинская слава». Три женских фигуры – мать, жена и дочь погибших на войне жителей Республики Коми. И горит у памятников в Мурманске и в Сыктывкаре вечный огонь – негасимый огонь памяти.

К Дню защитника Отечества в Нарьян-Маре, столице Ненецкого автономного округа будет открыт памятник оленно-транспортным батальонам. Об истории создания памятника в блоге «ЧУМотека» рассказывает пост

Глава 3. Боевые действия на Кольском полуострове и в Северной Карелии в 1941 году

В ходе войны 1941-1944 годов на территории Финляндии действовали два независимых командования – германское на севере Финляндии, подчиненной германскому генштабу, и финское в остальной части страны. Оба командования координировали свои действия, но в остальном были абсолютно независимыми друг от друга. Линия разграничения между ними проходила от Улеаборга (Оулу) на побережье Ботнического залива до Беломорска (Белое море).

Для наступления на Мурманск немцы доставили из Нарвика в район Киркинесса в августе 1940 года 2-ю горную (австрийскую) дивизию. В последний момент к операции была подключена и 3-я горная (австрийская) дивизия, дислоцированная в районе Нарвика. Кроме того, в районе Мурманска находилась 36-я финская погранрота под командованием капитана Тинтола.

В район города Рованиеми к 9 июня 1941 года была доставлена из Норвегии моторизованная дивизия СС «Норд» (созданная в 1941 году на базе полицейской бригады СС в Норвегии). Дивизия «Норд» должна была наступать на город Салла.

Севернее на Саллу должна была наступать 169-я германская пехотная дивизия, прибывшая в порты Ботнического залива из Германии. С юга на Саллу наступала 6-я финская дивизия, находившаяся в подчинении германского командования группы «Норвегия». Заметим, что 6-я дивизия была сформирована из населения Северной Финляндии, хорошо знавшего местность и привыкшего к суровому климату. Кроме того, в подчинении немцев находилась 3-я финская пехотная дивизия, дислоцированная в Суомуссалли. Командовал всеми германскими и финскими частями в Заполярье генерал-полковник Дитль.

Германо-финским частям противостояли войска Ленинградского военного округа. 24 июня 1941 года Ленинградский военный округ был преобразован в Северный фронт (командующий – генерал-лейтенант М.М. Попов), а 27 августа 1941 года Северный фронт был разделен на два фронта: Ленинградский (командующий – генерал-лейтенант Попов) и Карельский (командующий – генерал-лейтенант В.А. Фролов).

В Заполярье к началу войны дислоцировалась 14-я армия, в состав которой входили: 42-й стрелковый корпус (104-я и 122-я стрелковые дивизии), отдельные 14-я и 52-я стрелковые дивизии, 23-й (Мурманский) укрепрайон. 14-й армии были приданы: 1-я танковая дивизия, 104-й артиллерийский полк РГК, 1-я смешанная авиадивизия, 42-я корректировочная эскадрилья и 31-й отдельный саперный батальон.

В июне-августе 1941 года 14-й армией командовал генерал-лейтенант В.А. Фролов, в августе 1941 года он стал командующим Карельским фронтом, а на его место назначили генерал-майора Р.И. Панина. В марте 1942 года Панина сменил генерал-майор В.И. Щербаков, который продержался на этом посту до конца войны.

На картах в школьных учебниках и даже в серьезных изданиях, посвященных Великой Отечественной войне, прочерчена сплошная линия фронта от Белого моря до Онежского озера. На самом же деле сплошного фронта не было, а боевые действия шли лишь на пяти участках (направлениях) – мурманском, кандалакшском, кестеньгском, ухтинском и ребольском. Ширина самого широкого среди них (мурманского) не превышала 120 км, остальных – 40-50 км. «Зазоры» между соседними участками боевых действий являлись очень большими: 240 км между мурманским и кандалакшским направлениями, 200 км между ухтинским и ребольским, и т.д.

Таким образом, войска Карельского фронта на севере вели изолированные друг от друга сражения. На ребольском участке сражались части 7-й армии, на остальных – 14-й армии. Мы рассмотрим боевые действия на этих пяти участках с севера на юг.

