Наверняка, отыщется великое множество людей, которые, прочитав название этой статьи, с удивлением воскликнут: "Да как это так? Какой еще класс буржуазия в СССР?! Класса буржуазии в СССР не было и не могло быть!". Количество людей, которые согласятся с утверждением, что в 1991/93 гг. в Советском Союзе произошла буржуазная контрреволюция, реставрировавшая капитализм, т.е. диктатуру буржуазии, будет значительно меньшим. И уж совсем малое число людей, которые понимают, что такое есть "общественный класс", "классовые интересы" и борьба этих интересов, согласятся с утверждением, что класс буржуазии в СССР был всегда.

1. БУРЖУАЗИЯ В СССР НИКУДА НЕ ИСЧЕЗАЛА (немного занудно, потерпите)

Русская пролетарская революция 1917 г. во главе с авангардом пролетариата - партией большевиков, отстранила класс буржуазии от власти и заменила его классом пролетариата на вершине общественной пирамиды. Как и положено любой революции. Затем было "триумфальное шествие Советской власти" и долгая жестокая кровавая война против мировых империалистических интервентов и русских коллаборационистов, находившихся на полном заморском обеспечении.

Революционный народ в войне победил, отстоял Советскую власть. Класс буржуазии был многократно разгромлен, рассеян, большей частью уничтожен в ходе военных действий. Но не уничтожен полностью. Класс военными действия уничтожить невозможно. Невозможно его запретить, отменить, и т.д. Любой класс исчезает чрезвычайно медленно и постепенно, и только тогда, когда процесс общественного производства, производственные отношения, изменяются настолько, что представителям исчезающего класса просто не находится в них места.

Пролетарская революция отстранила буржуазию от власти. Революция делает только это и ничего более. Она не разрушает ничего старого и, не создает ничего нового. Революция, отстраняя старый класс от власти, лишь меняет общественные условия таким образом, что у людей появляется возможность на базе имеющегося старого общественного устройства построить новое, более совершенное, качественно новое общество. Русская пролетарская революция устранила главное препятствие - диктатуру буржуазии, но не уничтожила ни класса буржуазии, ни, самое главное, условий для ее возрождения.

В чем же отличие классовой борьбы пролетариата и буржуазии до и после пролетарской революции? В до-революционный период, пролетариат борется с буржуазией с целью отрешения ее от власти, лишения класса буржуазии господства в обществе. Класс буржуазии подавляет пролетариат и с помощью государства диктатуры буржуазии. После революции борьба продолжается, но ситуация меняется с точностью до наоборот. Уже пролетариат подавляет класс буржуазии с помощью государства революционной диктатуры пролетариата. Почему именно революционной? Да потому, что просто подавлять класс буржуазии, не создавая нового производства, - бессмысленно. Только создавая новый, социалистически способ общественно производства на базе старого, можно эффективно бороться с постоянными атаками со стороны старого. Другими словами на месте стоять не получится. Надо двигаться и, отказ от движения к новому будет автоматически превращаться в движении к реставрации старого.

Что такое диктатура пролетариата? Это вовсе не рабочий в правительстве. Это власть в интересах пролетариата. Власть, имеющая своей целью построение социализма, а затем, и коммунизма. Т.е., имеющая целью своей деятельности создание нового, социалистического способа общественного производства, в котором буржуазии места уже не найдется. И, самое главное, не просто декларирующая эту цель на словах и программных документах, а постоянно, ежечасно реализующая эту цель на деле. Постоянно двигающаяся вперед к социализму. Остановки быть не может. Остановка автоматически означает начало движения назад, к реставрации капитализма.

ВЫВОД: Класс буржуазии в СССР никуда не исчез и не мог исчезнуть. Он был лишен господства, разгромлен и развеян, он затаился, как мышь под веником, но не исчез. Он был представлен отдельными разобщенными представителями старой буржуазии, отдельными дельцами, спекулянтами, расхитителями и т.п., а возможность его новой организации и укрепления находилась в большинстве людей, в виде старого буржуазного сознания. Но, подавляемый диктатурой пролетариата, класс буржуазии тихо сидел по темным углам или трудился, под полным контролем пролетарской диктатуры, на благо построения нового социалистического общества. Делал только то, что ему дозволялось новой властью. Любые, даже самые незначительные попытки игры не в интересах пролетариата и движения к социализму, моментально и жестко подавлялись государством диктатуры пролетариата .

В стране успешно создавался социализм, менялось сознание людей, и по мере движения вперед, к социализму, класс буржуазии медленно угасал, растворялся, как морок, долгое время морочивший общество.... Так было до тех пор, пока в КПСС не произошел хрущевкий троцкисткий переворот и диктатура пролетариата исчезла. Пролетариат перестал подавлять класс буржуазии своей диктатурой.

2. БУРЖУАЗИЯ В СССР ПОСЛЕ ХРУЩЕВСКОГО ПЕРЕВОРОТА

2.1. "Мафия" в СССР

Начну издалека. Подполковник милиции из ВНИИ МВД СССР Александр Гуров в своих знаменитых интервью Юрию Щекочихину "Лев готовится к прыжку" и "Лев прыгнул" в Литературной газете, говоря о генезисе мафии в СССР называет следующие этапы ее становления:

Первые признаки мафии появились у нас тогда, когда начал выправляться хозяйственный механизм, то есть при Н. С. Хрущеве. Хотя масштабы ее деятельности были смехотворны по сегодняшним меркам: в 1958-1959 годах средний ущерб от хозяйственных преступлений в среднем по РСФСР составил полтора - два миллиона. Сейчас подобный годовой доход имеет удачливый квартирный вор.

В семидесятые она стала социальным явлением. Именно тогда, вспомним, само это иноземное слово стало все чаще употребляться в нашем бытовом лексиконе. Казалось бы, не по делу: ну что за "мафиози" в жэке? Что за мафия на кафедре? Что за "коза ностра" в Краснодарском крайкоме? Смех да и только. Скорее, мы вкладывали в это слово свою горечь от социальной несправедливости, которую наблюдаем практически ежедневно -- от невозможности пробиться сквозь бюрократические стены, от несоответствия между пропагандой и реалиями жизни.

Но появилось и новое: Корейко вышел из подполья! Те, кто раньше стеснялся своих законных миллионов, начали открыто их вкладывать в "мерседесы", в бриллиантовые колье, в особняки, которые возводили уже у всех на виду. (Чего было бояться какому - то магнату пивной платки, если и лидеры страны, и их дети кичились коллекциями драгоценностей). Тогда-то мы и начали шептать с отчаянием: ну, мафия! ("Лев прыгнул", 1988г.)

Не мафия это, мои уважаемые. Это, оправивший от уничтоженной диктатуры пролетариата, класс буржуазии поднял свое мурло вверх и начал качать экономические, а потом и политические мышцы, отравляя все вокруг своей идеологией. Ну и еще несколько цитат из того интервью А.Гурова.

Из кого же образовалась эта "советская мафия", совершившая буржуазную контрреволюцию, из воров-уголовников, теневиков, спекулянтов или из бюрократов? Ответ тут простой. "Мафия", то бишь класс буржуазии, осуществивший контрреволюцию, состоял из подпольных дельцов, заинтересованных в разрушении социализма, в свержении Советской власти и реставрации капитализма, и из той части партийного и государственного чиновничества, которая была с ними тесно связана, подкуплена ими, кормилась от того, что покровительствовала им в их преступлениях против советской собственности, которая воспринимала их интересы своими и ощущала себя с ними одним классом. С самого начала Советской власти и вплоть до смерти Сталина, до антисоциалистического хрущёвского переворота - существовала бюрократия, существовали подпольные дельцы и подпольные капиталистические отношения. Все они - наследие капитализма. У всех них - одна классовая суть, одно частнособственническое сознание . Вот только при Ленине и Сталине их диктатура пролетариата давила, а потом от нее отказались и давить перестали....

Еще в 1920 году Ленин в качестве первоочередной задачи партии после победы над Врангелем называет «борьбу с бюрократизмом и волокитой советских учреждений».(Ленин, "Заметки об очередных задачах партии"). Ленин понимал, какую опасность для СССР представляет бюрократия, какая эта страшная тварь. Значит - уже в самом начале Советской власти эта гадина пыталась поднять голову. И Ленин уже тогда понимал, что её надо беспощадно давить и не давать ей ни малейшего спуску. Так же Ленин относился и к преступникам против социалистической собственности: как к злостным врагам трудового народа, Об этом говорится уже в первых декретах Советской власти. На этих же позициях стоял и Сталин. Он говорил, что бюрократы по сути, фактически - подрывают диктатуру рабочего класса. И он относился к ним с такой же ненавистью, как и Ленин. Не мягче Ленина он смотрел и на шкурников, рвачей, мошенников и расхитителей социалистической собственности. Позже, при Хрущёве и Брежневе, отношение к этим персонажам меняется кардинально. Это уже не классовые враги - а всего лишь заблудшие, пошатнувшиеся, оступившиеся. Нет уже прежней пролетарской непримиримости и решимости бороться до конца, до полной победы над поганой частнособственнической стихией. Вместо этого в обществе повсеместно воцаряется пошлая обывательская снисходительность, уступчивость, чуть ли не благодушие: мол, все мы люди, все мы человеки, кто из нас не грешен. Этой подлой снисходительностью троцкисты плодят и множат частнособственническую мразь, создают ей райское житьё, позволяют отравлять и развращать всё общество.

Причины всего этого становятся понятны, если вспомнить, что Хрущёв ставил своей целью подрыв диктатуры пролетариата. Для этого троцкистской клике надо было скрыть факт продолжающейся классовой борьбы внутри советского общества. Троцкисты заявили, что в советском обществе классовая борьбы закончена, классовых врагов у советского трудового народа внутри страны больше нет и что поэтому вместо диктатуры пролетариата пришло "общенародное государство".

2.2. Немного политической экономии применительно к классу буржуазии в СССР.

Что нужно капиталу для существования? - сырье для товаров, станки и оборудование для их производства, рабочая сила и возможность реализации товаров за наличный расчет на рынке. Какая же буржуазия без рынка?(с) - без рынка никак не можно. С него все начинается и им же все заканчивается. Весь капитализм только вокруг него и крутится.

Сырье для товаров необходимо было украсть у советского государства. Со станками - сложнее. Их в частную собственность не продавали и не сдавали в аренду. Но их было можно списать с баланса завода за мзду, организовать их использование в нерабочее время и т.п. С рабочей силой было сложнее, но если внешне частное предприятие выглядело как обычное советское, что опять-таки вполне можно было изобразить, договорившись с кем надо, то рабочим этого предприятия и в голову не приходило проверять его бухгалтерию, чтобы выяснить кто его истинный собственник. Рабочие такого предприятия были абсолютно убеждены, что работают они на государственном предприятии. Реализация товаров была вполне возможна в СССР т.к. в потребительской сфере еще существовали товарно-денежные отношения. Именно в этой сфере теневой бизнес (т.е. класс буржуазии, "мафия") как раз и нашел свою нишу, производя товары народного потребления пользующиеся повышенным спросом. Частная торговля в СССР была запрещена, но «договориться» с руководством магазинов можно было вполне. Но вот беда: цены в СССР регулировались государством и рыночными не были.

Советское производство при своих огромных объемах вполне довольствовалось небольшими торговыми наценками на товары. Но вот буржую, даже не смотря на то, что затраты на производство у него были крайне низки (он просто их воровал: электроэнергию, воду, и т.д. у советского народа) не мог выдержать конкуренции с советской промышленностью. Ведь смысл его существования, как буржуя, - прибыль. Получать ее в большем количестве мог помочь только повышенный спрос на тот или иной товар, - тогда товар можно было реализовывать по цене выше, чем государственная. Возник "черный рынок". Довольно часто создавался искусственный дефицит и можно было вообще ничего не производить, а просто особым образом перераспределять произведенный советскими предприятиями товар повышенного спроса так, чтобы подавляющая его часть попадала на черный рынок, где продавалась уже по многократно завышенным ценам. Наверняка это лишь малая толика схем, при помощи которых буржуазия извлекала прибыль. Кроме того, в СССР имелся не только победивший и свободный рабочий класс, но и эксплуатируемый класс - класс пролетариев, работавших на теневую экономику. Но так как они жили в СССР они имели уровнь жизни, ничем не отличающегося от уровня жизни всех остальных советских трудящихся. Они просто не подозревали о том, что кем-то эксплуатируются.

Так как в СССР социалистический способ производства был господствующим, то в СССР формирование капитала шло со следующими особенностями:

б) Как бюрократическо-коррупционный капитал (коррупция, присвоение государственных средств через приписки, внешнеторговые махинации и пр.)

в) Капитал в СССР возник и развивался в отраслях промышленности, производящих продукты питания и товары народного потребления или сырье для них.

г) Все остальные отрасли советской промышленности были не товарными и, следовательно, капиталистических отношений в этих отраслях возникнуть не могло, как не могла там иметь место и эксплуатация пролетариата.

Вывод: В НЕтоварном, социалистическом способе производстве, капитал и буржуй жить не может. Без свободного рынка и товарно-денежных отношений капитализм существовать не может.

3. КАК УБИВАЛИ СОЦИАЛИЗМ. ТРИ НАПРАВЛЕНИЯ УДАРА.

3.1. Причины атаки 1953г. буржуазии СССР на пролетарскую диктатуру.

Самым главным, первоочередным направлением главного удара буржуазных элементов (как сохранившихся со старых времен, так и вновь возникающих в связи с существованием еще в советском обществе товарно-денежных отношений) стала коммунистическая партия как главный носитель и хранитель революционной теории.

Вначале была убита КПСС. Хрущевским троцкистским переворотом в 1953г., привел к власти в ЦК выражающих интересы мелкобуржуазных слоев населения, партийной и советской бюрократии. Если бы не убили партию пролетариата, превратив ее в партии буржуазии (а третьего не дано, или-или,), ничего бы у буржуазии не получилось.

Уверена, если бы Сталин был жив, сохранившиеся в стране буржуазия СССР все равно бы перешла в наступление. Но шансов у ниж было бы мало. И дело не в авторитаризме советского вождя, которого и не было, ибо авторитаризм держится на силе, на принуждении, а власть Сталина основывалась на его высочайшем авторитете в партии и советском обществе, на бесконечном доверии к нему трудящихся масс, на его глубоких знаниях марксистско-ленинской теории и огромном опыте борьбы с контрреволюцией.

Так что же заставило еле живого, практически уничтоженного классового врага контратаковать советский рабочий класс весной-летом 1953 года?

Одно событие, которое произошло в Советском Союзе примерно за полгода до смерти Сталина, но о котором теперь по понятным причинам редко упоминают, а если и упоминают, то никогда не говорят главного, рассказывая о второстепенных вещах. Это событие - очередной XIX съезд коммунистической партии. По значению принятых решений он сравним разве что с X, XIV или XV съездами, которые в свое время дали старт НЭПу, индустриализации и коллективизации страны - процессам гигантского исторического значения, без которых не было бы Великого СССР.

)

Василий Колташов Контрреволюция и реставрация в СССР

1. Связь двух революций

Советская контрреволюция не произошла в 1991 году. Отнесение момента ее совершение к этому времени - распространенное заблуждение. 1991 стал лишь годом реставрации дореволюционного строя, заключительной частью длинной цепи контрреволюционных этапов. Контрреволюция в СССР началась не с приходом к власти Михаила Горбачева. Ее не открывал XX Съезда КПСС, на котором Никита Хрущев выступил с умеренной критикой сталинских преступлений, «облив грязным потоком лжи отца подлинного социализма» как утверждают многие сталинисты. Контрреволюция в СССР ведет отсчет с начала 1920-х годов, когда еще был жив Ленин.

Реставрация старого общественно-экономического строя и контрреволюция не синонимы. Контрреволюция и реставрация также не одно и тоже, когда речь идет лишь о восстановление (пусть и неполном) дореволюционного политического порядка, как это было во Франции 1814 и 1815 годов. Реставрация представляет собой некий завершенный процесс, означающей восстановление порядков и отношений низвергнутых входе крупных общественно-политических потрясений. Реставрировать можно революционный либо реакционный общественный строй. Контрреволюция - процесс, нацеленный на удушение наиболее передых общественных сил, отмену многих революционных изменений.

Контрреволюция не обязательно ведет к реставрации. Наоборот она может быть направлена против восстановления прежнего строя. Одновременно она непременно ориентирована на ликвидацию части революционных завоеваний, «излишних» по мнению правящих верхов. Именно такой была контрреволюция во Франции конца XVIII века. От термидорианского переворота в 1794 года, даже от разгрома якобинцами своего левого крыла, она развивалась к провозглашению Бонапартом империи. Силы французской контрреволюции были враждебны как демократической республике якобинцев, так и феодальной монархии Бурбонов. Иной была контрреволюция в СССР.

Великая Французская революция уничтожила феодальные пережитки, вырвала власть у феодального дворянства и передала ее в руки буржуазии. Создав собственную государственную машину, класс капиталистов делал все возможное, чтобы не допустить реставрацию старого порядка. Французская буржуазия переняла у аристократии ее дворцы, кареты, балы и банкеты, но она не могла сама стать классом, который свергла, несмотря на придуманные Наполеоном титулы. В СССР выросшая на почве отсталости партийная бюрократия никогда не являлась отдельным классом, но, политически экспроприировав пролетариат, она со временем подошла к осознанной необходимости самой стать буржуазией. Реализация этого намерения привела СССР к реставрации капитализма. Но подготовляться это событие началось задолго до 1991 года, в ходе сменявшихся волн внутренней контрреволюции.

Французская и русская революции связаны не только культурным родством якобинцев и большевиков. В судьбе революций есть много общего. Эту связь не раз подчеркивал Троцкий. Как и во Франции в советской России контрреволюция взяла верх изнутри, жестоким ударом наиболее революционные силы. Ленин не раз говорил, что большевиков и якобинцев роднят традиции революции, но их объединила еще и трагедия.

Однако, взяв верх, контрреволюция, даже если она не выходит за рамки нового общественного строя, всегда исторически обречена. Она неминуемо терпит поражение. До этого момента совершенные на революционном пике перемены кажутся многим неспособными на триумф, навсегда раздавленными реакцией. Так в католической и монархической Франции Людовика XVIII и Карла X мало кто верил в новое торжество республики, всеобщее избирательное право (для мужчин) и либеральные свободы. Но спустя 40-50 лет эти «невероятные вещи» оказывались уже реальностью, несмотря на любые «неодолимые» преграды.

Вера в возможность возвращения Октября, торжества его идей и возрождение завоеваний пока очень слаба. Такое развитие событий выглядит нереальным даже для многих коммунистов. На фоне всесилия буржуазной бюрократии и капитала, повсеместной религиозности, мощи полицейской машины кажется безумием говорить о том, что капитализм спустя немногие годы окажется низвергнут. Отбросив страх и сомнения это «немыслимое дело» сделают те самые массы, глядя на которые левый сектант все еще не замечает надвигающихся перемен.

Невообразимое сегодня, очень скоро может стать реальностью.

Незрелость революционных сил для окончательной победы еще не означает отсутствие исторической перспективы победить. Потерпев поражение в 1920-1930-х годах, уничтоженный террором контрреволюции, большевизм не исчез навсегда. Недостающие условия окончательного торжества революции неизбежно подготовляются всей системой мирового капитализма, подготовляя также политическое возрождение большевизма. Подготовляя новую революцию.

9 термидора 1794 года пала якобинская диктатура во Франции. Революция с этого дня пошла по нисходящей кривой. Сразу после совершенного умеренными депутатами национального Конвента переворота были казнены вожди якобинцев Робеспьер, Сен Жюст, Кутон. За ними на гильотину последовали другие видные деятели якобинской партии. Но разгром монтаньяров (партии горы, как еще называли якобинцев) не был простым делом. Имея широкую сеть революционных клубов по всей стране, якобинцы располагали и беспримерным авторитетом. Даже противники признавали принципиальность, искренность, преданность убеждениям, а также веру в торжество идей Руссо большинства из них. Ниспровергая такую партию, термидорианцы должны были решить массу проблем.

Простой риторикой можно было объяснить казнь «тирана» - Максимилиана Робеспьера, стоявшего во главе Комитета общественного спасения, фактического правительства республики. Но тысячи сторонников идей якобинцев оставались трудностью, не устранив которую нельзя было завершить начатый 9 термидора контрреволюционный поворот. В любой момент монтаньяры могли попытаться взять реванш. Флерону, Барассу и другим лидерам термидорианской партии нужно было не просто обезглавить якобинцев, требовалось искоренить само явление радикального республиканизма, морально разоблачив его приверженцев.

Существует мнение, что якобинский террор почти на 70 лет отсрочил торжество идей буржуазного республиканизма в Европе. Верно ли оно? Действительно, свыше 300 тысяч человек было казнено на гильотине за период революционной диктатуры во Франции. Однако такое немалое количество жертв (все население Франции насчитывало тогда 27-28 миллионов), как и революционный террор в России 1917-1920 годов, объяснялось необходимостью сохранить завоевания революции. В то же время террор монтаньяров, направленный, прежде всего, против представителей класса феодалов, не отталкивал сторонников от революционной Франции.

В рейнской Германии, на севере Италии, в Бельгии и Нидерландах революция находила немало приверженцев. Под знаменами республики сражались иностранные формирования, такие как Польский легион. В Германии, в городе Майнце заседал даже собственный Конвент. На других освобожденных территориях действовали свои, национальные клубы радикальных буржуазных республиканцев. Угнетенные многих стран симпатизировали и, где могли, оказывали помощь революционной Франции. Террор нацеленный против контрреволюции не вызывал отторжения приписанного ему задним числом.

Падение якобинской диктатуры было логичным, хотя оно могло произойти и несколько позднее. Диктатура якобинцев остановилась в продвижении по пути революции, гильотину начали использовать и против крайнего крыла монтаньяров. Массы, проблемы которых оставались нерешенными, теряли доверие к якобинцам. Буржуазия больше не хотела терпеть «кровавую диктатуру горы». Все это и привело в движение депутатов болота, не без основания опасавшихся за свою жизнь и, как правило, недавно приобретенное имущество. 9 термидора в ходе восстания в Париже диктатура пала.

Какое решение проблемы якобинства нашла партия термидора? Для обличения многочисленных французских революционеров, арестовываемых повсюду новыми властями, были применены амальгамы: обвинения смеси. Монтаньяров объявляли скрытыми сторонниками монархии, стремящимися восстановить во Франции феодальный строй. Нелепость подобных обвинений была очевидна. Но в смеси с приписываемым якобинцам желанием установить вместо «республики свободы» тиранию, оно вполне могло обмануть многих. Революционерам также приписывали шпионаж в пользу Англии - главного врага республиканской Франции. Других способов подорвать авторитет якобинцев среди народных масс у термидорианцев не было.

Одновременно с разоблачением «предателей и английских шпионов» контрреволюция должна была решить куда более сложную задачу. Народные выступления в Париже голодной зимой 1794-1795 годов показали Конвенту, что если массы и безмолвствовали 9 термидора, то это не означает, что они, почувствовав ухудшение своего положения не способны на новое выступление. Вставшие на сторону народа левые термидорианцы были казнены или брошены в тюрьмы, уже переполненные революционерами. Страшный призрак якобинского реванша замаячил на горизонте и потребовал от термидорианцев новых мер. Необходимо было физически уничтожить само опасное явление: не оду группу вождей, а целое поколение революционеров, истребив вместе с этим и якобинскую традицию.

Термидорианцы «отменившие безумный террор» не могли позволить себе массовых казней якобинцев. Политические клубы были закрыты, а опасный враг находился в руках у контрреволюции. Совсем немного монтаньяров и близких к ним левых революционеров оставались на свободе, действуя подпольно. Решение партии термидора оказалось неожиданным - убивать якобинцев должны были «роялисты». По всей стране вновь полилась кровь. При переводе монтаньяров из одной тюрьмы в другую, на заключенных нападали переодетые мятежниками полицейские и солдаты. Их не интересовал конвой - они убивали узников-якобинцев. В официальных отчетах все выглядело как налеты врагов республики, стремящихся отбить своих. Неизвестно кем придуманный способ оказался на редкость эффективным. Отправка «врагов республики» на верную смерть во французскую Гвиану, прозванную сухой гильотиной, не шла с ним ни в какое сравнение.

Термидорианский переворот во Франции привел к власти финансовую буржуазию, сколотившую состояния в годы конфискаций и террора. Однако политические вожди термидора, безжалостно уничтожив левый фланг, вскоре сами оказались на нем. В период Директории сменившей термидорианский Конвент якобинцами стали называть тех, кто в 1794-1795 годах боролся с реальными якобинцами. Незадолго до бонапартистского переворота 18 брюмера возрожденная партия якобинцев получила на выборах немало голосов. Но во главе ее стояли люди причастные к уничтожению многих революционеров. Однако страх даже перед такой оппозицией толкнул французскую буржуазию еще далее вправо - в крепкие объятия Наполеона Бонапарта.

Приход к власти генерала Бонапарта знаменовал новый виток контрреволюции во Франции. Политический строй, что он установил, вел беспощадную борьбу с «революционной заразой» в лице якобинцев. Но что это были за революционеры? Якобианами, которых так яростно ненавидел Наполеон, были уже не монтаньяры 1793 года. Ими являлись довольно умеренные буржуазные республиканцы образца 1799 года. Это, разумеется, не было одним и тем же.

Суровые меры, принятые Наполеоном, как и меры термидорианцев, оказались действенными. Когда в 1814 году на штыках интервентов во Францию возвратилась старая монархия, республиканцы были совершенно не в силах даже попытаться поднять народные массы на борьбу. Показательно, что Наполеон - «спаситель буржуазии», как назвал его французский историк Жан Тюлар, - оказался предан не только классом собственников, но также своей военно-политической опорой: маршалами и значительной частью государственного аппарата. Оставившие его на условиях сохранения неприкосновенности собственности обретенной во время революции, определенных прав и привилегий буржуазные силы помогли возвращению династии Бурбонов. Только народ, даже после поражение при Ватерлоо продолжал верить, что Наполеон не отступит. Однако вторично (в 1815 году) обнаружив себя оставленным буржуазией, император сдался врагу.

Низшие слои французского общества не смогли выдвинуть в 1815 году новых революционных вождей, хотя были готовы продолжать борьбу. Одной из главных причин такого бессилия являлись многолетние вычищения якобинцев и республиканской традиции. Рабочий класс был еще слаб, крестьянство разрозненно, а мелкобуржуазные слои города политически задавлены, обескровлены десятилетиями продолжавшимся террором и репрессиями. Совсем не многие якобинцы (главным образом образца 1799 года) смогли в ссылках и тайных убежищах пережить термидорианцев, директорию и Наполеона.

Вернувшись из иммиграции, роялисты обрушили на Францию белый террор. Сторонникам феодальной монархии не терпелось отомстить взбунтовавшимся низам за синий террор (цвет мундиров солдат республики был синим, монархии - белым). Спасая свои жизни, некоторые роялисты, привыкшие к хорошей кухне, вынуждены были от голода даже съесть свои сапоги. Восстановленный старый порядок не тронул собственности, перешедшей в новые руки. За все заплатить предстояло народу: на французское крестьянство наложили выплату одного миллиарда франков, суммы по тем временам фантастической. Эти деньги были переданы в качестве компенсации дворянству, а оно промотало их без всякой оглядки.

Владычество старой аристократии было настолько ненавистно народу, что период наполеоновской империи стал казаться хорошей эпохой. Вслед за феодальной реакцией Европы многие простые французы начали видеть в Наполеоне Робеспьера на коне. Оказались забыты голодные годы, полицейский режим, возвращение попов, произвол бюрократии, «налоги кровью» которых требовала война и дефицит многих товаров. Только к середине 1820-х годов республиканские традиции начали оживать. Несмотря на преследования тайной полиции Людовика XVIII, а затем Карла IX среди студентов и образованных мелкобуржуазных слоев стали расти тайные революционные группы. Даже оставаясь очень умеренными, они были намного радикальней либералов, партии состоятельной буржуазии официально допущенной в парламент.

Новым республиканцам недоставало самостоятельности. Они плелись в хвосте у либералов, во главе которых стоял маркиз де Лаффает, не однократно предававший революцию. Республиканцы не имели четкой программы и часто не видели связи между собой и «кровавыми ужасами якобинской тирании». Они верили в республику, как общее дело всего народа, но оставались чуждыми ее радикальным методам.

В июле 1830 года после нового витка реакции восстал Париж. В течение трех дней в городе гремели баррикадные бои. Народ победил. Карл IX бежал в Ангилию, а роялисткой режим пал. Студенты с оружием в руках боровшиеся с войсками короля требовали республики. Все были убеждены, что теперь во Франции будет править народ. Однако либералы, видя организационную и политическую слабость республиканцев, сумели перехватить инициативу. Лаффает сыграл на своем авторитете: на трон почти беспрепятственно взошла новая династия - династия банкиров. Королем стал Луи Филипп. Политические преобразования оказались незначительны и не затронули основной массы населения. Молодые республиканцы получили тяжелый урок.

Дороги неоякобинцев и буржуазных либералов разошлись. Французские республиканцы признали родство не только с умеренным Дантоном, но Маратом и Робеспьером. Они продолжили борьбу против буржуазно-монархического режима, добиваясь республики - панацеи от всех бед. На протяжении 1830-1840 годов буржуазные революционеры создавали тайные организации, вели агитацию, пытались восставать. Никакие неудачи, репрессивные законы и усилия полиции Луи Филиппа не смогли их сломить. Историческая традиция была восстановлена. Республиканцы чувствовали социальную почву под ногами даже не подозревая, насколько она изменилась за 50 лет.

Новые якобинцы не стеснялись революционного террора и «чрезмерности» совершавшихся в 1793-1794 годах перемен. Конституция 1793 года была для них образцом, а мелкая собственность - экономическим идеалом. Однако исторические условия середины XIX века оказались совершенно иными, чем условия Франции конца XVIII века. На политическую сцену выходила новая сила - рабочий класс, в котором неоякобинцы поначалу не видели ничего особого, выделяющей его из пестрой массы французского народа.

3.1. Март 1919 и февраль 1934

В марте 1919 года, в самый разгар гражданской войны в Москве прошел VIII Съезд РКП (б). На нем после живой дискуссии была принята новая программа партии большевиков. Она охватывала множество насущных вопросов продолжающегося преобразования общества, но в ней не было ни единым словом сказано о задачах либо цели построения социализма в одной отдельно взятой стране. Это была революционная программа революционной партии являющейся одной из национальных фракций международной партии - Коминтерна.

В заключительном слове по докладу о партийной программе Ленин говорил: «Неужели мы ограничимся только тем, что скажем всем этим массам, которые сейчас идут с нами: “Дело партии только проводить социалистическое строительство. Коммунистическая революция сделана, осуществляйте коммунизм”. Такая точка зрения не состоятельна в корне, теоретически не верна» . Ленин отрицательно оценил желание ряда большевиков придать программе партии международный характер, однако подчеркнул, что «в программе речь идет о социальной революции в мировом масштабе» .

После завершения съезда делегаты вернулись к своим боевым местам в тылу и на фронте. Гражданская война продолжалась, а принятая партийная программа стала мощным пропагандисткам оружием, так необходимым для победы.

В голы гражданской войны никто из новых якобинцев - большевиков не подозревал, что спустя всего несколько лет пролетарскую республику ждет не триумф программных замыслов революции, а термидор. Заглядывая вперед невозможно было подумать о том, что удар по завоеваниям Октября нанесет не белый генералитет, а переродившийся аппарат партии. Еще немыслимее было тогда предположить, что за термидором последует кровавый бонапартизм, который через уничтожение сотен тысяч коммунистов проложит дорогу к восстановлению капитализма.

В 1934 году (с 26 января по 10 февраля) в Москве состоялся XVII Съезд ВКП(б), вошедший в историю как «съезд победителей». Это был последний съезд партии все еще сохранявшей связь с большевистской традицией, несмотря на уже явно аппаратный характер организации. На Съезде присутствовало 1966 делегатов: 1227 с решающим голосом, 739 с совещательным голосом. Оптимистический доклад Сталина вызвал бурю аплодисментов. Однако на фоне показного триумфа индустриализации и всеобщей коллективизации, а также невиданного восхваления Сталина на Съезде шла скрытая борьба.

На квартире Серго Орджоникидзе тайно прошло совещание старых большевиков. Речь шла о снятии «отца народов» с поста Генерального секретаря. Этот вопрос также кулуарно обсуждался многими делегатами, отдававшим себе отчет в том насколько бедственным является положение страны, в которой только что пирровой победой закончилась беспрецедентная война с крестьянством. В ходе выборов ЦК Счетная комиссия обнаружила, что против Сталина было подано около 300 голосов . Однако было объявлено, что против Сталина подано на один голос меньше, чем против Кирова (последнему предлагали стать новым Генеральным секретарем, о чем тот доложил Сталину).

«Великий вождь» не забыл полученный на Съезде урок. В последствии из 1996 делегатов НКВД арестовал 1108 человек. 848 из них были расстреляны . Однако исторический урок состоял в ином. ВКП(б) перестала быть партией, в которой не только ее члены, но и делегаты Съезда, региональные функционеры могли хоть как-то влиять на состав и линию руководства. Старые большевики, так уверенно полагавшие в 1920-е годы, будто реальная власть в ВКП(б) принадлежит им, оказались пленниками новой бюрократии, которую сами поддержали и в которую сами вошли. Отныне в истории партии и Советского Союза открывался новый этап и открывал его Сталин.

3.2. Ленин и триумвират

Три человека - Григорий Зиновьев, Лев Каменев, Иосиф Сталин - объединили свои усилия в 1923 году, образов в политбюро ЦК триумвират. Его острие (при пассивной поддержке Бухарина) они направили против Троцкого, второго по авторитету после Ленина члена ВКП(б). На смену открытой партийной борьбе приходила закулисная, аппаратная. Ее суть состояла не в противостоянии персоналий боровшихся за личную власть (хотя это вполне относится к личным мотивам Зиновьева и Сталина). Речь шла о бюрократическом повороте в партии, которого так опасался больной Ленин, без успеха пытаясь убедить Льва Троцкого стать заместителем председателя Совнаркома, а также возглавить на XII Съезде атаку против Сталина. Впоследствии Троцкий признал, что отказ выступить против триумвиров на Съезде где преобладали сторонники ленинской линии стал его главной ошибкой: не получив отпора вожди бюрократии укрепили свое положение.

Начиная с 1922 года, Сталин и Зиновьев взялись расширять материальные привилегии руководящего состава партии. Они всеми силами продвигали своих сторонников на важные посты, отодвигая неугодных. В это время между Сталиным и Лениным открылось острое противоречие по вопросу путей образования СССР, то есть по национальному вопросу. Сталин настаивал на вхождении в союз национальных республик на правах автономий, Ленин считал, что союз должен быть образован как равноправное объединение независимых республик. Сталинский проект являлся не только шовинистическим, но и открывал новые возможности для роста власти бюрократии. К тому же встретив сопротивление коммунистов Грузии, Сталин и Орджоникидзе избрали способ грубого продавливания своего проекта.

Ленин, уже тяжело больной, выступил с критикой бюрократического шовинизма, настаивая на равноправии республик и праве выхода их из союза. Реализация неравноправного, великорусского проекта СССР, означала серьезные затруднения в образовании всемирного Советского Союза. Новые страны, где могла победить революция, оказывались в условиях выбора: независимость или подчиненное вхождение в СССР. Навязывания народам такого выбора Ленин считал несправедливым и вредным. Однако благодаря сложным маневрам именно сталинский проект был реализован на практике, а статья Ленина по этому вопросу увидела свет только в 1956 году .

Вместе с завершением гражданской войны и началом НЭПа бюрократия стала испытывать растущую потребность в комфорте. Вместе с тем она нуждалась в лидерах способных его обеспечить. Ни Ленин, ни Троцкий на эту роль подойти не могли. В конце 1920-х годов, когда процесс раздачи привилегий зашел уже довольно далеко, а расправа над оппозицией шла полным ходом, Крупская констатировала, что если бы Ильич был сейчас жив, он сидел бы в тюрьме.

Еще на VIII Съезде РКП (б) Ленин говорил, что бюрократии не избежать пока массы до единого человека не будут втянуты в процесс управления государством. Но он также понимал насколько отсталой и истощенной войнами является Россия, насколько слаб ее пролетариат. Поэтому Ленин стремился всеми силами поставить партийный и государственный аппарат под рабочий контроль, не дав ему переродиться, став штабом ползучей контрреволюции.

Еще в 1919 году Ленин отмечал: «…низкий культурный уровень (трудящихся масс, прим. В.К.) делает то, что Советы, будучи по своей программе органами управления через трудящихся, на самом деле являются органами управления для трудящихся через передовой слой пролетариата, но не через трудящиеся массы» . Преодоление этой проблемы Ленин видел в «длительном воспитании», которое оценивал как непомерно трудную задачу. Он также говорил: «Бюрократию можно потеснить только организацией пролетариата и крестьянства в гораздо более широком размере, чем до сих пор, наряду с действительным проведением мер по привлечению рабочих к управлению» . В 1920-е годы эта мысль стала одной из главных для левой оппозиции. Однако тонкий слой сознательного, политически активного пролетариата, на который большевикам следовало опираться, был беспощадно сметен сталинской фракцией. Его представители отправились в ссылки и лагеря.

В 1920-е годы принято было отождествлять угрозу контрреволюции в СССР с мелкобуржуазностью крестьянства и аппретами нэпманов, новой буржуазии. Однако, как показала история, главная угроза исходила от растущей советской бюрократии. Меньшевики, со злобой присматриваясь к происходящему в СССР переходу к НЭПу, заключали: большевизм боролся против капитализма, а теперь, когда без капитализма развитие оказалось невозможным сам вынужден его возрождать. Реставрации капитализма с Советской России неизбежна, она уже началась - таким был их вывод. Однако интересы партийно-государственной бюрократии и мелкой буржуазии (как городской, так и сельской - кулака) вскоре разошлись.