Начнем с мурманского направления. В 10 часов 50 минут 22 июня 1941 года немецкий горный корпус в составе 2-й и 3-й горных дивизий начал выдвижение к советской границе по территории Финляндии. С юга германские дивизии охранял финский егерский пограничный отряд численностью около 1500 человек. 22 июня Военный совет 14-й армии отдал приказ о переброске на западный берег Кольского залива 325-го полка 14-й дивизии. 52-я дивизия, которой командовал генерал-майор Н.Н. Никитин, дислоцировалась в Мончегорске. Ее переброска к Мурманску началась еще вечером 24 июня, за два дня до начала войны между Финляндией и СССР.

325-й полк переправился через залив в сравнительно спокойной обстановке, но 75-километровый переход к государственной границе по открытой тундре, при частых налетах авиации противника, занял несколько дней. Лишь к вечеру 28 июня полк занял линию обороны: 52-я дивизия на пути следования и особенно во время переправы через Кольский залив, подвергалась постоянным налетам авиации противника и понесла потери. 30 июня она развернулась в боевые порядки на реке Западная Лица.

Наступление немцев началось из района Петсамо 28 июня. Основные силы горного корпуса обрушились на один наш 95-й полк, не успевший еще организовать оборону. Полк начал отходить к поселку Титовка. В беспорядочном отступлении он увлек за собой и подходивший к нему на помощь 325-й полк.

Если в районе Титовки противник сравнительно легко добился некоторых успехов, то его атаки на гарнизон 23-го укрепрайона на полуостровах Рыбачий и Средний захлебнулись. За месяц до начала войны полковник М.К. Пашковский, командовавший укрепрайоном, сумел построить на полуострове довольно мощные оборонительные сооружения и расположить их так, что они господствовали на дорогой Петсамо – Титовка. Три дня немцы безрезультатно пытались захватить полуостров Средний. Большую роль в отражении их атак сыграл огонь береговой артиллерии (на полуострове Среднем имелись три 130-мм и четыре 100-мм береговых орудия).

На реке Западная Лица держала оборону 52-я дивизия. Она занимала удобные позиции. Когда немецкие егеря начали наступление, советские войска встретили их ураганным огнем. В течение одного дня были отбиты несколько атак противника. Видя, что с ходу Западную Лицу им не удастся форсировать, немцы прекратили атаки на два дня, чтобы подтянуть вторые эшелоны. Эти два дня передышки максимально использовало и советское командование: были приведены в порядок отступившие в этот район 95-й и 325-й полки. Они заняли оборону на правом фланге мурманского направления.

Ожесточенные бои продолжались здесь весь июль. Немцы отчаянно пытались форсировать реку. На главном направлении это им сделать не удалось. К концу месяца они захватили лишь небольшой плацдарм на восточном берегу Западной Лицы – на левом фланге 52-й дивизии.

31 июля британская авиация впервые бомбила немецкие войска в Петсамо, то есть на финской территории. В налете участвовали палубные штурмовики с авианосца «Фьюриес». В связи с этим правительство Финляндии заявило протест Лондону и отозвало оттуда своего посла. Посольство Англии, в свою очередь, покинуло Хельсинки. Однако состояние войны между Англией и Финляндией объявлено пока не было.

14-я армия не получала подкреплений из центра, и могла рассчитывать только на местные ресурсы. В этом отношении гражданские и военные власти Мурманской области сделали все, что могли. В Мурманске была сформирована новая 186-я дивизия за счет людских и материальных ресурсов Мурманской области. В конце сентября она уже заняла отведенный ей участок обороны. За счет Северного флота была значительно усилена сражавшаяся здесь бригада морской пехоты.

В конце октября советские войска предприняли попытку выбить противника с плацдарма, занятого им на восточном берегу реки Западная Лица. В бой была введена недавно сформированная 186-я дивизия. Однако немцы отчаянно сопротивлялись, наши войска понесли значительные потери и вынуждены были отойти на исходные позиции. К ноябрю линия фронта на мурманском направлении стабилизировалась.