3.3. Внутрипартийная борьба

Сразу после смерти Ленина внутрипартийная борьба приобрела новую остроту. Пользуясь бездействием Троцкого на XII Съезде РКП (б) триумвиры перешли в наступление, укрепив свое положение. «Политическое завещание Ленина» (письмо в котором он предлагал снять Сталина с секретарского поста) легло под сукно. После съезда Сталин и Зиновьев усилили работу по продвижению своих ставленников на руководящие посты в партии. Партия большевиков оказалась на переломе: официальные декларации о торжестве ленинских принципов все явственнее расходились с реальностью.

«Другая несомненная победа триумвирата и набиравшей силу партийной бюрократии состояла в том, что в резолюции съезда по организационному вопросу оказалось выхолощенным содержание ленинский идей о внутрипартийной демократии и повышении роли ЦКК» . Центральная контрольная комиссия (ЦКК) была увеличена до 50 человек. Однако она только на треть состояла из рабочих, в то время как Ленин требовал полностью сформировать этот орган из представителей пролетариата. В ней была также создана двухступенчатая чисто аппаратная надстройка: Президиум и секретариат. Эти структуры сыграли в дальнейшем важную роль при борьбе со всеми партийными оппозициями.

Результатом Съезда стало сохранение в партии и стране бесконтрольной власти Политбюро, где господствовали триумвиры. Политика триумвиров была направлена против инакомыслящих и, прежде всего, против сторонников Троцкого. Вожди бюрократии видели в последнем потенциальную опасность. Постепенно они начали оттеснять Троцкого, занимавшего пост Народного комиссара по военным и морским делам, от управления в Красной армии (РККА) и флоте. В 1924 году он был смещен с этого поста, а с 1927 года перестал официально числиться членом Политбюро ЦК. Вместе с этим Сталин и Зиновьев отправили в дипломатические ссылки ряд неугодных им большевиков.

Однако вожди нарождающейся бюрократии занятые кадровыми перестановками проглядели кризис. В 1923 году по стране прокатилось несколько волн забастовок: резкий рост цен на промышленные товары привел к падению сбыта, на многих предприятиях рабочим нечем было платить зарплату. Недовольство рабочих росло. В октябре бастовало 165 тысяч человек. Крестьяне также страдали от экономической ситуации. Они вынуждены были платить продовольственный налог, но не могли покупать промышленные товары. В РКП (б) усилились оппозиционные настроения. Члены партии даже принимали участие в стачках. Политбюро не предложило стране никаких действенных мер по борьбе с кризисом, но добилось от ЦК решения о мерах против «оппозиционных группировок».

Отказ от открытой дискуссии по насущным для Советской России вопросам привел к осложнению внутрипартийной ситуации. В то же время во многом благодаря противоречивым указаниями Коминтерна, возглавляемого Зиновьевым, потерпело поражение восстание в Германии. Триумвиры также отклонили просьбу немецких коммунистов направить для руководства революцией Троцкого, опасаясь роста его влияния в случае успеха.

Между тем хозяйственный кризис усиливался. Политбюро пыталось бороться с ним административным командованием ценами и, на чем настаивал Сталин, введением государственной монополии на продажу водки. Отказ от сухого закона (легализация водки) вел к спаиванию рабочих, означавшему падение производительности труда и реальной заработной платы трудящихся. Троцкий, возглавивший оппозиционно настроенных членов РКП (б), выступил с резкой критикой подобных мер. Он также заявил, что бесплановый подход к экономике только усугубляет ситуацию. По оценке складывающейся левой оппозиции кризис в значительной мере был вызван плохой, формальной реализацией намеченных партией экономических мер.

После смерти Ленина триумвиры организовали «ленинский призыв», привлечение в партии массы людей, не только не зрелых идейно, но подчас откровенных карьеристов. На эти кадры Зиновьев, Сталин и Каменев делали ставку. Приток новых членов размывал партию изнутри, большевики, прошедшие революционную школу оказывались в меньшинстве среди массы новых партийцев. Среди новых членов РКП (б) оказывалось немало бывших меньшевиков, некоторые из которых сыграли в судьбе революции зловещую роль. Одной из подобных фигур был Андрей Вышинский, будущий Генеральный прокурор СССР и обвинитель на московских процессах. При временном правительстве Вышинский подписал ордер на арест Ленина, объявленного немецким шпионом. В 1930-е годы без всякого колебания этот человек помог Сталину по фальсифицированным обвинениям отправил на смерть многих бывших революционеров.

Триумвиры совершили то, против чего так отчаянно боролся Ленин, добивавшийся в последние годы вычищения из партии чуждых элементов. Среди руководящих кадров РКП (б) резко возросло число назначенцев. В 1924-1925 годах повсеместно назначались (голосовались по предложению руководства) даже секретари первичных партийных организаций. Ухудшался внутрипартийный режим: свертывалась демократия и ликвидировалась свобода дискуссий. Обращение к партийным массам не от лица официальных руководящих органов, к которому неоднократно прибегал Ленин, из нормальной формы внутрипартийной жизни перешло в разряд «нарушений партийной дисциплины». Рос формализм управления, когда приказные методы все чаще заменяли реальный авторитет руководящих кадров. В результате сложилась новая система партийного управления - система бюрократического, а не демократического централизма.

Левая оппозиция резко критиковала проведение в РКП (б) подобных изменений, требуя действенных мер по проведению индустриализации и коллективизации, единственно способной создать альтернативу кулаку в товарном производстве продуктов. Однако в условиях, когда уровень развития сознания рабочих масс не позволял советам стать «органами управления через трудящихся», а сам пролетариат оставался тонкой прослойкой общества, борьба с нарождающейся бюрократией оказывалась неравной. Несмотря на попытки апеллировать к рабочему классу, левая оппозиция вынуждена была главным образов вести борьбу в рамках перерождающейся партии.

В последние месяцы жизни Ленин не случайно добивался создания институтов способных поставить под контроль рабочего класса бюрократические органы партии и государства . Промедление было опасно: Ленина понимал, насколько непредсказуемой может оказаться эволюция аппарата в России. Он видел рост шовинистического уклона и административного всевластия. Все это вело к бюрократической деформации диктатуры пролетариата, а со временем грозило обернуться реставрации капитализма. Однако вряд ли разработанные Лениным меры могли надолго сдержать этот процесс, даже если бы Троцкий не бездействовал на XII Съезде, а добился их проведения. Набирающая силу и осознающая свои особые интересы бюрократия со временем нашла бы способ убрать с дороги или подорвать изнутри органы пролетарского контроля.

Незадолго до 9 термидора, Сен Жюст разработал и предложил Робеспьера меры способные предотвратить падение якобинской диктатуры. Сен Жюст понимал: опасность исходит от Конвента в котором большинство составляли люди чуждые идеям революции. Конвент нужно было очистить от «изменников и корыстолюбцев», сделав его опорой якобинцев. Опереться в этом деле Сен Жюст предлагал на Комитет общественного спасения. Потом при поддержке очищенного Конвента и Коммуны Парижа можно было убрать из Комитета ненадежных членов, укрепив и его. Только доказавшие свою преданность республике борцы могут продолжить дело революции, пока не завершится война, не будет воспитано сознание нации и не укрепятся республиканские институты - таков был план Сен Жюста. Робеспьер отклонил его.

Глава Комитета общественного спасения, считал, что в борьбе с нависшей угрозой термидорианского заговора нужно искать поддержки у Конвента. Робеспьер верил что депутаты - избранники народа и «честные республиканцы» - все поймут и поддержат его, а он укрепит Комитет, а затем с его помощью основы нового политического строя. Замысел этот с треском провалился, только ускорив падение монтаньяров. Но что было бы реализуй якобинцы план Сен Жюста? Имея в своих руках тайную полицию (основателем ее был Сен Жюст), национальную гвардию Коммуны и многое другое они сумели бы раздавить термидорианскую партию в Конвенте. Остановили бы эти меры внутреннюю контрреволюцию? Нет! Они только на время отложили бы ее триумф, показав истории другой путь победы правых республиканцев.

Якобинская диктатура не могла устоять, она добилась изгнания интервентов и победы над феодальной контрреволюцией - у французской буржуазии не было оснований терпеть ее дальше. Социальная опора революционной диктатуры уже весной 1794 года стала очень узкой. Монтаньярами были недовольны крестьяне-собственники желавшие хозяйственного покоя, а не реквизиций хлеба, беднейшие слои деревни - они не получили земли, рабочие - диктатура не улучшила их положения: они бедствовали по причине продовольственного дефицита и низких расценок за работу. Даже мелкая буржуазия хотела стабильности и нормального рынка. Во многом схожим было положение большевиков в Советской России в начале 1920-х годов.

Революция 1917 года была необходимой, объективно обусловленной. Противоречия, раздиравшие царскую Россию, требовали разрешения. Немногочисленный, но сознательный боевой рабочий класс города оказался сильнее либеральной буржуазии, которая, получив власть в феврале 1917 года, ничего не могла предложить стране. Крестьяне требовали земли, рабочие - остановки развала промышленности и человеческих условий труда. Никому кроме капиталистов не нужна была война.

Старый порядок был опрокинут, а потом разгромлен в гражданской воне, несмотря на помощь, оказанную ему империализмом. Но, взяв власть и удовлетворив требования угнетенных классов, большевики столкнулись с целым рядом проблем порожденных отсталостью страны и разрухой вызванной двумя войнами. Массы небыли «достаточно культурны», что активно включиться в управление. Даже пролетариат не мог еще превратить советы в органы своей власти по сути, а не по форме. Бюрократизм был неизбежен. Понимая это, Ленин всеми силами стремился поставить его под контроль наиболее сознательной части пролетариата.

Чтобы не потерять власть большевики вынуждены были в начале 1920-х готов повернуть от Военного коммунизма к политически контролируемому рынку - НЭПу. Свобода в экономике расширялась, но в политической сфере она урезалась, чтобы снизить угрозу контрреволюции. Это, безусловно, было отступлением революции, вырванное крестьянством - мелкобуржуазным классом. После победы над белым движением, грозившим вернуть землю в руки помещиков, крестьяне больше не считали допустимым изъятие у них хлеба в ходе продовольственных разверсток. Они требовали «нормальных условий», рынка, чтобы обернуть в свою пользу недавно полученную землю.

Условия НЭПа открыли широкий путь для роста бюрократии. Одновременно шло срастание партийной и государственной бюрократии, которая больше и больше забирала власть в свои руки. Лучше всех подходил по характеру и своим ценностям на роль лидера бюрократии - Иосиф Сталин. Благодаря отсутствию «революционных предрассудков» он скоро отодвинул Зиновьева и Каменева в сторону. Место главного идеолога партии занял Бухарин объявивший о врастании «кулака в Социализм», а затем подаривший миру теорию о социализме в одной отдельно взятой стране. Вождем ВКП(б), РКП (б) - именовавшейся теперь Всероссийской, и все более делавшееся партией аппаратчиков стал Сталин. «Сталин - это Ленин сегодня!» - гласил более поздний партийный лозунг призванный замаскировать контрреволюционный переворот, совершившийся в партии и СССР.

Левая оппозиция была административно разгромлена, ее представители отправились в ссылки, Троцкий был незаконно выслан в Турцию. Зиновьев и Каменев, примкнувшие к оппозиции (с их участием была создана Объединенная оппозиция), «разоружились перед партией», покаялись и на третьих ролях были взяты на время под бюрократическое крыло. Как вспоминал впоследствии писатель Виктор Серж, активно участвовавший в оппозиционной борьбе, массы задавленных материальными трудностями рабочих не откликнулись на призыв большевиков-ленинцев. Те из рабочих - наиболее сознательная, наиболее передовая их часть - кто поддержал троцкистов (так были официально наименованы оппозиционеры) были сурово наказаны. Даже пройдя ссылки и лагеря, они уничтожались бюрократией в 1930-е годы.

3.4. Победа термидора

Рубежом термидора и революции стал XII Съезд РКП (б). События после него развивались по наклонной, несмотря на все усилия оппозиции. Контрреволюция в СССР началась. Открывал ее не приход к власти Горбачева, Брежнева или Хрущева как полагают некоторые «исследователи». Первым актом контрреволюции явился аппаратный, незаметный на первых порах триумф триумвиров. Второй акт состоял в исключении Сталиным, целиком завладевшим партийным аппаратом, Зиновьева и Каменева из числа соправителей и повороте в сторону кулака, якобы способного «постепенно врасти в социализм». Идеологом этого курса был Бухарин.

После кризиса сбыта 1923 года хозяйственную ситуацию в СССР удалось стабилизировать. Правительство снизило цены на многие промышленные товары, повысив цены на часть сельскохозяйственной продукции. Результатом таких мер стало торможение промышленного развития, и без того происходившего крайне медленно. Платежеспособный спрос в 1925-1926 годах начал опережать производство промышленных товаров. На смену кризису сбыта пришел товарный голод. Для индустриализации не хватало средств, а накопления деревни росли. Однако правительство продолжало снижать сельскохозяйственный налог: в 1926 году он сократился с 313 до 245 млн. рублей. Выигрыш от такой политики, прежде всего, получали кулаки и спекулянты города. Коллективизация в селе буксовала, а зависимость города от кулака - главного производителя товарного зерна - росла.

Левая оппозиция считала проводимый партией хозяйственный курс ошибочным, вредным для развития страны и способным привести к буржуазной реставрации. Преодоление индустриальной слабости СССР, утверждали большевики-ленинцы, невозможно без использования накоплений буржуазных слоев (кулачества, прежде всего) и коллективизации.

В 1924-1927 годах травля объединенной оппозиции (в нее вошли Зиновьев и Каменев, признавшие правоту троцкистов) сторонниками «генеральной линии» нарастала. Раскол в партии был налицо. Членов партии заподозренных в симпатиях к большевикам-ленинцам тысячами исключали из РКП (б). Мнения партийного меньшинства не только не учитывались, как это всегда было при Ленине, но объявлялись зловредными, направленными на разрушение «партийного единства». Одним из главных обвинений сторонников Сталина направленных против оппозиционеров была «фракционная деятельность».

На X Съезде РКП (б) ввиду кризисной ситуации для Советской России (в самом разгаре находился Кронштадтский мятеж, тревожной была ситуация в деревне) фракции в партии были временно запрещены. В предложенном Съезду варианте резолюции «О единстве партии» говорилось, что отказ от фракций необходим в данных условиях в связи с угрозой проникновения в нее контрреволюционных элементов. Также большинством делегатов критически оценивалась деятельность «рабочей оппозиции», считавшим, что она является анархо-синдикалистским, мелкобуржуазным уклоном в партии. Однако в 4 пункте резолюции говорилось: в партии должна строго соблюдаться свобода критики, при условии открытого, а не узкогруппового обсуждения тех или иных предложений и замечаний. Все имевшиеся на тот момент фракции Съезд объявил распущенными .

По мнению Ленина, такое единство внутрипартийной свободы мнений с наложением запрета на фракции должно было защитить РКП (б) от разъедающей буржуазной стихии НЭПа в условиях, когда пролетариат еще слаб. Но отказ от фракционной свободы обернулся выгодой не стоящим на ленинских позициях коммунистам, проглядевшим термидорианский переворот на XII Съезде, а бюрократической контрреволюции. Она же в лице триумвиров первой образовала замкнутую группу с внутренней дисциплиной, направив ее против троцкистов - «разрушителей партийного единства». Первое заседание этой фракции состоялось в августе 1924 году во время пленума ЦК РКП (б). На нем не было выработано никакой идейной платформы (в этом не имелось нужды), зато участники заседания избрали собственное руководство - «семерку». В нее, прежде всего, вошли Сталин, Зиновьев и Каменев.

Многие деятели оппозиции настаивали на легализации партийных группировок, указывая, что без этого внутрипартийная демократия не может существовать, а диктатура пролетариата обречена на деградацию. Однако бюрократия, превратившись в закулисную фракцию, все более отрывалась от рабочего класса. Она не желала оглашать своих меркантильных интересов. Сторонники «сталинского курса» никогда не имела собственной платформы, предпочитая действовать аппаратно, опираясь на демагогическую защиту «партийного единства». Вместе с тем она все более разбавляла РКП (б) приспособленцами, темными и карьеристки настроенными элементами. В такой среде проще было развернуть разнузданную травлю оппозиции.

Уже на XIII Съезд РКП (б) не было ни одного делегата оппозиционера с решающим голосом. После него критиковавших Политбюро большевиков стали исключать не только за «моральные изъяны», но также за фракционную деятельность. В 1920-е годы правящая фракция превратила «антифрикционную борьбу» в форму устранения инакомыслящих и закрепления своего господства. Вместо сохранения партийного единства, возможного только при учете мнения меньшинства, и размежевания партийных и государственных органов, как желал Ленин, - получилось наоборот. В руках группировавшихся вокруг Сталина аппаратчиков оказалась вся власть в стране.

Мощнейшие теоретические разногласия в 1926-1927 годах были вызваны в партии вопросом о возможности победы социализма «в одной, отдельно взятой стране» . Сталиным и Бухариным объявлялось, что социализм может быть построен в СССР до победы революции в более развитых капиталистических странах. Между тем левая оппозиция (уже загнанная в подполье) критиковала этот постулат, утверждая: начатое в СССР социалистическое строительство не может быть завершено в отрыве от остального мира, в отрыве от мирового хозяйства. Сталинская фракция выворачивала эти аргументы, превращая их в якобы отказ оппозиции от строительства социализма в СССР, делая затем лживый вывод о желании троцкистов реставрировать капитализм.

Большевики-ленинцы указывали: пока развитие производительных сил в рабочем государстве не превысит наиболее развитых капиталистических стран, все разговоры о построенном социализме - преждевременны. В новом обществе сила государственного принуждения должна смениться силой добровольного общественного самоуправления трудящихся, т.е. происходит отмирание государства. При социализме не может существовать даже следов гегемонизма и неравноправия как между нациями внутри отдельных социалистических стран, так и между странами, образующими социалистическое содружество. Социализм также предполагает бесповоротное движение к социальному равенству, т. е. равенству общественного и материального положения всех слоёв населения . Только при достижении всего этого уместно говорить о завершении стадии диктатуры пролетариата.

История доказала правоту левой оппозиции. В стране, где недостигнутым оставался более высокий, чем в передовых капиталистических странах уровень производительности труда нельзя было объявлять социализм построенным, иначе как обманывая трудящихся. Даже в 1970-е годы уровень жизни рабочих в капиталистической Европе оставался более высоким, чем в СССР и других странах «реального социализма». Объявляя о построении «основ социализма» при Сталине, «социализма в основном» при Хрущеве и «развитого социализма» при Брежневе партийно-государственная бюрократия стремилась выдать строй своего господства за социализм, о котором говорили Маркс, Энгельс, Ленин и за который боролся русский пролетариат. Такой обман подрывал авторитет нового общества в глазах рабочего класса во всем мире.

Желание сталинской фракции строить социализм «в одной, отдельно взятой стране» было вызвано не объективной возможностью его построить, а изоляционистским стремлением бюрократии. Мировая революция, чем дальше, тем больше становилась неудобным, лишним лозунгом для управленческого слоя СССР.