Теперь перейдем к кандалакшскому направлению. В ходе Зимней войны от крупного города Мурманской области Кандалакши до государственной границы с Финляндией была построена железная дорога протяженностью около 90 км. Ее строительство продолжалось и после войны. Летом 1940 года дорогу продолжили до новой государственной границы. Принята дорога была лишь в сентябре 1940 года.

К 22 июня 1941 года в Кандалакше размещался штаб 42-го стрелкового корпуса. В корпус входили 122-я дивизия, находившаяся на границе, и 104-я дивизия, расположенная в самом городе. Кроме того, в районе Кандалакши размещалась 1-я танковая дивизия – резерв 14-й армии. Командовал корпусом генерал-майор Р.И. Панин. В 1-й танковой дивизии было даже несколько новых тяжелых танков КВ.

На кандалакшском направлении противник сосредоточил дивизию СС «Норд», немецкую 169-ю пехотную дивизию, финскую 6-ю пехотную дивизию и два финских егерских батальона. 1 июля противник перешел в наступление. Силам врага противостояли наши 122-я и 104-я дивизии. Последняя была переброшена в район Кайралы в первый дни войны без 242-го полка (он находился на кестеньгском направлении). 1-я танковая дивизия оставалась в Кандалакше как резерв командующего 14-й армией. Позже, в середине июля, два полка этой дивизии были переброшены в район Луги для обороны Ленинграда с юга, а один полк – под Петрозаводск.

Бои на кандалакшском направлении продолжались весь июль. В первых числах августа немцы, не добившись успеха (а они планировали выйти к Кировской железной дороге через 10 дней после начала войны), решили перебросить дивизию СС «Норд» в район Кестеньги. Немецкое командование опасалось, что и советское командование может снять часть сил из района Алакурти и перебросить их на кестеньгское направление. Поэтому одновременно с передислокацией дивизии «Норд» оно направило по лесам и болотам в тыл наших войск усиленный финский батальон. Перед ним стояла задача оседлать дорогу в районе станции Ням, вывести из строя связь, не дать возможности отправить через Кандалакшу к станции Лоухи ни одной роты.

Эта операция финнам удалась. Они захватили единственную дорогу, по которой снабжались советские войска, и прочно удерживали ее. Подвоз продовольствия и боеприпасов прекратился. Две недели части снабжались только из полевых складов. С Мурманском, где находился штаб 14-й армии, поддерживалась лишь радиосвязь, и то нерегулярно. Командующий изредка получал короткие донесения о положении в отрезанных от тыла частях. Получилась анекдотичная ситуация – один финский батальон как бы окружил пять стрелковых полков, три артиллерийских полка и другие части. Советским войскам потребовались две недели, чтобы освободить дорогу от финнов и обеспечить свои коммуникации.

Чтобы ослабить давление на финский батальон, действовавший в советском тылу, противник предпринял сильную атаку с фронта в районе Лысой горы. В результате ожесточенных боев советские части были вынуждены оставить свои позиции и закрепиться в 4-х км восточнее Алакурти – на линии старой государственной границы. Но дальнейшие попытки противника продвинуться вперед не имели успеха. С сентября 1941 года по сентябрь 1944 года линия фронта оставалась здесь неизменной.

В район Кестеньги лишь за несколько дней до войны были переброшены 242-й стрелковый полк и артиллерийский дивизион 104-й дивизии, входившей в состав 14-й армии. В начале июля в направлении Кестеньги начал наступление пехотный полк немецкой 169-й пехотной дивизии. Первый бой произошел 8 июля в районе деревни Тунгозеро. Советские подразделения не выдержали сильного натиска и отступили. 10 июля немцы вышли к реке Софьянга. Наступило затишье, которое длилось до конца июля. Противник строил дорогу от границы к поселку Софьянга, изучал нашу оборону, готовился к ее прорыву и форсированию реки.