Со временем из курса на строительство социализма в отдельной стране был сделан вывод: дело революции - есть дело рабочего класса каждой отдельной страны, а не всего международного пролетариата. Мировая революция объявлялась ультрареволюционным, мелкобуржуазным и чуждым коммунистической идеологии лозунгом. Марксистское понимание классовой борьбы во всемирном масштабе, где рабочий класс противопоставлен и буржуазия, отвергалось.

Революции, являясь торжеством угнетенных классов, вызывали у бюрократии большую тревогу. Они могли всколыхнуть массы советских трудящихся, приведя в обществе к левому повороту, а значит к концу всевластия аппаратчиков. Поэтому уже в 1920-е годы советская бюрократия с помощью Коминтерна стремилась поставить под контроль мировое коммунистическое движение, очистив партии Интернационала от самостоятельных революционных кадров. Даже там, где отковался революционный процесс - он должен был контролироваться советской бюрократией.

В международной революционной политике в 1920-е годы сталинская фракция взяла курс на травлю социал-демократии, особенно ее левого крыла. На первый план выдвигалась теорию социалфашизма, согласно которой социал-демократические партии являлись прямыми пособниками фашизма. Резолюция V Конгресса Коминтерна гласила: «при всё прогрессирующем распаде буржуазного общества все буржуазные партии и особенно социал-демократия принимают более или менее фашистский характер, прибегая к фашистским методам борьбы с пролетариатом… Фашизм и социал-демократия составляют два острия одного и того же оружия диктатуры крупного капитала. Социал-демократия поэтому никогда не может быть надёжной союзницей в борьбе пролетариата с фашизмом» . Последствиями левацкого курса Коминтерна стали укрепление режима Муссолини в Италии и приход к власти Гитлера. В Германии после многолетней вражды коммунисты и социал-демократы так и не смогли объединить усилия, чтобы остановить нацистов. Призывы Троцкого создать рабочий фронт и остановить «немецкого Корнилова» небыли услышаны.

После краха борьбы с социалфашизмом, Коминтерн сделал резкий поворот вправо, отказавшись от революционной агитации и подчинив компартии буржуазным демократам и социал-демократии. Новой стратегией Интернационала стал курс на создание Народных фронтов. Однако, несмотря на все примирительные усилия компартий в условиях революционного подъема 1936-1938 годов (особенно во Франции и Испании) партии буржуазной демократии видели в рабочем классе и Коминтерне непреходящую угрозу.

Уступкам трудящимся, которых добивались Народные фронты, буржуазия предпочитала «торжество порядка». «Лучше фашизм, чем Народный фронт!» - таким был лозунг «демократического» капитала. Политика Народных фронтов обернулась новыми поражениями: буржуазные круги предали идею пресловутого народного единства против фашизма. Политики Франции и республиканской Испании капитулировали перед Гитлера и Франко.

В 1920-е годы произошла «большевизация» компартий. Сложившийся в РКП (б) режим был перенесен во все секции Коминтерна. В партиях III Интернационала установился жесточайший централизм, проводилась линия на полное подчинение Коминтерну, целиком контролируемому вначале триумвирами, а затем сталинской фракцией. Прошли чистки партий и их руководства, нередко в нарушении всех установленных норм назначавшегося из Москвы. Именно благодаря установлению режима полного подчинения зарубежных компартий советской бюрократии, вычищению из них всех самостоятельно мыслящих коммунистов и оказались возможны многочисленные неудачи в политике III Интернационала, а затем его ликвидация в 1943 году.

Захватившая власть советская бюрократия не была особым классом. Она представляла собой определенный общественный слой, в силу отсталости страны сумевший узурпировать всю власть. В руках партийного аппараты находили Советы, профсоюзы и все рычаги исполнительной власти. Бюрократии было свойственно понимание собственных интересов: победив оппозицию, она получила в свои руки многочисленные привилегии. Был отменен партмаксимум, ограничивавший материальное вознаграждение членов РКП (б) занимавших ответственные посты.

Зарплата коммуниста согласно партмаксимуму существенно уступала оплате не состоявшего в партии специалиста. Для человека интересующегося своим материальным выигрышем вступление в РКП (б) не оборачивалось повышением доходов. Наоборот - означало сокращение зарплаты. Директор завода не состоявший в партии мог получать значительно больше, чем руководитель предприятия коммунист. Сталинская бюрократия устранила эту неудобную для нее норму.

Однако в среде расправившихся с троцкизмом партийных аппаратчиков были живы традиции большевизма. Даже отправляя своих недавних товарищей в ссылки, политические изоляторы и лагеря, сторонники Сталина продолжали оставаться идейно и исторически связанными с великим октябрем 1917 года, подпольной борьбой и духом революционного марксизма. Противоречие между одержавшим верх бюрократическим путем «построения социализма» и носителями традиций большевизма должно было разрешиться. Устранение «старых большевиков» оказывалось неминуемо в процессе развития контрреволюции, финальным актом которой явился 1991 год.

Оценивая совершившийся переворот, Троцкий впоследствии писал: «Бюрократия победила не только левую оппозицию. Она победила большевистскую партию. Она победила программу Ленина, который главную опасность видел в превращении органов государства «из слуг общества в господ над обществом». Она победила всех этих врагов - оппозицию, партию и Ленина - не идеями и доводами, а собственной социальной тяжестью. Свинцовый зад бюрократии перевесил голову революции. Такова разгадка советского Термидора» .

3.5. Перемены в СССР

Триумф политики Бухарина оказался коротким. В 1927-1928 году разразился новый кризис - кризис хлебозаготовок. Одной из его причин были все те же «ножницы» (разница цен между промышленными и сельскохозяйственными товарами). Политика административного снижения цен на промышленные изделия привела к их дефициту. Накапливая денежные средства, крестьяне не могла их потратить. В 1927 году заплатив государству маленький налог, деревня решила подождать с продажей зерна до весны, пока цены не подрастут. Возникли трудности со снабжением городов.

В ответ на «кулацкую хлебную стачку» руководство СССР подняло налог и снизило цены на зерно. По всей стране началось изъятие излишков хлеба. Крестьян отказывавшихся сдавать зерно по государственным ценам преследовали в уголовном порядке как спекулянтов. ВКП(б) в экстренном порядке взяла курс на сплошную коллективизацию. По сути это означало признание краха бухаринско-сталинской линии в деревне, усиливавшей кулака и не развившей коллективные хозяйства.

Блок бюрократии и кулака - оказавшегося одним из победителей революции - виделся в 1920-е годы убедительной перспективой. Однако ее решительно разрушил мировой экономический кризис, обостривший хозяйственные противоречия в СССР. Бюрократия, сельская, а с ней и городская буржуазия оказались противопоставлены друг другу. Кулак и середняк не нуждались в термидорианской администрации мешавшей свободному использованию земли, а бюрократия видела, что не может дальше рассчитывать на мелкого буржуа. В силу своей революционной природы, а также материальных интересов она не могла капитулировать перед возрождающейся буржуазией, сойдя затем с исторической сцены. Поэтому столкновение оказалось неизбежно.

В 1925-1927 годах согласно мысли Бухарина колхозы не считались «столбовой дорогой» к социализму. В политике второй после триумвирата правящей фракции эта идея являлась руководящей. Но предполагавшееся мирное врастание капиталистических элементов, прежде всего кулаков, в социализм при финансировании за их счет индустриализации обернулось многолетней войной против мелкобуржуазной деревни. Отказавшись продавать хлеб по государственным расценкам, крестьяне тем самым отказались финансировать индустриализацию по выработанной ВКП(б) стратегии. «Экспорт зерна резко упал: с 2177,7 тысяч тонн в сезон 1926-1927 гг. до 344.4 тысяч тонн в 1927/1928» . Вместе с тем в связи с начавшимся новым мировым экономическим кризисом цена хлеба на мировом рынке также стремительно снизилась.

Руководство СССР оказалось в тупике. Кризис хлебозаготовок вызвал новое размежевание в партии. Бухарин признал ошибки в ценовой политике, предложив: поднять закупочные цены, увеличить направляемую в деревню товарную массу и сократить экспорт зерна заграницу. Осуществить эти меры (первоначально приятые партией) в полном масштабе оказалось объективно невозможно. Заготовка хлеба в 1928 году вновь стала «чрезвычайной», а число отданных под суд «спекулянтов» возросло в разы.

Сталин и его группа сделали эмпирический поворот влево, объявив причиной кризиса саботаж кулака. Следующим шагом на этом пути стали «сплошная коллективизация» и «ликвидация кулачества как класса». Выступившие с критикой возведения чрезвычайных мер в систему «правые», во главе которых стояли Бухарин, Рыков и Томский, быстро потерпели поражение. Сталин загнал их в оппозицию, сделав виновными в провалах политики в деревне. Бухаринцы вынуждены были капитулировать, «разоружившись перед партией». На изъятие зерна и принудительную коллективизацию крестьяне ответили массовым убоем скота и вооруженными мятежами.

Вместо того чтобы создавать и поддерживать колхозы, поднимая их долю в производстве товарного хлеба, бюрократия потеряла несколько лет на бесплодные игры во «врастание кулака в социализм». В результате: индустриализация страны продвигалась медленно. Требования оппозиции незамедлительно перейти к плановой индустриализации правящая фракция игнорировала. Только в 1928-1932 году в СССР была осуществлена первая пятилетка. Она проходила в сложнейших условиях принудительной коллективизации, а по сути гражданской войны с деревней, хронической нехватки продовольствия и денежных средств.

Методы коллективизации и индустриализации в СССР в годы первой и последующих пятилеток носили бюрократический, даже тоталитарный характер. Чтобы покрывать затраты на индустриализацию из колхозов часто изымался практически весь хлеб, что и вызвало голод в 1932-1933 годах на Украине, Северном Кавказе, Нижней Волге и Казахстане. Местные условия, такие как неурожай, не брались в расчет - требовалось полное выполнение планов. Все шло на экспорт, связь СССР с мировым капиталистическим рынком возросла.

Затраты на индустриализацию также покрывались денежной эмиссией вызывавшей инфляцию и сокращение реальной зарплаты рабочих. Была увеличена продажи водки. Вместе с тем больше становилась пропасть между рабочими, колхозниками и слоем советской бюрократии, все более усиливавшей нажим на трудящихся.

В результате первой пятилетки страна вырвалась вперед. Были созданные новые отрасли, построено более 1500 крупных промышленных предприятий. Ввоз оборудования из-за рубежа сокращается, его начинает замещать отечественное машиностроение. Однако завышенные плановые показатели производства небыли достигнуты, а выпуск основных видов продукции легкой промышленности в 1933 году оставался почти таким же, как в 1927 году. В колхозах гигантскую убыль рабочего скота только в незначительной мере удалось компенсировать применением машин.

После коллективизации и ликвидации НЭПа в городе хозяйство СССР оказалось полностью государственным. Колхозы лишь формально считались «независимыми». Подчиненность колхозников государственной машине была даже большей, чем у рабочих. До 1950-х годов сельские труженики не имели паспортов, свободного права ухода из колхоза и переселения в город. Трудодень вместо формы распределения колхозной прибыли по труду был раздачей оставленной бюрократией малой части урожая. Положение колхозников было схоже с положением государственных крепостных. При Сталине практиковалось прикрепление деревень к крупным государственным сановникам, например маршалам. Такое «дарение» деревень часто означало для колхозников облегчение их положения.

«Командные высоты в экономике» - национализированную промышленность 1920-х годов - в 1930-е годы сменило полное огосударствление промышленности, сельского хозяйства и торговли. В управлении экономикой, как и в ВКП(б), утвердился бюрократический централизм, с первых лет ставший постоянной болезнью экономики СССР. Одновременно произошло вынужденное отделение СССР от мирового рынка. «Он был вызван хронической нехваткой средств и угнетенным (после коллективизации) состоянием сельского хозяйства, раннее выступавшего в роли основной экспортной отрасли» .

В годы первой пятилетки бюрократия полностью освободила себя от контроля со стороны трудящихся. Политические перемены в СССР к 1934 году были налицо: вместо удостоверений личности были введены паспорта и отмена свобода передвижения и проживания граждан, повсеместно, ГПУ окончательно встало над партией, фактически подчиняясь лично Сталину. Последние остатки советской демократии были ликвидированы - всюду стали господствовать административно-командные методы управления. Насилие над массами превратились в главный инструмент политики бюрократии и одновременно форму сохранения ей своих привилегий. В СССР установился тоталитарный режим, который можно в эти годы по праву назвать бонапартистским.

Как и во Франции XVIII века Термидор в Советской России означал отстранение масс от политического руля. Судьбу трудящихся отныне решала бюрократия. Однако, как и во времена Великой французской революции в 1920-1930-е годы белая эмиграция напрасно трактовала контрреволюционные перемены в свою пользу. Ни французские термидорианцы, ни термидорианская бюрократия в СССР не желали восстановления старого строя. Наивно приняв истребление Сталиным большевиков в 1937-1938 годах за сигнал возвращаться в «очищенный рай», многие бывшие белогвардейцы угодили в самое пекло. Несмотря на проявленный «пролетарский» интернационализм в войне с Франко на Пиренеях они оказались в секретных тюрьмах НКВД в Испании или ГУЛАГе. Немногие смогли пройти через плотное сито НКВД: остаться в живых и вернуться на родину.

В 1928-1933 году термидорианская фаза контрреволюции в СССР завершилась. Контрреволюция не пошла по пути срастания бюрократии с буржуазией деревней к реставрации капитализма, как предполагала левая оппозиция. Под давлением внутренних хозяйственных противоречий и мирового кризиса аппаратная прослойка СССР оказалась вынуждена осуществить коллективизацию и ускорить индустриализацию СССР. Вместе с тем она решилась на полую ликвидацию своих недавних союзников - кулаков и нэпманов.

Сделанный бюрократией под руководством Сталина поворот, несмотря на всю левизну прикрывавшей его фразы, означал по отношению к социально-экономическим, политическим, культурным завоевания трудящихся новый - бонапартистский - этап контрреволюции. Устранив мелкую буржуазию, правящий слой продолжал изменяться, угрожая со временем стать новым классом капиталистов. Только две преграды оставались у него на пути: традиция большевизма, носителем которой он еще был, и пролетариат, поставленный под жесткий контроль, но способный со временем потребовать обратно свои права. Соединение двух этих угроз грозило бюрократии политическим падением, а значит лишением всех привилегий.

3.6. Сталин и сталинистская оппозиция

В 1934 году «старая гвардия» попыталась снять Сталина с поста Генерального секретаря, не избрав его в ЦК. Но инициатива «ленинских кадров», большевиков с дореволюционным стажем провалилась. На XVII Съезд ВКП(б) со всей очевидностью проявилось аппаратное могущество Генерального секретаря. Не популярного в массах из-за восьми лет «чрезвычайщины», но зато ставшего бюрократически более могущественным. Результаты тайного голосования были фальсифицированы, Сталин сохранил свой пост. Его позиции в ЦК (главным образом за счет новых выдвиженцев) укрепились. Чем же было вызвано такое поведение свыше десяти лет поддерживавших Сталина партийных кадров, среди которых имелись и такие его давние товарищи как Серго Орджоникидзе?

1934 год стал первым мирным годом для страны прошедшей тяжелейший период принудительной коллективизации. Гражданская война с деревней завершилась полной победой аппарата, закончилась первая пятилетка. Весь нелегкий период с 1927 по 1934 год в ВКП(б) внешнему наблюдателю не было заметно никаких крупных столкновений, за исключением разгрома в партии «правого уклона» Бухарина-Рыкова. Однако в эти годы политический режим в стране претерпел серьезные изменения: стал еще более жестким, еще более централизованным и антидемократичным. Внутренняя демократия в партии сжалась до последнего предела. Первоначально экстренные меры превратились в норму.

Все происходящее воспринималось многими старыми большевиками как меры необходимые для выхода СССР из кризисного состояния, но не более того. После победы над трудностями виделось разумным вернуться к более мягкому бюрократическому режиму, образца 1926-1927 годов. Старое большевистское ядро ВКП(б) не было готово к продлению и усилению чрезвычайщины, не считало ее целесообразной. Между тем в период повальной коллективизации в партии также существовали и, более того, скрыто нарастали оппозиционные настроения.

«Ленинские кадры» в ВКП(б) сочувствовали рабочим, оказавшимся в тяжелейших материальных условиях, и критически оценивали насильственные методы коллективизации. Высказывались мнения, что, убрав с главного партийного поста Сталина, можно затем легко устранить и всех его ближайших сподвижников. Косвенно признавая правоту левой оппозиции по многим вопросам, оппозиция «старых большевиков» не считала свои действиями по ее разгрому неверными. Оставаясь на более правых позициях, чем подвергнутые репрессиям сторонники Троцкого, оппозиционные к линии Сталина кадры оказывались новой «левой оппозицией» в ВКП(б).

Упразднение «ленинских принципов» во внутрипартийной жизни также беспокоило «старую гвардию». Многие признавали: Сталин изменил делу революции, его реакционная политика уничтожает ее завоевания одно за другим. Отторжение вызывал также все более масштабный и уродливый культ личности бюрократического вождя. Видный не троцкистский деятель оппозиции Мартемьян Рютин писал: «Задача заключается в том, чтобы сейчас же приступить к мобилизации сплочению партийных сил на почве марксизма-ленинизма, на почве подготовки к уничтожению диктатуры Сталина. Партия и рабочий класс в своём подавляющем большинстве против Сталина и его клики. Надо только эти распылённые и терроризированные силы объединить, вдохнуть веру в это дело и начать работать по устранению сталинского руководства» .

Однако политические условия начала 1930-х годов не позволяли левым сталинитам вести борьбу за сохранение и возврат «истинных основ большевизма» иначе как скрытым, наполовину заговорщическим путем. Но против таких методов сопротивления значительной части аппарата Сталин имел мощное оружие - политическую полицию ОГПУ. Сосредоточив за годы коллективизации и первой пятилетки в своих руках еще большую власть, «отец народов» был практически неуязвим для уставных методов устранения от государственного руля. Со всей наглядностью это и продемонстрировал XVII Съезд ВКП(б). Боровшиеся в 1920-х годах с троцкизмом большевики-аппаратчики с революционным прошлым сами очень скоро могли оказаться в положении «троцкистских вредителей» или даже «контрреволюционной шпионской своры».

В годы после коллективизации действительно возникли условия для некоторого смягчения политического режима. Многим большевикам виделось разумным больше внимания уделить развития производства товаров широкого народного потребления, которых после ликвидации НЭПа стало страшно недоставать. Дальнейшее расширение привилегий казалось «старой гвардии» нецелесообразным, чуждым принципам пролетарской революции, только дискредитирующим идеи социализма. Считалось возможным смягчить режим для заключенных, перековав их для новых будней строящейся страны. Материальное положение рабочих требовалось улучшить. На этом в частности настаивал Киров и ленинградская группа, дошедшие до конфликта с целиком лояльными Сталину членами Политбюро.