Новые бои начались 3 августа сильным артиллерийским налетом немцев по нашей обороне. Уже в этот день противнику удалось форсировать реку и отрезать один наш батальон от штаба полка и других подразделений. Батальон был прижат к Пяозеру, дрался в окружении, а затем по лесам и болотам вышел в район Кестеньги, где соединился с.основными силами полка. Бои у Софьянги продолжались три дня. Немцы, не считаясь с потерями, форсировали реку в нескольких местах, углубились в оборону других советских батальонов. Наши части отступили. 8 августа бои шли уже у райцентра Кестеньга – в 60 км западнее станции Лоухи.

За 8 дней непрерывных боев 242-й полк понес большие потери. Между тем противник, как показал пленный немецкий солдат, подтягивал резервы. К месту боев прибыла дивизия СС «Норд» в полном составе и отдельный танковый батальон. Военный совет 14-й армии попытался помочь 242-му полку. С кандалакшского направления сюда перебросили роту танков. В Мурманске спешно был сформирован 1087-й стрелковый полк. Из этих частей создали 5-ю стрелковую бригаду. Командовал ею полковник Н.А. Чернуха.

Но и противник быстро накапливал силы. В район боев прибыли полк 3-й финской дивизии, снятый с ухтинского направления, два егерских батальона и еще два танковых батальона, сведенные затем в танковую бригаду. 12 августа два финских батальона и батальон дивизии СС «Норд», двигаясь по лесу, вышли на 34-й километр шоссе Кестеньга – Лоухи. Их встретили тыловые части советской 5-й бригады, Лоухский истребительный батальон и маневренная группа 72-го погранотряда. Основные силы бригады были отрезаны от своих баз снабжения и дрались в окружении. Бои шли ожесточенные. Никаких резервов, которые могли бы помочь оборонявшимся, ни 7-я, ни 14-я армия не имели.

По совету Ворошилова член Военного совета Карельского фронта Г.Н. Куприянов обратился лично к Сталину с просьбой отправить в район Кестеньги 88-ю стрелковую дивизию, дислоцированную в Архангельске. Сталин согласился, и в ночь с 12 на 13 августа 88-я дивизия была поднята по тревоге и посажена в железнодорожные эшелоны. Меньше чем за двое суток 18 эшелонов дивизии добрались из Архангельска до станции Лоухи (в 75 км от Кестеньги). Самое удивительное, что эшелоны прошли по строившейся железной дороге Обозерский – Сорока. Раньше там ходили только поезда со строителями дороги. Уже к вечеру 15 августа первые части 88-й стрелковой дивизии с ходу вступили в бой. Они отбросили немцев назад на 6-8 км.

В течение второй половины августа, весь сентябрь и октябрь на кестеньгском направлении шли бои местного значения. Противник понес значительные потери, поэтому не мог предпринять большого наступления без подкреплений. 25 октября противник начал атаки на отдельных участках обороны 88-й дивизии. Он вел разведку боем, нащупывал ее слабые места. Наступление началось 2 ноября после сильной двухчасовой артподготовки. Впервые на Карельском фронте противник применил массированные удары авиации по переднему краю. 40 бомбардировщиков сделали по два вылета.

Атаки немцев и финнов продолжались до 11 ноября, но взять станцию Лоухи им не удалось. 12 ноября наступило затишье. Линия фронта стабилизировалась в 40 км западнее станции Лоухи. Финские полки вернулись к своим дивизиям, а немецкие войска начали строить жилье и готовиться к зиме.

На ухтинском направлении была сосредоточена финская 3-я пехотная дивизия. Советские части, предназначенные для обороны этого направления, располагались первоначально в городе Кемь, находившемся в 250 км от границы. Это были 81-й и 118-й полки и два артиллерийских дивизиона 54-й дивизии, штаб которой также находился в Кеми. За несколько дней до войны к границе на автомобилях был переброшен один стрелковый батальон. Остальные части после объявления войны прошли 186 км пешком до Ухты с полной боевой выкладкой. К началу первого наступления финнов основные части 54-й дивизии уже сосредоточились на оборонительном рубеже по восточному берегу реки Войница. Штаб дивизии 29 июня переехал из Кеми в Ухту.