Однако в партии и бюрократических органах с 1927 по 1934 год окрепли и иные силы. В еще более разросшемся государственно-партийном аппарате имелось множество несвязанных с революционной традицией кадров, часто молодых беспринципных карьеристов. На них все чаще делал свою ставку Сталин, не видевший надежной опоры в рядах «старой гвардии». Среди наиболее заметных новых выдвиженцев были такие фигуры как Николай Ежов, Никита Хрущев, Лев Мехлис и Лаврентий Берия. Кроме приближенных к «отцу народов» лиц имелись еще сотни тысяч молодых людей мечтавших о бюрократической карьере, означавшей привилегии и невероятно роскошную в сравнении с положением трудящихся жизнь. Но на пути к ней стояли «ленинские старики» (в действительности еще совсем не пожилые люди), занимавшие большинство управленческих постов.

Из выступления оппозиционных делегатов на XVII Съезда ВКП(б) Сталин сделал вывод о невозможности для него сохранения своего положения без устранения всего старого большевистского ядра партии. Закаленные в подполье, связанные крепкой дружбой возникшей в годы эмиграции, ссылок и тюремных заключений, двух революций и гражданской войны эти люди не могли стать надежной опорой для нового политического режима в СССР. Сам бюрократический режим должен был либо сделать новый шаг вправо, либо стабилизироваться на достигнутом к концу 1920-х годов уровне. На это были направлены усилия оппозиции «старых большевиков».

Однако победа «ленинских кадров» советской бюрократии означала для Сталина конец безграничной власти и политической карьеры. Он нес прямую ответственность за многочисленные хозяйственные провалы, неудачи международного коммунистического движения, голодную смерть миллионов крестьян, создание непереносимого внутрипартийного режима и многое другое. Большевистское ядро ВКП(б) не доверяло «гениальному руководителю, великому другу и учителю советского народа». Эмпирические, не продуманные коллегиально (даже в бюрократическом смысле коллегиальности), резко меняющиеся методы сталинского руководства дорого обходились СССР. Всего этого было более чем достаточно, чтобы отстранить Сталина от руководства страной и партией, одновременно восстановив «ленинские» коллегиально-бюрократические принципы управления.

Совершенно в ином виде представал «отец народов» перед глазами молодых аппаратчиков. Для них он являлся распределителем всех жизненных благ, безошибочно-мудрым, все знающим и понимающим руководителем. Не связанные с революционными идеями бюрократические кадры были готовы цинично принять любые повороты в судьбе страны и ВКП(б) если получали от этого материальный выигрыш. Они представляли собой огромную безликую силу, которую превосходно сумел оценить Сталин. С ней ничего не могли поделать «старые большевики», сами вскормившие ее на борьбе с троцкизмом. Совершившийся в СССР 1928-1933 годов радикальный перелом существенно поднимал значение этого молодого партийно-государственного болота.

Субъективные интересы не желавшего расставаться с властью Сталина и молодого поколения аппаратчиков совпадали. Именно этим, а не только наличием в руках «отца народов» аппарата подавления объясняется его успех в борьбе с «ленинской гвардией». НКВД, прокуратура и милиция могли и не сработать. Руководимая кадрами гражданской войны РККА могла вмешаться и изменить баланс сил. Риск был велик. Поэтому Сталин тщательно продумал свой план расправы над реальной и потенциальной оппозицией в ВКП(б) замаскировав его своей якобы готовностью к компромиссам. Шедевром сталинского обмана стала новая Конституция СССР, никогда не действовавшая, но сразу объявленная самой демократической в мире. Одновременно генсек усилил аппаратную работу по подбору новых выдвиженцев.

3.7. Канун новой контрреволюции

После XVII Съезда ВКП(б) Сталин принял решение истребить всех стоящих на его пути членов партии, без оглядки на их число и последствия для СССР. Это также должно было помочь ему окончательно расправиться с все еще существовавшей левой оппозицией. Несмотря на свирепые репрессии, она продолжала действовать в подполье. Левая угроза оставалась для Сталина крайне опасной.

Троцкизм имел политическую программу и располагал наиболее системной и последовательной критикой существующего в СССР режима, который с осени 1936 года официально именовался «социалистическое государство рабочих и крестьян» . Чтобы идейно обезвредить его правящая бюрократия изменила градус критики левых оппозиционеров. Они лживо объявлялись предателями дела коммунизма, вредителями и шпионами империалистических держав. Однако остановить происходившее в середине 1930-х годов политическое оживление оказывалось не простым делом для НКВД, освобожденного от контроля даже со стороны партийных аппаратчиков. В цехах все чаще появлялись листовки левой оппозиции, один за другим возникали студенческие кружки.

Молодежь принималась внимательно изучать работы Ленина, Троцкого и других революционеров. В 1935 году подпольная организация возникла даже в святая-святых ВКП(б) - Высшей партийной школе. В ВПШ по рукам ходили листовки с изложением троцкистской программы. «Студентам ВПШ, изучавшим Маркса и Энгельса "по первоисточникам", становилось ясно, что "троцкизм", заклейменный Сталиным как ересь, в действительности представляет собой подлинный марксизм-ленинизм» .

Всюду в городах росли протестные настроения. Нередко происходили забастовки. Призывы к «затягиванию поясов» исходившие от привилегированной бюрократии, ведущей роскошную жизнь, только усиливали возмущение рабочих, на плечи которых ложились главные тяготы форсированной индустриализации. На заводских стенах появлялись гневные надписи, направленные против Сталина. «Любимого отца народов» рабочие называли «кровопийцей», «поганой контрой» и «палачом революции». В ответ бюрократия усиливала нажим на трудящиеся массы. В дело шли не только ресурсы политической полиции - НКВД, и всей репрессивной машины, но и обвинение боровшихся с реакционным режимом в троцкизме, а значит - террористическом пособничестве всем внешним и внутренним врагам СССР.

«Оппозиционные настроения в стране носили по большей части коммунистический характер и зарождались прежде всего в партийной среде. Поэтому Сталин на протяжении 1933-1936 годов провел партию через три официальные чистки, выбросившие из ее рядов сотни тысяч человек» . Эти меры подготовили следующий шаг его политики - уничтожение всех связанных с революционной традицией деятелей, включая многих лиц, входивших в его собственное окружение. После провала попытки снять Сталина на XVII Съезде ВКП(б) «старые большевики» ничего не смогли этому противопоставить. Как отмечал Троцкий, «после того, как бюрократия подавила внутреннюю жизнь партии, сталинская верхушка подавила внутреннюю жизнь самой бюрократии» . Следующий этап контрреволюции приближался.

Нараставшему в 1934-1936 годах абсолютистскому террору оппозиционные «старые большевики» были не властны противостоять. С одной стороны они оставались противниками левой оппозиции, заклейменного троцкизма. С другой - не могли встать во главе недовольных масс против режима, частью которого сами являлись. Бюрократическая «старая гвардия», как и положено сыгравшей свою роль промежуточной контрреволюции, оказалась отрезанной со всех сторон. Она не могла оказать Сталину серьезного сопротивления. Социально изолированная, потерявшая веру в себя «ленинская гвардия», а с ней и широкая масса членов ВКП(б) вскоре должна была стать жертвой нового этапа контрреволюции в СССР. Ей предстояло погибнуть вместе с теми, против кого она так беспощадно боролась более десяти лет - вместе с десятками тысяч левых оппозиционеров, большевиков-ленинцев.

В СССР накануне большого сталинского террора «функция управления сосредотачивается в руках все более тесного круга лиц» . После массового уничтожения большевиков, Сталин соберет всю полноту власти в своих руках, месяцами не созывая заседаний Политбюро. Исчезнет партийная традиция регулярных Съездов, заседания ЦК ВКП(б) окончательно превратятся в формальные аппаратные мероприятия. Интернационал надолго перестанет быть гимном партии, а с идей мировой революции также будет покончено. Ее объявят троцкистской, ультрареволюционной и чуждой подлинному коммунизму, забыв строки гимна Коминтерна: «…на смену единый всемирный Советский Союз».

Национальный «социализм» укрепит свои позиции. В 1943 году будет распущен III Интернационал, как якобы выполнивший возложенные на него задачи. Переписанными окажутся учебники историки. Имя великого историка-большевика Михаила Покровского втопчут в грязь собственные ученики. Его знаменитый массовый учебник истории России, блестяще написанный с марксистских позиций, содержащий глубокий классовый анализ начнут изымать еще в середине 1930-х годов, превратив в наши дни в библиографическую редкость. Под массовое изъятие попадут и другие вредные для тоталитарного режима книги. Федор Раскольников, вождь революционных матросов 1917 года и видный советский дипломат в 1930-е годы, вспоминал, как сильно был потрясен, увидев рассылаемые советским библиотекам огромные списки книг подлежащих немедленному уничтожению. «Против фамилий многих авторов значилось "уничтожить все книги, брошюры и портреты"» .

К прежним просчетам и контрреволюционным преступлениям Сталин добавит новые. После массового уничтожения командного состава РККА, отказа от выработанных военных доктрин (будут расформированы танковые корпуса - гордость расстрелянных красных маршалов Тухачевского, Блюхера, Егорова), СССР окажется неготовым к войне. В первые недели войны фашистская авиация сможет почти безнаказанно бомбить сваленные на полевых аэродромах по команде Берии (курировавшего строительство постоянных аэродромов) советские самолеты. Сотни тысяч красноармейцев попадут в плен по вине высшего руководства. Их приравняют к изменникам родины. На ходу стране придется восстанавливать военную организацию близкую отмененной после 1937 года. Потери СССР и разрушения народного хозяйства окажутся колоссальны. Только великое мужество советского народа обеспечит победу.

В 1935-1936 годах не все еще было решено. В ячейках ВКП(б), среди комиссаров и командиров РККА, среди управленческих кадров в промышленности преобладали оппозиционные Сталину и его политике настроения. Именно поэтому в ужасные годы контрреволюционного террора бюрократии в числе жертв оказались не только коммунисты и рабочие, но инженеры, врачи, учителя, директора, деятели искусства.

Подготовляя свой сокрушительный удар, Сталин ощущал себя после 1934 года все уверенней. Он твердо решил уничтожить весь идейно связанный с революцией слой общества, не оглядываясь на страшные хозяйственные, военно-политические и культурные последствия для СССР. Его противники были раздроблены. Одни, правые коммунисты из «старой гвардии», упустили свой шанс в 1934 году, понадеявшись на соблюдение уставных норм, в действительности уже не имевших значения. Их опутывали шпионские сети НКВД, мешая действовать единственным оставшимся - заговорщическим методом. Другие, левая оппозиция, были дезорганизованы репрессиями, лишены центрального руководства и связи с Троцким, высланным из СССР. Многие видные деятели левой оппозиции капитулировали перед бюрократией, сложив идеологическое оружие. Для Сталина это явилось крупной победой. Несмотря на рост оппозиционных настроений в городе и недовольство коллективизированного крестьянства, массы не располагали достаточной силой.

Количественно выросший за первые годы индустриализации пролетариат состоял преимущественно из недавних крестьян. Они не имели ни опыта дореволюционных рабочих, прошедших суровую школу классовой борьбы, ни их боевого сознания. Опираясь на бюрократизированные и целиком подвластные профсоюзы, НКВД, всю административную машину власти и псевдореволюционную пропаганду сталинская бюрократия смогла подавить возмущение трудящихся. На заводах где появлялись оппозиционные листовки, НКВД незамедлительно проводило аресты. Партийные аппаратчики повсеместно дополняли нажим демагогическими мерами. Однако главной причиной неудач красных оппозиционеров 1920-1930-х годов являлась не растущее могущество контрреволюционной бюрократии, а слабость рабочего класса. Будь ситуация в отношении пролетариата иной, даже из обломков левой оппозиции могла бы возникнуть единая революционная сила.

3.8. 18 брюмера Иосифа Сталина

Развязку узла противоречий детонировало убийство Кирова, организованное НКВД по приказу Сталина. За ним последовали аресты, а также потрясшие СССР и весь остальной мир открытые судебные процессы. Тщательно подготовленные в «лабораториях» НКВД они должны были доказать шокированным советским гражданам, иностранным рабочим и коммунистам, что все трудности в Советском Союзе порождены не политикой клики Генерального секретаря, а повсеместными вредительством, предательством и терроризмом. Главной идеологической мишенью процессов была левая оппозиция и находившийся в изгнании Лев Троцкий.

В дело пошли новые амальгамы - фальшивые обвинения, сплетавшие воедино прошлую или настоящую, подлинную либо приписываемую оппозиционность с измышленным желанием восстановить капитализм. На скамье подсудимых как «злобные враги советской власти», «шпионы империалистических держав», «подлые троцкистские предатели» оказались видные деятели революции, партии и правительства СССР. Они на глазах всего мира сознавались в нелепых и абсурдных преступлениях. Мало кто знал, что те из обвиняемых на процессах 1936-1937 годов, кто отказывался признавать правоту обвинений, не выводился на открытый суд. Однако тем и другим была уготована неминуемая гибель. Обещание сохранить жизнь в обмен на «спасительную ложь» во имя дальнейших побед социализма было обманом. Никто из подготовляемых НКВД к открытым процессам коммунистов не пережил сталинской эры.

Вслед за публичными процессами быстро наступило время массового террора. Не рассчитывая в полной мере на старые кадры НКВД, Сталин сменил руководство комиссариата. Место Ягоды занял Ежов. Опираясь на новые кадры, он, спустя несколько месяцев после своего назначения, произвел беспрецедентную по масштабу, тщательно подготовленную чистку. Руководители НКВД, следователи и другие сотрудники были застигнуты врасплох. На смену еще хоть как-то связанным с революционными идеями сотрудникам пришло молодое поколение беспринципных, исполнительных, жадных до привилегий людей. Мучения совести подготовлявших открытые процессы чекистов Сталин разрешил одним ударом, просто уничтожив весь старый костяк Наркомата внутренних дел. «План физического уничтожения всех сотрудников НКВД, кто знал зловещую закулисную сторону московских процессов, был разработан Сталиным и Ежовым с тщательностью, достойной военной операции» . Вслед за находившимися в СССР чекистами пришла очередь сотрудников НКВД работавших заграницей.

Опираясь на новые кадры НКВД, Сталину легко было перейти к решению главной задачи: ликвидации старых большевиков и полному подчинению партии. В 1937-1938 году развернулась компания исключений из ЦК. Один за другим пленумы ЦК ВКП(б) исключали из руководящего органа и партии десятки коммунистов. Многие из них к этому моменту были уже арестованы. Ни по одной кандидатуре не проводилось персонального разбирательства, кроме Бухарина и Рыкова, исключенных до большой компании чисток в ЦК. «После февральско-мартовского пленума 1937 года решения об исключении членов ЦК принимались в опросном порядке и утверждались списком» . В ходе трех пленумов (в июне и октябре 1937 года и в январе 1938 года) путем голосования списками исключению подверглось более половины состава ЦК: 75 человек, из них 36 членов и 39 кандидатов . Все они были объявлены врагами народа.

Не верно считать, что ЦК ВКП(б) позволил беспрепятственно уничтожит себя. Сопротивление сталинскому террору возникло на пленуме ЦК, состоявшемся 23-29 июня 1937 года. Отрыл пленум доклад Ежова о раскрытом грандиозном заговоре, охватывавшем видных партийных и государственных деятелей. Обсуждение этого вопроса продолжалось первые четыре дня пленума. Однако в работе пленума не принимало участие 46 членов и кандидатов, избранных на XXVII Съезде . Но даже среди допущенных к работе плену членов ЦК нашлись коммунисты, осмелившиеся выступать против сталинского террора.

Почти ничего неизвестно о том, что происходило на июньском пленуме. Заседания не стенографировались. Пленум стал единственной, предсмертной для ЦК, попыткой сопротивления «старой гвардии». Ежов потребовал предоставить НКВД чрезвычайные полномочия. Доклад и требование Ежова, а также предложение Сталина всем участникам пленума рассказать об известных им преступлениях товарищей поразили ЦК. Коммунисты высказывали недоверие аппарату Ежову, требуя проверки органов внутренних дел. Озвучивались цифры арестованных НКВД большевиков. Со смелой критической речью выступил старый большевик Осип Пятницкий, заведовавший одним из отделов ЦК ВКП(б). Коммунисты указывали на массовую фальсификацию обвинений и применение НКВД к подследственным незаконных методов воздействия. Во время перерывов обсуждался вопрос о необходимости отстранения Сталина от власти. Все это не входило в планы «отца народов», державшего аппарат НКВД наготове.

Победа над ЦК была одержана Сталиным благодаря применению мощнейшего давления на участников пленума, сочетавшегося с арестами между заседаниями большевиков-оппозиционеров. Уже на другой день после выступления люди пропадали из зала, а часто официально объявились арестованными врагами народа. Прошедшее беспрецедентную чистку ЦК предоставило Ежову чрезвычайные полномочия. НКВД также давалось позорное право применение пыток . По итогам Пленума Политбюро сформировало областные и республиканские «тройки», предназначенные для вынесения внесудебных приговоров. В их состав входили: начальник Управления НКВД, начальник Управления милиции и областной прокурор. Одержанная Сталиным победа над ЦК открывала широкий путь для массового террора, без оглядки на нормы советского права.

«Из 139 членов и кандидатов в члены ЦК, избранных на XVII съезде, в 1936-1940 годах было репрессировано 98 человек, в том числе 44 (из 71) члена ЦК и 55 (из 68) кандидатов в члены ЦК» . Свыше 80 % из них на момент ареста были моложе 50 лет. «За период между XVII и XVIII съездами состав ЦК уменьшился на 108 человек или на 78 процентов» . То есть большая его часть была истреблена. От расстрела не спасся ни один человек. Свыше половины репрессированных кандидатов и членов ЦК подверглись групповым расстрелам. По отношению к политбюро ЦК окончательно превратился после 1937 года во вторичный, подчиненный орган формального утверждения решений. В таком виде он остался вплоть до ликвидации КПСС в 1991 году.

Вслед за ЦК репрессии обрушились на весь партийный, комсомольский и государственный аппарат, а затем на массы рядовых коммунистов и зараженных недовольством беспартийных. «Масштабы истребления аппаратчиков достигли небывалых размеров в период проведения выборов в Верховный Совет СССР, названных Сталиным "самыми свободными и действительно демократическими выборами, примера которых не знает история"» . Важным результатом развернувшегося в 1937-1938 годах уничтожения старого аппарата стало облегчение дальнейшего хода контрреволюции в СССР. Когда в начале 1990-х годов в Советском Союзе произошла реставрация капитализма, то никакой смены государственного аппарата не потребовалось. Практически в готовом виде он перешел в новую хозяйственную систему. Только идеологическое крыло КПСС оказалось невостребованным капитализмом. Но критики троцкизма и певцы развитого социализма, «окончательно победившего в СССР» не оказались без дела. Они нашли свое место в руководстве и аппарате КПРФ.

В 1937-1938 годах охота на «врагов народа» захлестнули не только партию, где НКВД волнами проводила массовые аресты, но и гордость страны - Красную Армию. Из РККА тысячами увольнялись опытные, проверенные гражданской войной военные. Репрессии в первую очередь обрушились на цвет командного состава. «Во время партийных чисток 1933-19336 года советская печать восхваляла надежность и чистоту подбора кадров армии» . Этими и другими мерами Сталин старался понизить бдительность комсостава РККА, избежав опасного вмешательства военных в намеченный разгром ВКП(б).

Старт чисткам командного состава Красной Армии дала расправа над восемью генералами, казненными в июле 1937 года по подложным обвинениям в измене родине и шпионаже в пользу Германии. Среди первых осужденных оказались легендарные красные командиры, гордость страны и ее вооруженных сил. Суд над военными продолжался всего один день и не являлся открытым. Вслед за вынесением приговор последовал незамедлительный расстрел. Советский Союз лишился таких выдающихся людей как маршал Тухачевский, командармы 1-го ранга Якир и Уборевич, а также других видных военноначальников. В 1938-1939 годах от рук сталинских палачей погибли еще два из пяти красных маршалов: Егоров и Блюхер. Не давшись НКВД, застрелился накануне ареста начальник Политуправления РККА Гамарник.

В статье «Обезглавление Красной Армии» Троцкий писал: «"Старая гвардия", от имени которой открылась в 1923 году борьба против "троцкизма", политически ликвидирована давно. Ее физическое истребление завершается ныне в сталинском стиле, сочетающем садическое зверство с бюрократическим педантизмом. Красной армии он (Сталин - прим. В.К.) нанес во всяком случае страшный удар. В результате нового судебного подлога она сразу стала ниже на несколько голов. Морально армия потрясена до самых основ. Интересы обороны принесены в жертву интересам самосохранения правящей клики» . Однако находящийся заграницей лидер создаваемого IV Интернационала не мог точно знать причины побудившие Сталина нанести по командному составу РККА столь сокрушительный удар.

Среди истериков продолжается спор о том, существовал ли заговор военных против Сталина или инициатива полностью принадлежала «вождю». Прямых доказательств наличия заговора комсостава РККА не обнаружено. Однако есть основания считать, что подготовка военного переворота в СССР с целью отстранить Сталина и его клику от власти имела места. Ускользнувший от сталинской расправы глава НКВД в Испании генерал Орлов утверждал, что группа высших военноначальников и партийных руководителей готовилась свергнуть «вождя».

Горалы находились еще на стадии собирания сил и не выработали окончательного плана переворота, когда «отец народов» нанес свой опережающий удар. «Нам даже была известна дата заговора»,- вспоминал впоследствии Молотов . Знали в сталинском кругу и многие детали замысла военноначальников, включая сведения о том, кто и когда должен был убить Сталина, Ворошилова, Молотова и Кагановича. Тухачевским предлагалось захватить Сталина на военном совещании и расстрелять, перекрыв затем двумя специально отобранными полками Красной Армии подступы к Кремлю войскам НКВД. Станислав Косиор, видный партийный и государственный советский деятель, считал нужным немедленно созвать пленум ЦК, представив на нем доказательства связи Сталина с царской охранкой, которыми, вероятно, располагали заговорщики . Вопрос о том являлся ли Сталин провокатором или нет, остается все еще открытым. Но независимо от тех ответов, которые может принести здесь время, Сталин остается подлинным вождем бюрократической контрреволюции 1920-1950-х годов.

Подготовлявшийся военно-политического переворот не являлся правым, реакционным, направленным на восстановление дореволюционного строя, как его бездоказательно пытаются изобразить некоторые сталинистские «исследователи». Напротив, в случае успеха красных генералов, действовавших совместно с частью «ленинских кадров», контрреволюционный процесс мог быть остановлен в СССР, затруднив в дальнейшем осуществленную бюрократией реставрацию капитализма. Однако расстановка сил в 1937 году не оставляла красноармейской и партийной «старой гвардии» больших шансов. Оппозиционные «вождю» силы приступили к активным заговорщическим действиям относительно поздно, когда инициатива целиком находилась в руках Сталина.

Немедленно после вынесения приговоров генералам подверглись арестам и в своем большинстве были расстреляны все их близкие и родственники. Легкость, с которой были получены признания арестованных военноначальников, очевидно, не является простым следствием пыток и морального давления, а связана с тем, что они действительно готовили военно-политический переворот. Возможно, следователи НКВД, обрабатывавшие военноначальников, сумели убедить их признать правоту обвинении, используя как аргумент полный провал заговорщиков. «Едва ли когда-нибудь будут обнаружены свидетельства лиц, непосредственно причастных к "военному заговору". Все люди, которые могли знать о нем, были уничтожены в годы большого террора (уже через девять дней после процесса генералов число арестованных по обвинению в сопричастности к этому заговору достигло почти тысячи человек)» .

В РККА развернулась истерическая травля «врагов народа». Вооруженные силы захлестнула волна самоубийств. Ожидая ареста, многие красные командиры предпочитали свести счеты жизнь, раньше, чем попасть в ежовые лапах НКВД. С 1937 по 1938 год в РККА было зарегистрировано 1560 случаев самоубийств и покушений на самоубийство . Зв эти годы были расстреляны 3 маршала из 5, 3 командарма I ранга из 5, 10 командармов II ранга из 10, из 57 комкоров - 50, из 186 комдивов - 154, из 16 армейских комиссаров I и II рангов - 16, из 26 корпусных комиссаров - 25, из 64 дивизионных комиссаров - 58, из 456 командиров полков - 401. Общее число жертв террора в армии и флоте исчислялось десятками тысяч. В 1941 году организованный Сталиным разгром командного состава вооруженных сил обернулся для СССР колоссальными потерями живой силы и техники.

За 1937-1938 годы в ВЛКСМ было арестовано 96 из 128 членов и кандидатов в члены ЦК. По всем региональным комсомольским организация прокатились массовые чистки. Мощный удар обрушился на руководящий состав зарубежных компартий и аппарат Коминтерна. Люди еще недавно считавшиеся «верными ленинцами и сталинцами» неожиданно превращались во «врагов народа», «фашистско-троцкистских предателей», «вредителей и шпионов трех разведок». Вместе с тем на тысячами освобождавшиеся посты выдвигались кадры, выражавшие личную преданность Сталину и рассматривавшие идеологию лишь как инструмент. Формально они клялись с трибун в верности заветам Октября, на деле - были готовы принять и оправдать любой политический поворот, исходивший от руководства. Мотивы личной выгоды сделались главными, не противореча в сознании новых аппаратчиков идеалам коммунизма, как это было со «старой гвардией».

Бюрократия обращала к массам лозунг: «Сперва думай о Родине, а потом о себе!» Внутри господствующей прослойки это призыв к массам самоотверженно трудиться превращался в поговорку обратного смысла: «Думай о себе и не забывай о родине». Так звучал девиз новой, предельно циничной бюрократии, над которой массы трудящихся не имели никакой даже моральной власти.

В 1939 году Сталин мог вздохнуть спокойно. Его власть сделалась абсолютной. Троцкистская оппозиция была уничтожена кровавой машиной НКВД, идеи большевиков-ленинцев исковерканы и дискредитированы миллионными тиражами газет, журналов, книг и брошюр. Вся «вредная» литература была изъята и уничтожена. История партии свелась отныне к «Краткому курсу истории ВКП(б)» подготовленному при активном участии Сталина и лживо возвеличивавшему его роль в революции. «Старой гвардии» больше не существовало. Из дореволюционного поколения большевиков на свободе и оставались только немногие партийные иконы или совершенно безопасные люди, многие из которых чудом пережили террор Ежова.

Массы коммунистов, левых сталинистов по своим взглядам, были расстреляны, умерли от пыток или погибала в голодных лагерях. После выполнения грязной работы по расправе над коммунистами аппарат НКВД был обновлен. Его возглавил Лаврентий Берия, лично преданный «вождю» человек. «Сталинский карлик» - Ежов был убит в тюрьме. «Вождю» больше никто не говорил «ты» или «Коба» (партийная кличка Сталина), за глаза приближенные называли его «хозяин». Не только ЦК и Съезд ВКП(б), но даже заседания Политбюро можно было проводить не тогда когда требовал устав, а когда это считал необходимым «вождь».

Чтобы подкрепить преданность бюрократической прослойки Сталин ввел порядок выдачи денег в конвертах. Помимо официальных окладов и полагавшихся по должности немалых привилегий важные аппаратчики получали ежемесячно крупную сумму в конверте. Такая система «премирования» была отменена при Маленкове, в середине 1950-х годов, но вплоть до реставрации капитализма она вызывала в бюрократической среде приятные воспоминания.

К 1939 году в СССР завершился новый - бонапартистский этап контрреволюции. Иосиф Сталин совершил собственный переворот 18 брюмера. Жертвами бонапартистской контрреволюции оказались не только «вечные враги коммунизма» - левые оппозиционеры, но и огромное число мешавших ей советских термидорианцев - «старых большевиков». Террористические удары НКВД были также нанесены по всем структурам советской власти, общественным и международным организациям. В 1937-1938 годах ликвидирован SEU (общество эсперантистов). Большинство его руководителей и активистов репрессированы и заклеймены как «мелкобуржуазные космополиты». Под ударом репрессий оказались также члены Общества бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев, закрытого в 1935 году.

Вместе с истреблением левых бонапартистский режим в СССР существенно изменил официальную идеологию, полностью порвав с марксисткой идеей мировой революции. Только в результате истребления коммунистов в 1939 году оказалось возможным позорное сближение СССР и фашисткой Германии. Но то, что считала для себя неприемлемым термидорианская «старая гвардия», не являлось проблемой для бонапартистской бюрократии. Новые аппаратчики, вошедшие в историю под названием «выдвиженцы 1937 года», легко обращались с идейно-нравственными инструментами. Ничего общего с марксизмом и большевизмом они не имели. Наоборот, Сталин и шедший за ним бюрократический слой выступали не предельным, но отчетливым воплощением контрреволюции.

3.9. Личность Сталина и бонапартизм

Диктатура пролетариата в СССР не была ликвидирована к 1939 году. Пока нетронутой оставалась национализированная промышленность, контрреволюция в Советском Союзе оставалась незавершенной. Рабочее государство сохранилось, но приобрело деформированный характер. Власть в нем сосредоточилась в руках бюрократии, а массы трудящихся были низведены до положения исполнителей ее воли. Не аппарат являлся в СССР подчиненным пролетариату механизмом, а лишенный политической власти рабочий класс должен был безропотно выполнять команды бюрократии. Сталин проявил беспрецедентную жестокость в расправе над коммунистами. Однако он не стремился реставрировать капитализм.

Британский марксист Тед Грант назвал установленный в СССР режим «пролетарским бонапартизмом» . Примечательно, что Сталин, как и Наполеон, являлся представителем культурно более отсталого народа. Он был глубоко пропитан патриархальными традициями и мало связан с этикой большевизма. Именно такие особенности психики позволили ему, не играя заметной роли в революционных событиях, в период бюрократической контрреволюции возглавить наиболее реакционные на тот момент силы бюрократии. Также терявшийся на трибуне Наполеон со своими клановыми представлениями корсиканца больше всего подходил для удушения революции, чем для торжества ее идей. Руссоист и республиканец в молодые годы, он быстро сделался буржуазным монархистом, заполучив власть.

В отличие от СССР бонапартизм во Франции не вел к отмене экономических завоеваний революции. Напротив, в интересах буржуазии он пытался оградить их от феодальной реставрации и «наглых поползновений» слева, репрессируя якобинцев. Империя Наполеона по меркам Европы начала XIX века была очень прогрессивной, на начисто лишенной духа революционной солидарности. Советский Союз также вплоть до своего распада оставался для многих народов образцом возможных достижений. Однако он не являлся социалистическим, а неравномерно развивавшиеся в нем контрреволюционные процессы вели к реставрации капитализма.

Борьба Наполеона против якобинцев, служила укреплению победившей буржуазии. Способствовала концентрации богатств, росту крупного производства. В конечном итоге французский бонапартизм создавал условия для вызревания нового класса - пролетариата. На следующем этапе французской истории уже не мелкобуржуазные республиканцы противостояли сплотившейся вокруг военной диктатуры крупной буржуазии. Весь класс капиталистов был противопоставлен новому политическому субъекту - пролетариату.

Борьба Сталина с большевизмом открывала путь к восстановлению прежнего общественно-экономического строя. То есть была лишена прогрессивных начал, поскольку создававшиеся трудящимися материальные блага бюрократия не собиралась обращать на пользу политически экспроприированных масс. Все материальные и социальные улучшения трудящиеся получали в СССР под собственным нажимом, грозившим бюрократии потерей контроля над ситуацией. По мере вызревания своего сознания, аппаратная прослойка советского общества все отчетливей видела выгодные перспективы буржуазной реставрации. Восстановление капитализма означало для нее не возврат из иммиграции старых помещиков и банкиров, а собственное превращение в неограниченных хозяев богатств Совестного Союза.

3.10. Ликвидация большевизма

Сталин хорошо подготовил террористический удар по партии. С 1933 года по 31 декабря 1934 года прошла «генеральная чистка» ВКП(б). В мае 1935 года она была возобновлена, исключения продолжились. По итогам чистки компартия недосчиталась 18,3 % членов (численность партии до этого составляла 1916,5 тысяч человек). Сразу после чистки в ВКП(б) открылась «проверка партийных документов», продолжавшаяся по декабрь 1935 года. Она добавила ещё 10-20 тысяч исключённых. 14 января 1936 года было объявлено о «замене партийных документов». По итогам обмена партийных билетов исключенными оказались 18 % членов ВКП(б) .

По мере увеличения неравенства в СССР, противоречие между массами трудящихся и привилегированной бюрократией также росло. Однако этот процесс вызывал усиление противоречия между бонапартистской частью бюрократии и термидорианской «ленинской гвардией». Возглавлявший молодое бюрократическое болото, Сталин стремился устранить мешавших его личной власти старых большевиков. Лозунгу возврата к ленинским заветам партийной жизни он противопоставлял требование «монолитности» в следовании партии «генеральной линии». Располагая мощным аппаратно-полицейским ресурсом «вождь» в 1936-1938 годах суме без особого сопротивления сломить «старую гвардию» отправив в лагеря и на расстрел тысячи коммунистов.

Итогом великой чистки стало превращение ВКП(б) из коммунистической партии (пускай аппаратно-термидорианской) в «орден меченосцев», полностью подчиненный воле «гениального вождя». В ходе сталинского террора в ВКП(б) были уничтожены последние следы централистской демократии. Гибель связанных с революцией партийных кадров устранила неоднородность правящего слоя, укрепив его политические позиции. Бюрократия сплотилась вокруг Сталина, видя в нем опору своего положения.

Особенно жестокий удар Сталин обрушил на все еще сохранявшуюся в лагерных застенках левую оппозицию. Тысячи большевиков-ленинцев были истреблены НКВД или умерли от голода, пыток и изнурительного труда. Репрессировались не только бывшие или настоящие оппозиционеры, но и члены их семей. Проходившие в 1930-е годы по делам с пометкой КРДТ (Контрреволюционная троцкистская деятельность) лица шансов выжить практически не имели. «Наиболее масштабная операция по массовому уничтожению троцкистов получила название "воркутинской трагедии"» . В ее ходе был расстреляно 2901 заключенный. Все они являлись коммунистами, вступившими в партию до 1917 года или в период революции.

Повальное уничтожение троцкистов в 1938-1938 годах привело к разрыву революционной традиции. Даже спустя десятилетия после истребления находившихся в лагерях большевиков-ленинцев правящая бюрократия не встречала в стране столь же сплоченной и идейно последовательной оппозиции. Террор НКВД с корнями вырывал революционные силы способные со временем возглавить массы, предотвратив капиталистическую реставрацию.

В результате репрессий в 1937-1938 годах, согласно справке председателя Комиссии Президиума ЦК Шверника, составленной в начале 1963 года, было арестовано свыше 1 372 329 человек . Больше половины из них были расстреляны, многие погибли в лагерях. В 1936 году по политическим обвинениям было расстреляно 1 118 человек. В 1937 году - 353 074 человек. В 1938 году - 328 618 человек. За 1939-1940 годы был расстрелян 4 201 человек . «Число расстрелянных в 1937-1938 годах более чем в 7 раз превышает число расстрелянных за остальные 22 года господства сталинизма» . За 1930-1936 и 1939-1953 годы было расстреляно 94 390 человек .

Более половины всех жертв составляли коммунисты. Из общего числа арестованных в 1936-1938 годах члены партии и исключенные большевики насчитывали свыше 1,2 млн. человек. В живых из них осталось не более 50 тысяч. Остальные были расстреляны либо погибли в лагерях . Общее число коммунистов погибших в кровавых жерновах бонапартистской машины колоссально. Нигде и никогда в истории ни один реакционный режим не производил столь массового уничтожения коммунистов.

3.11. Реставрация капитализма в СССР

К началу Второй мировой войны СССР преодолел абсолютное отставание от передовых капиталистических стран по выпуску основных видов промышленной продукции. «Производство электроэнергии, топлива, стали, цемента в 1940 году превзошло соответствующие показатели Германии, Англии и Франции или вплотную приблизилось к ним» . Возникли новые отрасли: авиационная, автомобильная, алюминиевая промышленность, производство подшипников, тракторостроение и танкостроение. В 1937 году объём промышленной продукции производимой в СССР составил 429 % от уровня 1929 года, в то время как в капиталистических странах он всего на 4% превысил докризисный уровень .

Совершенно иной была ситуация советском сельском хозяйстве. Несмотря на возросшее применение техники в предвоенные годы, стоимостная оценка валовой сельскохозяйственной продукции в последние предвоенные годы превышала соответствующие показатели конца НЭПа лишь на 5 %. Потери в поголовье скота вследствие массового его убоя в годы принудительной коллективизации восстановить не удалось. К началу 1941 года поголовье рогатого скота достигло 54,5 млн. голов, что было на 3,7 млн. голов меньше, чем на 1 января 1929 года . Все это сказывалось на продовольственном снабжении выросших городов.

«Даже в реконструированных или заново созданных отраслях тяжёлой и оборонной промышленности СССР производительность труда была существенно ниже, чем в США и странах Западной Европы, хотя техническая оснащённость этих отраслей, оборудованных импортированной новейшей техникой, немногим уступала американской или западноевропейской» . Колоссальный урон советской экономике нанес сталинский террор. По темпам роста промышленного производства 1936 год был наиболее удачным. Однако в результате массовых арестов управленческих и инженерных кадров в 1937 году они упали как минимум вдвое. Еще радикальней производительность труда снизилась в предвоенные годы. В 1939-1940 годах возникла тенденция к уменьшению производства основных видов промышленной продукции. Выпуск стали, проката и чугуна сократился в 1939 году по сравнению с предыдущим годом. В 1940 году упало в сравнении с 1939 годом производство автомобилей на 28 %, тракторов - на 25 % .