3 июля два полка финской 3-й пехотной дивизии перешли в наступление по двум сходящимся к одной точке направлениям – по дороге от государственной границы на деревню Войница и вдоль дороги Вокнаволок – Паньго-губа, надеясь окружить и уничтожить наши части, находившиеся восточнее деревни. В течение 10 суток финны вели бои в предполье с пограничниками и советскими передовыми батальонами. С ходу форсировать реку Войница финнам не удалось.

Но 14 июля утром после двухчасовой артиллерийской подготовки началось новое наступление. Особенно настойчиво противник атаковал наш правый фланг. Здесь наступал финский 32-й полк. Ему удалось форсировать реку Войница севернее одноименной деревни и вклиниться в нашу оборону. Решительной контратакой батальона 54-й дивизии, находившего до этого во втором эшелоне, финны были отброшены на западный берег реки. Атаки на правом фланге продолжались 15, 16 и 17 июля, но все они успешно отражались. Убедившись, что на этом участке наше сопротивление не сломить, противник перенес артогонь, а затем перешел в наступление на левом фланге. 17 июля финны на плотах форсировали озеро Верхнее Куйто в его наиболее узкой части, внезапным ударом отбросили оборонявшуюся здесь стрелковую роту и вышли в район озера Лашку. Они стремились пробиться к дороге Войница – Ухта с юга, в тыл основным силам 54-й дивизии, оборонявшимся на реке Войницы.

В ходе восьмидневных боев финны прорвали оборону советских войск и форсировали озеро Верхнее Куйто. Положение наших войск стало критическим, и командующий 7-й армией генерал-лейтенант Ф.Д. Гореленко приказал отвести 54-ю дивизию с рубежа Корпиярви – Писта на более выгодный рубеж, строившийся в перешейке между Безымянным озером, озерами Большое Кис-Кис, Черкиярви и по реке Кис-Кис – в 10 км западнее Ухты. На строительстве этого рубежа работали свыше трех тысяч местных жителей, саперный батальон дивизии и все офицеры инженерной службы. К концу июля были оборудованы три батальонных узла сопротивления на главном направлении, а также добротные укрепления для прикрытия флангов.

В это же время силами населения Кемского района началось строительство тылового рубежа обороны по восточному берегу небольшой речки Шомба, примерно на половине расстояния между Ухтой и Кемью. Командир дивизии И.В. Панин настойчиво просил Военный совет армии разрешить ему отвести свои части именно на этот рубеж, то есть отступить сразу на 120 км, оставив Ухту без боя. Он считал позиции у озера Кис-Кис не совсем удобными, особенно для обороны зимой: когда замерзнут Среднее и Нижнее Куйто, наш фланг будет открыт. Кроме того, комдив доказывал, что противник подтянул близко все свои силы и резервы и попытается преследовать наши части по пятам, что он может ворваться в наши оборонительные узлы у озера Кис-Кис, не дав нам времени закрепиться.

Военный совет не согласился с доводами Панина и подтвердил свое решение отводить дивизию на рубеж озера Кис-Кис, дать здесь бой, измотать и обескровить противника на более далеких подступах к Кировской железной дороге. В то же время было приказано усилить темпы на строительстве оборонительного рубежа в районе поселка Шомба. 30 июля части 54-й дивизии отошли на рубеж озера Кис-Кис – Черкиярви. 81-й и 118-й полки заняли новые узлы сопротивления, на новых позициях развернулась артиллерия. Дважды в этот день финны штурмовали наши укрепления, но безуспешно. В конце первой недели августа атаки возобновились и продолжались в течение всего августа и сентября, но прорвать здесь нашу оборону финнам так и не удалось. Рубеж на озерах Кис-Кис и Черкиярви оказался достаточно прочным. До лета 1944 года финским частям не удалось продвинуться здесь ни на шаг.

На ребольском направлении в центральной Карелии наступала 14-я пехотная дивизия под командованием полковника Рааппаиа. Дивизии были приданы два егерских батальона. Всего финская группировка насчитывала около 20 тысяч солдат.

В райцентре Реболы, расположенном в 9-10 км от государственной границы, перед войной дислоцировался 337-й полк 54-й дивизии, входившей в состав 7-й армии. Полку был придан артиллерийский дивизион. Там же находился 73-й погранотряд. Общая численность советских войск составляла 4 тысячи человек.