Плановое ведение хозяйства в СССР обеспечивало экономике высокие темпы роста. В годы Второй мировой войны оно стало важным фактором победы, позволив Советскому Союзу быстро поднять военное производство, кратно покрыв потери в вооружении. Однако успехи советской экономики 1941-1945 годов и периода восстановления народного хозяйства в первую очередь достигались благодаря народному энтузиазму. Советские люди сражались с фашизмом и работали для фронта не ради привилегий партийной бюрократии. Они стремились защитить оставшиеся завоевания революции и искренне надеялись на перемены к лучшему после победы. Столкнувшись с угрозой гибели СССР, советская бюрократия в годы войны пошла на временное смягчение отношений в обществе. Однако она опасалась массового подъема и стремилась всюду держать его под своим контролем. Правящая прослойка старалась подменить классовый характер вооруженной борьбы лозунгами защиты отечества от иностранного завоевателя. Испытывая страх перед революцией, сталинская верхушка пошла на тайный сговор с Англией и США. Под давлением из Москвы коммунисты Франции, Италии и Греции стали оружие буржуазным правительствам. Несмотря на поддержку масс, они позорно отказались от продолжения дальнейшей борьбы.

Установленная в СССР бюрократическая система управления не допускала никакой производственной демократии, «которая представляет не какой-то отвлечённый принцип, безразличный к развитию экономики, а единственно возможный механизм для успешного развития подлинно социалистической системы хозяйства» . Управленческие решения принимались не в результате демократических дискуссий, а исключительно посредством аппаратного волюнтаризма. Бюрократия не допускала никакого открытого обсуждения различных хозяйственных вопросов, путей повышения эффективности управления экономикой. Интересы производителей и потребности производителей не находили своего выражения, поскольку никакой «развернутой демократии производителей и потребителей» не существовало . Сталинская бюрократия не могла ее позволить ни до ни после мировой войны, не утратив своей власти и не перестав беспощадно обирать трудящихся. Только политическая революция в СССР, могла сбросить административные оковы, сдерживавшие экономическое развитие страны.

По абсолютному объему производимой продукции на 1940 год только США опережали Советский Союз. Доля СССР в мировом промышленном производстве достигла почти 10%. Однако душевая доля промышленной продукции в СССР составляла от 1/5 до 2/3 уровня достигнутого передовыми капиталистическими странами .

За годы трех первых пятилеток социальный состав населения СССР серьезно изменился. Численность рабочего класса возросла с 8-9 млн. человек в 1928 году до 23-24 млн. в 1940 году. Численность промышленного пролетариата увеличилась 4 до 10 млн. человек . Удвоилось население городов. Доля занятых в сельском хозяйстве страны упала с 80% в 1928 году до 54% в 1940 году . С 1928 года по 1940 год заметно выросла численность интеллигенции (особенно инженерно-технической).

На фоне экономических успехов СССР положение трудящихся города и деревни не изменилось за три первых пятилетки к лучшему. Жилищные условия основной массы рабочих оставались крайне плохими. В 1940 году на каждого городского жителя приходилось чуть более 6 кв. м полезной и около 5 кв. м жилой площади . Это было «примерно столько же, сколько до революции, и почти в полтора раза меньше, чем в середине 20-х годов» . Доходы трудящихся сократились по причине инфляции. Государственные розничные цены выросли с 1928 года по 1940 год в 6-7 раз, в то время как средняя нормальная зарплата рабочих и служащих увеличилась лишь в 5-6 раз. При средней ежемесячной зарплате рабочего в 300-350 рублей, доходы колхозника в 1940 году составляли порядка 200 рублей, половина их относилась к результатам труда в подсобном хозяйстве . Материальное положение сельских жителей было значительно хуже, чем до коллективизации.

Колхозы не функционировали как предприятия, где доход по труду делится между трудящимися, такими они были лишь в теории. В качестве своей доли в «доходах колхозов» крестьяне получали часть того немногого, что оставляло колхозам государство. Расценки на закупку продовольствия были занижены, а плановые задания колхозам завышены. Колхозники платили государству высокие налоги за приусадебные участки и личный скот. До середины 1950-х годов беспощадная эксплуатация деревни оставалась одним из главных источников финансирования индустриализации.

«В середине 30-х годов рабочий класс был лишён имевшихся у него образовательных льгот (преимущественных условий при поступлении в вузы). Эта тенденция в сфере образования достигла кульминационного момента в 1940 году, когда была введена плата за обучение в старших классах средней школы и в высшей школе» . В СССР были введены трудовые книжки, где отмечалась причина увольнения работника и установлен режим прикрепления трудящихся к месту проживания - прописка. Свобода самостоятельно выбирать места проживания была жестко ограничена. Колхозников вообще лишили паспортов и права переселяться из деревень без официального разрешения.

В конце 1930-х годов в стране были установлены уголовные наказания за опоздания на работу и иные нарушения трудовой дисциплины. Продолжительность рабочей недели возросла с 40 до 48 часов и выше, был сохранен только один выходной день в неделю. В стране существовал хронический дефицит предметов первой необходимости, чтобы приобрести которые требовалось выстаивать многочасовые очереди. Жители села не имели даже такой возможности. Бюрократия не считала необходимым решать проблемы рабочих. Вместо этого на предприятиях был установлен режим тотального террора и доносительства. В таких условиях забастовки оказывались невозможны. Социальный протест рабочих проявлялся в растущей апатии к труду, недоверии к официальной пропаганде.

Созданная в результате бюрократической контрреволюции хозяйственная система СССР могла сохранять эффективность только до определенного предела. Рост советской экономики объективно вызывал ее кризис, требуя изменения методов управления, отношений на производстве, создания механизмов материальной заинтересованности в труде. Все это непосредственно касалось условий существования рабочих и колхозников. Широко практиковавшееся повышение интенсивности труда, через понижение расценок вело к росту брака и снижению качества продукции, хотя официально провозглашалось ростом производительности труда.

Хорошо известен советский анекдот, в котором рабочий, сколачивавший деревянные ящики, объяснил в отделе кадров причину своего увольнения, тем, что на четырех гвоздях ящик держаться не будет. Каждый раз как администрация завода вдвое снижала расценки за работу, рабочий во столько же раз сокращал число гвоздей вколачиваемых в ящик. Когда предел оказался достигнутым, он написал заявление об уходе. Повышая требования к работникам, снижая расценки без технического переоснащения производства, бюрократия получала в ответ пассивный протест трудящихся. Переход советской экономики от экстенсивного роста к интенсивному развитию оставался с 1940-х годов главной проблемой, решить которую бюрократия не могла. Несмотря на отдельные успехи (прежде всего, в военно-промышленном комплексе) после «большого рывка» 1928-1940 годов народное хозяйство СССР накапливало отставание.

С 1936 года активно шел процесс дробления наркоматов. После войны возросло количество министерств. Система управления бюрократизировалась, по мере того как росла экономика. По завершении послевоенного восстановления народного хозяйства потребность в совершенствовании системы управления народным хозяйством возросла. В марте 1953 году были резко увеличены полномочия министерств. Однако модернизация бюрократических схем не могла дать экономический эффект без улучшения положения трудящихся, отказа от повседневного репрессивного давления. Требовалось также развернуть социальные программы, включающие развитие жилищного строительства, торговли, здравоохранения, ослабить цензура, предоставив большую свободу культурной жизни. Объективные условия вынудили бюрократию пойти на все эти уступки, нашедшие выражение в реформах Маленкова и Хрущевской оттепели. Однако правящий слой резко взял назад, едва почувствовав угрозу. Мощным сигналом для контрреволюционной бюрократии стали выступления рабочих 1956 года в Венгрии и Польше (Познанское восстание).

Проблемой номер один для советской экономики являлось сельское хозяйство. Массовым явлением к началу 1950-х годов стало бегство людей из деревень, несмотря на наличие паспортного режима в городах. С 1949 по 1953 год количество трудоспособных колхозников в колхозах (без учета западных областей страны) сократилось на 3,3 млн. человек. Глубокий кризис сельского хозяйства создавал угрозу голода. Нехватка продовольствия усиливала напряженную обстановку в промышленных центрах. Плановые снижения розничных цен каждой весной закономерно вели к разбалансировке торговли, не хватало простейших потребительских товаров.

Низы не желали жить по старому. В конце 1940-х начале 1950-х годов вновь начали возникать подпольные коммунистические кружки молодежи. В них по рукам ходили чудом сохранившиеся документы левой оппозиции, политическое завещание Ленина. Советская бюрократия всерьез опасалась, зайди кризис народного хозяйства дальше, столкнуться с подъемом рабочего движения, во главе которого могли стать молодые троцкисты. Несмотря на беспощадный сталинский террор, выхолащивание марксизма, фальсификацию истории, цензуру и тотальный полицейский надзор, революционные идеи вновь находили дорогу. Чтобы помешать их превращению в серьезную силу, бюрократия должна была пойти на уступки массам, сочетая их с репрессивными мерами против левого подполья.

Перемены начались сразу же после похорон «великого вождя». За их осуществление взялись те же самые люди, что помогали Сталину в годы самого страшного террора. Чтобы преодолеть кризис в деревне советское правительство пошло на повышение закупочных цен. Розничные цены понизились. Развернулась компания освоения целины, обеспечившая решение вопроса продовольственного дефицита. Расширение применения техники, остававшееся бюрократически расточительным, резкое увеличение добычи нефти позволили покрыть сокращение трудоспособного населения в деревне ростом производства. Были отменены жесткие меры, направленные против тружеников села. Колхозники получили паспорта, как и остальные советские граждане. Они смогли более свободно переезжать в города для работы или учебы. Материальное положение сельских жителей резко улучшилось.

В 1953 году прошла реформа рабочего времени. Рабочий день был нормализован во всех учреждениях. Медленно, но начался рост производства предметов потребления. Капиталовложения в легкую и пищевую промышленность увеличились. Материальное благосостояние народа стало улучшаться. Отказ от сталинской репрессивной политики дал толчок росту народного хозяйства. Еще до прихода к власти Хрущева произошло смягчение политического режима, снижены военный расходы, затраты на аппарат Министерства госбезопасности (МГБ). Специальным приказом Берия следователем запрещалось применять пытки. Из лагерей было освобождено около 1млн. 200 тысяч человек.

После смерти Сталина в верхах бюрократии развернулась борьба за власть. Всесильный глава политической полиции Лаврентий Берия был убит . Другой соратник Сталина и друг Берия Георгий Маленоков снят с поста Председатель Совета Министров. Предпринятые им меры по ослаблению партийной и усилению хозяйственной бюрократии отменены. Политическая власть оказалась в руках Никиты Хрущева, подержанного аппаратом КПСС. Ряд приближенных Сталина лишились своего положения, подверглись исключению из партии и были отправлены на «заслуженный отдых».

Неудачной оказалась попытка при Хрущеве децентрализовать управление экономикой, создав советы народного хозяйства (совнархозы). Никакого реально учета мнения трудящихся, даже как потребителей она не предполагала. Наоборот бюрократия не единожды применяла войска для подавления стихийных выступлений рабочих, чье материальное положение к 1962-1963 году ухудшилось. В Новочеркасске войска расстреляли мирную рабочую демонстрацию, сила применялась и в других частях страны. Массовые беспорядки имели место также в Муроме, Бийске, Александрове, Краснодаре, Кривом Роге и Сумгаите. В тюрьмах оказалось много коммунистов подпольщиков, распространявших листовки и агитировавших рабочих за свержение переродившейся бюрократии, предавшей идеалы революции. В большинстве своем коммунисты тех лет не имели ясного представления о том, что совершилось в СССР в 1920-1930-е годы.

Расправляясь с «пособниками империализма» правящая прослойка действовала не как особый класс общества, которым она не являлась. Применяя жесткие меры, бюрократия старалась их скрыть, сохранив видимость того, что ничего не произошло. Расстреливая рабочих, бросая в тюрьмы и психиатрические лечебницы Министерства внутренних дел (МВД) борцов подполья, аппаратная прослойка продолжала подчеркивать свою приверженность идеалам коммунизма. В случае дальнейшего роста рабочего движения, его радикализма и самоорганизации цинизм бюрократии мог стать очевидным для всех. Это вновь грозило господствующему слою падением. Чтобы упредить зревшее выступление масс требовались новые, более значительные, чем прежде уступки. Опираясь на экономику в старом виде осуществить их было нельзя. Пока контроль над ситуацией не ускользнул из рук партийно-государственного аппарата, жесткий и упрямый «волюнтарист» Хрущев был снят со всех постов. Главой партии и страны стал Леонид Брежнев.

В середине 1960-х годов началась реформа Алексея Косыгина, председателя Совета министров СССР. Она предусматривала перевод предприятий на хозрасчет. Давала право самим определять покупателей и поставщиков, устанавливать договорные цены, позволяла расходовать на развитие производства и стимулирование коллектива часть прибыли. Сокращалось число спускаемых предприятиям сверху плановых показателей. По-прежнему сохранялось административное ценообразование, но плановая убыточность и ценовые перекосы стали рассматриваться как исключение. Совнархозы упразднялись и восстанавливались отраслевые министерства .

Реформа Косыгина расширила применение рыночных механизмов, положительно отразилась на материальном положении рабочих, улучшила ситуацию на товарном рынке. Она одновременно была призвана поднять эффективность советской экономики и осуществить уступки рабочему классу СССР, после прокатившейся в 1962-1963 году воны забастовок. Еще в 1962 году бюрократия не считала нужным реформировать хозяйство. «Работать нужно лучше, вот и вся реформа!»- сказал на встрече с итальянскими коммунистами секретарь ЦК Андрей Кириленко. Однако после массовых выступлений пролетариата, подавлять которые пришлось силой, советская бюрократия оказалась вынуждена начать экономические реформы.

Без улучшения работы предприятий оплатить уступки трудящимся оказывалось нечем. Осознавая необходимость уступок, как меры сохранения политической системы, бюрократия пошла в 1964 году на беспрецедентное повышение зарплаты рабочих. В этот год средние темпы роста оплаты труда скачкообразно возросли почти в 2,5 раза . С 1968 года рабочие в СССР получили второй выходной в неделю. Впервые с 1920-х годов в стране установилась 40 часовая рабочая неделя. В 1965 и 1966 годах произошел скачек жилищного строительства. С 1967 года стало расти производство легковых автомобилей. Резко увеличилось производство, холодильников, пылесосов, телевизоров. Пошло вверх производство предметов повседневного спроса: одежды, обуви, тканей и трикотажных изделий. С 1969 года быстро стало расти число санаториев, пансионатов и домов отдыха .

Пойдя на уступки трудящимся, партийно-государственный аппарат оставил их по-прежнему политически бесправными. КГБ решительно припекало любые попытки создания марксистских кружков, как среди рабочих, так и в кругу интеллигенции. Распространенной была практика помещения оппозиционных коммунистов в психиатрические клиники, находившиеся в ведении МВД.

После 1973 году, когда на мировом рынке резко подскочила цена на нефть, бюрократия свернула экономические реформы, но не отказалась от политики умиротворения масс за счет материальных уступок. СССР начал массово экспортировать нефть и газ в Западную Европу. Были построены трубопроводы, обеспечившие большой приток в страну иностранной валюты. Эти средства пошли на поддержку консервации общественных отношений в Советском Союзе.

Объективно необходимое для развития народного хозяйства расширение хозрасчета вело к отказу от административных методов принуждения к труду и включению механизмов экономической заинтересованности работника. Обеспечивая развитие внутреннего рынка СССР, это также способствовало росту экономического сознания рабочих. Сталинские управления экономикой строилось на приоритете внеэкономического принуждения к труду и контроле выполнения заданий. Материальная заинтересованность в форме сдельщины существовала, как правило, по отношению к отдельному рабочему. В ходе реформы 1964-1973 годов начал широко применяться метод бригадной работы с коллективной экономической заинтересованностью. Он положительно отражался на производительности труда, но нес в себе опасные для власти господствующего слоя начала.

Столкнувшись с угрозой массового восстания трудящихся в 1963 году, правящая прослойка сознавала, насколько опасным для нее является пробуждение масс. Рост экономического сознания рабочих вполне логично подталкивал их и к политическому анализу, что в дальнейшем вело к политической революции. Подкупая трудящихся уступками, бюрократия стремилась развратить их, лишить классового сознания, приучив к государственной опеке и «общенародности» государства. Именно нефтяное десятилетие после 1973 года обеспечило перелом в сознании трудящихся, сделав их в большинстве беспомощными наблюдателями, когда бюрократия перешла к реставрации капитализма.

Годы хозрасчета оказали существенное влияние на сознание партийно-государственного аппарата. Предоставление предприятиям большей хозяйственной самостоятельности и инициативы позволяло управленцам создавать лазейки для присвоения части их доходов. На многих предприятиях создавались подпольные цеха, выпускавшие неплановую продукцию, полученная от продажи которой прибыль шла в карманы директоров и их приближенных. Рост оборотов в розничной торговле вел к многочисленным нарушениям в этой сфере, когда руководство магазинов все больше заботилось о собственных экономических интересах. В условиях господства бюрократической машины распространение хозрасчета вело к дальнейшему перерождению бюрократии.

Свертывание реформ Косыгина после скачка цен на нефть в 1973 году не только не остановило этот процесс, но наоборот ускорило его. Рост связей СССР с мировым рынком еще более способствовал изменению сознания правящего слоя. Как только «непрактичная» брежневская когорта аппаратчиков сошла в могилу, а цены на нефть пошли вниз, перемены не заставили себя долго ждать. Общественная система СССР оказалась в глубоком кризисе. Началась перестройка. Реставрация буржуазного общественного строя стала вопросом ближайших лет.

С 1968 по 1973 годы реформы продвигались «со скрипом». После 1973 года, когда в мировой экономике наметился перелом, усилилось отставание СССР от передовых капиталистических стран. Сделанные советской наукой разработки не внедрялись в производство. Бюрократия могла строить заводы по западным образцам, но оказалась неспособна на технологическое перевооружение экономики, даже имея под боком все необходимые открытия. Она отмахнулась от предложения внедрить электронные системы хозяйственного управления, позволявшую резко сократить численность аппарата, активно включив рабочих в процесс принятия решений на производстве. Разработки в примышленной робототехнике также большей частью легли под сукно.

Брежневская бюрократия боялась как обуржуазивания собственного слоя, так и возможных выступлений пролетариата. Дальнейшее развитие советской экономики требовало расширения рыночных отношений, что при условии отстраненности трудящихся от власти ускоряло собственническую эволюцию бюрократии. Брежневская верхушка стремилась сдержать этот процесс, одновременно любой ценой не допустив рабочих к управлению. Но, несмотря на отказ от дальнейшего распространения хозрасчета, даже свертывания его применения, консервативная часть бюрократии не могла долго балансировать на грани.

В середине 1970-х годов правящий советский слой оказался перед дилеммой. Дальнейшее развитие советской экономике вело к обострению противоречия между бюрократией и рабочим классом, включавшим теперь многие привилегированные в сталинские годы профессии. Либо пролетариат возвращал себе отобранную в 1920-е годы власть, либо аппаратная прослойка должна была завершить контрреволюционный процесс, реставрировав капитализм. Разрешение вопроса отсрочили высокие мировые цены на нефть. Приток нефтедолларов избавил консервативную советскую бюрократию от необходимости проводить реформы.