С 3 по 24 июля финны наступали в лоб на Реболы, но были остановлены советскими войсками. Тогда часть финских войск обошла 15 июля Реболы с юго-запада. В тылу у наших войск было Лексозеро. Поэтому, чтобы не попасть в окружение, 337-й полк начал отступление на север, а затем на восток по лесам и болотам параллельно дороге Реболы – Кочкома. В Реболах находились лишь тыловые подразделения полка и Ребольский истребительный батальон. Конечно, эти 150 человек не смогли сдержать натиск основных сил финнов. Дорога от города Реболы на станцию Кочкома оказалась открытой. К полудню 26 июля на помощь подразделениям, оборонявшим Реболы, прибыл Ругозерский истребительный батальон (вместе с ним в Реболах оказалось около 620 бойцов). Одновременно на станцию Кочкома прибыли Беломорский и Тунгудский истребительные батальоны. Тем не менее, Реболы и деревня Ёмельяновка были оставлены.

10 августа Военный совет 7-й армии приказал сформировать из частей ребольского направления 27-ю стрелковую дивизию. Командиром ее назначили начальника оперативного отряда штаба армии полковника Г. К. Козлова. К 1 августа в дивизии было всего 6 тысяч человек, один артиллерийский дивизион, 42 миномета, 30 станковых пулеметов и 93 автомата.

7 августа части 27-й дивизии вели упорный бой с 14-й финской дивизией, наступавшей на деревню Андронова Гора. Командование противника стремилось прорваться к станции Кочкома и перерезать Кировскую железную дорогу. Батальону финнов удалось форсировать реку Чиркокемь и вклиниться в нашу оборону. Контрударом с флангов части 27-й дивизии разгромили этот батальон. Противник оставил на поле боя 160 трупов, 4 станковых и 3 ручных пулемета, много винтовок, автоматов и патронов. После безуспешных атак с фронта финны начали перегруппировку сил, намереваясь выйти в тыл нашим войскам в районе деревни Новая Тикша и перерезать шоссейную дорогу Андронова Гора – Ругозеро. Но их замысел своевременно был разгадан и сорван.

15 августа противнику все же удалось прорвать оборону 27-й дивизии. В ночь на 16 августа советские войска скрыто отошли к реке Пизма. Эта небольшая речка сама по себе не могла служить серьезным препятствием, но на ее восточном берегу местное население построило хороший оборонительный рубеж. Финны, понесшие большие потери в предыдущих боях, не смогли с ходу преодолеть этот рубеж. Им пришлось подтягивать резервы.

19 августа противник вновь начал сильные атаки. Кровопролитные бои на реке Пизма продолжались. Лишь 6 сентября финнам удалось вклиниться в нашу оборону. В прорыв они бросили свежие силы. Весь следующий день бои не затихали ни на одну минуту. Здесь впервые и, пожалуй, единственный раз за всю «продолжительную» войну наши части успешно применили огнеметы. Их в 27-й дивизии было около сорока. Командир сосредоточил это грозное по тому времени оружие на наиболее вероятном направлении атаки противника. Команда огнеметчиков состояла из самых стойких и мужественных солдат. Они подпустили финнов на 25-30 метров и только тогда дали струю огня, длина которой не превышала 35 метров. На противника обрушился шквал огня. Уцелевшие финны в панике бросились назад.

На другой день противник возобновил атаки. Особенно ожесточенными они были 10 и 11 сентября, когда вступили в бой свежий полк, стоявший до этого в резерве, и отдельный егерский батальон. Военный совет 7-й армии приказал 27-й дивизии отойти на вновь подготовленный оборонительный рубеж в 10 км восточнее Ругозера. 12 сентября дивизия заняла этот рубеж. Здесь, в 70 км западнее станции Кочкома, она держала оборону до конца войны.

14-я дивизия финнов еще не раз пыталась прорваться к Кочкоме, но, понеся большие потери, в конце сентября перешла к обороне. До конца войны финны не продвинулись больше ни на шаг.