Благодаря расширению связей СССР с мировым рынком, бюрократия сделала новый шаг в своей эволюции к классу. Когда цены на нефть пошли вниз, СССР был уже совершенно другой страной, нежели в 1962 или 1973 годах. Консервативные сталинистские силы в КПСС значительно ослабли, а рыночные настроения усилились. Вместе с тем массы трудящихся оказались избалованы социальной опекой государства и неспособны на решительное сопротивление буржуазной реставрации. Преследовавшиеся и в материально благополучные 1970-е годы левые были очень слабыми. Трудящиеся массы легко поддавались либеральной пропаганде, демонстрируя слабость своего классового сознания.

В 1968-1982 годах СССР упустил реальный шанс вырваться вперед, став самой передовой страной на планете. В этот период мировая экономика вошла в полосу кризисов знаменовавших смену глобальных хозяйственных волн. Продолжавшийся с 1945 года период дорогой рабочей силы и дефицита капиталов заканчивался. Начиналось время, когда вместо технологического обновления производства буржуазия искала удешевления рабочей силы, через пролетаризацию миллионов и миллионов крестьян периферии. Разворачивался перенос производства в «третий мир». Располагая большим портфелем научных открытий, Советский Союз мог модернизировать свою экономику, радикально улучшив условия жизни трудящихся. Однако для этого требовался приход рабочего класса в политику, полностью экспроприированную бюрократией. Сама же управленческая прослойка сделала все возможное, чтобы не дать этому сценарию реализоваться.

Рабочий класс советского общества не случайно оказался неспособен вернуть потерянную власть, восстановив завоевания революции. Слабость левых организаций 1940-1980-х годов вполне отражала слабость классового сознания пролетариата. Только в последние годы перестройки возникли независимые от бюрократии профсоюзы, от преследуемых КГБ подпольных коммунистических групп начался переход к строительству партийных структур. Новые профсоюзы легко стали заложниками рыночных обещаний подготовлявшей реставрацию бюрократии. Рабочее движение, особенно шахтерские выступления, помогло либеральному большинству правящего слоя отстранить консервативных аппаратчиков от власти. Попытки левых пробудить в массах революционное сознание остались безрезультатны, наткнувшись на глухое непонимание или раздраженное возмущение «надоевшим тоталитаризмом». Однако неверно было бы считать, что классовое сознание пролетариата размыли только годы брежневского нефтяного застоя.

Рабочий класс СССР к моменту реставрации был очень молодым и незрелым. Он не завершил еще превращение в класс в себе, чтобы вновь стать классом для себя. Становление классового сознания рабочих тормозил противоречивый характер советского государства, осуществившего массу прогрессивных преобразований, модернизировавшего общество, но не предполагавшего участия простых людей в управлении. Угнетение пролетариата бюрократией осуществлялось не в виде эксплуатации, когда один класс по всем законам (своим собственным) присваивает результаты труда другого, а в форме обворовывания трудящихся их же собственными наемными управляющими, забравшими себе всю политическую власть. Чтобы избежать расплаты бюрократия периодически шла на уступки трудящимся, формируя у них привычку к патерналистской опеке. Пресекая любые организованные либо индивидуальные выступления против себя, советская бюрократия прикрывалась ни своим «естественным правом», а лживыми обвинениями в адрес левых оппозиционеров. Она приписывала им желание восстановить капитализм, уничтожив социализм, или просто объявляла сумасшедшими, действительно сводя людей с ума или калеча в больницах МВД.

На протяжении всей советской истории, начиная индустриализацией и заканчивая 1991 годом, массы городских трудящихся неуклонно расширялись за счет перемещения рабочей силы из деревни, снова и снова приносивших с собой мелкобуржуазные представления. Страстью миллионов советских рабочих оставалось малопроизводительное ковыряние в земле, демонстрирующее насколько недалеко ушла их психология от идеалов крестьянства. Даже в первое десятилетие реставрации вместо борьбы за улучшение своего материального положения массы трудящихся старались решать проблемы за счет перекапывания огородов, на выделенных им государством земельных участках. Не получая зарплату люди продолжали ходить на работу, выживая за счет натурального хозяйства. До определенного момента такое «аграрное помешательство» вполне устраивало буржуазию. Конец ему был пожен, когда капиталу потребовалось полное вовлечение наемного работника в процесс производства. В годы экономического подъема, последовавшего за кризисом 1998-1999 годов, огромное число участков было заброшено.

Легкость, с которой либеральные экономические иллюзии прижились в умах советских рабочих и интеллигентов объясняется глубокой связью советских людей с мелкобуржуазной психологией деревни. Истребить ее колхозный строй никак не мог, поскольку лишь подавлял собственнические инстинкты крестьянина, но не искоренял их. На лестнице эволюции организации производства колхозы занимали промежуточное положение между простым кооперативом и промышленным предприятием, сельскохозяйственным конвейером в котором нет крестьян, а если лишь наемные работники. Обещания удовлетворить потребительские мечты оказалось вполне достаточно, чтобы миллионы отдали формально принадлежащие им средства производства, а с ними и многие социальные права, новой буржуазии - бывшей советской бюрократии.

Из обломков СССР возникли современные буржуазные государства. Реставрация разрушила экономические структуры советского общества, вписав бывшие союзные республики в мироэкономику как периферийные страны, экономически зависимые от центров капитализма - США, ЕС и Англии. Глубокий хозяйственный кризис России 1991-1999 годов почти на два десятилетия прервал процесс становления классового сознания, возобновившийся уже в новых условиях.

Толчок к возрождению рабочего движения и революционной борьбы дал экономический кризис 1998-1999 годов, после которого начался быстрый экономический рост. Эпоха капиталистического подъема России породила экономические иллюзии масс, крушение которых сделалось возможным уже под ударом нового глобального кризиса.

Ленин В.И. Избранные произведения в 4 томах. М. Политическая литература. 1988 г. 3 т. С. 409.

Ленин В.И. Избранные произведения в 4 томах. М. Политическая литература. 1988 г. 3 т. С. 408.

Роговин В.З. Сталинский неонеп, М., 54-55 с.

Исторический архив. 1994. № 2. С. 40.

Ленин В.И. Избранные произведения в 4 томах. М. Политическая литература. 1988 г. 3 т. С. 406.

Роговин В.З. Была ли альтернатива:

См. Как нам реорганизовать Рабкрин (Предложение XII Съезду партии)

Ленин В.И. Избранные произведения в 4 томах. М. Политическая литература. 1988 г. 4 т. С. 283-286

Роговин В.З. Была ли альтернатива:

Роговин В.З. Была ли альтернатива:

Коммунистический Интернационал в документах, М., 1933. С. 448.

Троцкий Л.Д. Преданная революция:

Кагарлицкий Б.Ю. Периферийная империя: Россия и мировая система. М. Ультра. Культура. 2004. С. 423.

Кагарлицкий Б.Ю. Периферийная империя: Россия и мировая система. М. Ультра. Культура. 2004. С. 453.

Рютин М.Н. Сталин и кризис пролетарской диктатуры:

Конституция (основной закон) СССР:

Орлов А. Тайная история сталинских преступлений. С. 73.

Роговин В.З. Сталинский неонеп. Глава XXIV. Оппозиционеры в подполье:

Бюллетень оппозиции. 1935. # 41. С. 10.

Бюллетень оппозиции. 1935. # 41. С. 6.

Антология самиздата. Т.1, кн. 2. С. 240

Орлов А. Тайная история сталинских преступлений. Ликвидация чекистов:

Известия ЦК КПСС. 1989. # 12. С. 87.

Роговин В.З. 1937:

Роговин В.З. 1937:

Роговин В.З. Партия расстрелянных:

Роговин В.З. Партия расстрелянных:

Роговин В.З. Партия расстрелянных:

Роговин В.З. Партия расстрелянных:

Троцкий Л.Д. Обезглавление Красной Армии:

Чуев Ф. Сто сорок бесед с Молотовым. С. 441-442.

Life. 1956. Vol. 40. # 17. P. 37-38.

Роговин В.З. 1937:

Коммунист. 1990. № 17. С73.

Википедия. Грант, Тед: /

Википедия. Сталинские репрессии:

Роговин В.З. Партия расстрелянных:

Источник. 1995. # 1. С. 120.

Отечественные архивы. 1992. № 2. С. 28.

Роговин В.З. Партия расстрелянных:

XX съезд КПСС и его исторические реальности. М., 1991. С. 54.

Вопросы философии. 1990. # 2. С. 13.

XX съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. T. I. M., 1956. С. 11.

Наука и жизнь. 1989. № 4. С. 42.

Роговин В.З. Мировая революция и мировая война:

Роговин В.З. Мировая революция и мировая война:

Бюллетень оппозиции. 1938. № 66-67. С. 19.

Роговин В.З. Мировая революция и мировая война:

Гордон Л. А., Клопов Э. В. Что это было? С. 63.

Труд в СССР. М., 1968. С. 20.

Гордон Л. А., Клопов Э. В. Что это было? С. 98-99.

Роговин В.З. Мировая революция и мировая война:

Роговин В.З. Мировая революция и мировая война:

Роговин В.З. Мировая революция и мировая война:

Как убили Берия: -tv.ru/common/2455/

"Косыгинская" реформа:

Социальные аспекты "косыгинской" реформы середины 1960-х - 1970-х годов. Анализ динамики показателей уровня жизни населения:

Сразу скажем, что тема это большая и для многих очень больная. Она требует подробного рассмотрения, и рамками небольшой брошюры тут не обойдешься.

Потому будем говорить максимально кратко, приведя по большей части выводы из того, что уже известно исследовательской группе КРД "Рабочий Путь". Подробные разъяснения по данному вопросу смотрите в отдельном большом издании, посвященном буржуазной контрреволюции в СССР, выход которого запланирован на конец 2014-начало 2015 года.

Во-первых, буржуазной контрреволюцией следует называть не только непосредственно горбачевскую Перестройку, т.е. период СССР с 1985 по 1991 год, как это обычно делается в левой и околокоммунистической среде. Перестройка была только завершающим этапом контрреволюции. А началась контрреволюция намного раньше - в 1953 году с "ползучей контрреволюции", которая за тридцать с лишним лет отлично подготовила советское общество к реставрации в СССР капиталистических отношений, что и было осуществлено в Перестройку.

В связи с чем, историю СССР можно разделить на 2 этапа:

1 этап - период нарастания социалистической революции (с октября 1917 года до середины 1953 года), когда советское общество целенаправленно и сознательно двигалось к коммунизму, уничтожая капиталистические производственные отношения и активно развивая социалистические производственные отношения.

2 этап - период буржуазной контрреволюции (с середины 1953 года по декабрь 1991 года), когда движение к коммунизму стало все более и более замедляться, а буржуазные явления и тенденции в советском обществе стали нарастать и усиливаться. К 1985 году вновь возродившийся эксплуататорский класс буржуазии в СССР окреп настолько, что перешел к решительным действиям. За несколько последующих лет он сумел окончательно вырвать политическую власть из рук советского рабочего класса и узаконить в стране иные отношения собственности, восстановив тем самым в СССР капиталистический способ производства.

Во-вторых, "Троянским конем" капитализма в СССР стал ревизионизм. Именно с его помощью под видом марксизма-ленинизма в советском обществе постепенно насаждались буржуазные идеи, а диалектико-материалистическое мировоззрение советских трудящихся и в первую очередь, рабочего класса и его авангарда - коммунистов подменялось лживым идеализмом и механицизмом, которые есть основа буржуазного мировоззрения, классовой позиции буржуазии.

Здесь следует напомнить нашим читателям, что экономика социалистического общества — это результат сознательной деятельности людей. Социалистические производственные отношения возникают не стихийно, как производственные отношения классовых обществ, которые зарождаются сами по себе внутри предыдущих общественно-экономических формаций, являясь закономерным следствием роста их производительных сил. Социалистическая экономика выстраивается самими людьми, планомерно и системно в соответствии с объективными законами общественного развития преобразующими и организующими по новому те производительные силы, которые им оставил в наследство капитализм, развивающими на этой основе свои социалистические производительные силы. А знание объективных законов общественного развития дает не что иное, как революционная теория прогрессивного общественного класса - рабочего класса, т.е. марксизм-ленинизм. (Революционная - значит преобразующая мир).

Откуда прямо следует, что экономика, как и политика социалистической страны прямо определяются идеологией этой страны - соответствием ее марксизму-ленинизму, который есть не что иное как мировоззрение класса, господствующего при социализме - рабочего класса.

Носителем и хранителем марксизма-ленинизма является коммунистическая партия - политическая организация рабочего класса. Коммунистическая партия - руководящая и направляющая сила рабочего класса и всего социалистического общества, она - главный и важнейший орган диктатуры пролетариата, указывающий, куда именно следует идти стране, чтобы прийти к коммунизму, к полному уничтожению классового общества и построению на его месте бесклассового общества.

Потому любое отклонение от марксизма-ленинизма это всегда уступка классовому врагу - буржуазии, и оно неизбежно отражается не только на самой партии, но и на всех сферах социалистического общества - на его политике, экономике, социальной сфере и сознании его граждан.

Это первый момент. Второй важный момент.

Социализм - не стабильный и окончательно установившийся строй, это по сути своей еще только переход к новому, следующему за капитализмом общественному строю - коммунизму. Как и всякий общественный строй, социализм есть не состояние, а процесс. Это означает, что в социалистическом обществе еще идет классовая борьба, поскольку в нем еще существуют классы (классовая борьбы при социализме не может не идти, поскольку это не коммунизм, а только переход к нему!). Именно эта борьба и есть источник развития социалистического общества, его главная движущая сила.

В этой классовой борьбе рабочий класс может победить только в том случае, если он будет точно знать, что происходит. Если он будет руководствоваться в своих действиях не иллюзиями и абстрактными идеями, пришедшими кому-то в голову, а объективной реальностью, которую верно отразить и познать можно только руководствуясь диалектико-материалистическим подходом к изучению общественных событий и явлений. А такой подход есть основа марксистско-ленинской революционной теории, истинно научного знания.

Т.е. идеология (в вышеуказанном понимании) в социалистическом обществе приобретает колоссальное значение. Именно она и определяет, куда именно будет двигаться социалистическое общество - вперед к коммунизму или назад к капитализму.

Не случайно борьба в сфере идеологии, в теоретической области шла в партии с самого начала ее возникновения и, особенно в острой форме - с победы рабочего класса в октябре 1917 года. По-иному и быть не могло. Уходящие с исторической арены классы никогда не сдаются без боя. Тем более, не могла не сопротивляться изо всех сил буржуазия - последний эксплуататорский класс в истории человеческого общества, свергнутый теми, кого он ранее угнетал - пролетариатом и беднейшими слоями крестьянства.

После победы Великой Октябрьской социалистической революции и завоевания политической власти в стране рабочим классом класс буржуазии в СССР использовал все формы борьбы - военную, политическую и экономическую, но везде потерпел поражение. Что ему оставалось? Только сфера идеологии, сфера революционной теории, исказив и подменив которую буржуазными идеями, можно было рассчитывать на возрождение в стране капиталистических отношений. Это был долгий путь, но иного после победы СССР во Второй мировой войне просто не существовало.

Направлением главного удара буржуазных элементов (как сохранившихся со старых времен, так и вновь возникающих в связи с существованием еще в советском обществе товарно-денежных отношений) стала коммунистическая партия как главный носитель и хранитель революционной теории. Разрушить те скрепы, которые связывали партию с трудящимися массами, подорвать к ней доверие масс, выхолостить революционную, преобразующую сущность марксизма-ленинизма, чтобы не допустить окончательной ликвидации всех сохранившихся еще от капитализма производственных отношений и, в первую очередь, товарно-денежных, - вот что стало главной целью классового врага, научившегося отлично маскироваться под личиной "преданного рабочему классу большевика", "верного ленинца" и "убежденного коммуниста".

До марта 1953 года представителям истинного марксизма-ленинизма удавалось успешно бороться со всеми ревизионистскими течениями в партии - высокий авторитет И.В.Сталина и его глубокое знание марксистско-ленинской теории сыграли тут далеко не последнюю роль. А вот после его смерти, когда классовая борьба в партии разгорелась с новой силой, победа, к сожалению, досталась ревизионистам - проводникам буржуазной идеологии в рабочем движении.

Ответ на вопрос, почему ревизионисты тогда в 1953 году смогли победить марксистов-ленинцев, скажем честно, ясен нам не до конца. Многое нашей исследовательской группе уже известно, но есть и такие вопросы, ответов на которые мы пока не имеем, в том числе и потому, что информации по этому периоду истории СССР крайне мало и многие архивы этого периода времени до сих пор закрыты.

А вот что стало причиной буржуазной контрреволюции в СССР, и почему классовый враг перешел в решительное наступление именно после смерти Сталина в 1953 году, а не раньше и не позже, нам известно точно. И это совсем не "борьба за власть в руководстве СССР", как любят объяснять то, что происходило в то время в Советской стране современные идеологи буржуазии.

То есть борьба за доминирование в партии, а значит, и за влияние на политику и экономику Советского Союза, конечно, имела место, только эта борьба не была борьбой частных лиц за свою личную власть, это была борьба классов. Конкретные действующие лица выражали не столько свою волю, сколько волю тех классов и слоев советского общества, которые они представляли.

Практически уничтоженный в предыдущие годы диктатурой пролетариата, но постоянно возрождающийся вновь из-за сохранения в стране товарного производства эксплуататорский класс буржуазии не на жизнь, а на смерть боролся за свое выживание с рабочим классом, которому принадлежала в СССР политическая и экономическая власть. Именно так и никак иначе с позиций марксизма-ленинизма объясняется то, что происходило весной-летом 1953 года и вплоть до 1957 года в партийном руководстве СССР. И именно здесь кроется причина "неожиданной" антисталинской внутренней политики Хрущева, которая положила начало созданию в СССР условий, необходимых для активного возрождения и укрепления буржуазии - эксплуататорского класса, который через 30 лет в Перестройку уже смог открыто заявить о своих претензиях на политическую власть в стране.

Что же касается времени начала буржуазной контрреволюции, то дело не в том, что "умер тиран, и все советское общество смогло, наконец, свободно вздохнуть", как нам пытаются объяснить внутрипартийную борьбу в КПСС в середине 50-х гг. буржуазные идеологи.

Даже если бы Сталин был жив, сохранившиеся в стране буржуазные элементы, значительная часть из которых, как мы уже теперь знаем, подвизалась в партии и органах государственной власти СССР, все равно бы перешли в наступление. Иное дело, что шансов для победы у ревизионистов тогда было бы немного. И здесь опять-таки дело не в авторитаризме советского вождя, которого вообще говоря, и не было, ибо авторитаризм держится на силе, на принуждении, а власть Сталина основывалась на его высочайшем авторитете в партии и советском обществе, на бесконечном доверии к нему трудящихся масс, на его глубоких знаниях марксистско-ленинской теории и огромном опыте борьбы с контрреволюцией вообще и ревизионизмом, в частности.

Так что же заставило еле живого, практически уничтоженного классового врага контратаковать советский рабочий класс весной-летом 1953 года?

Одно событие, которое произошло в Советском Союзе примерно за полгода до смерти Сталина, но о котором теперь по понятным причинам редко упоминают, а если и упоминают, то никогда не говорят главного, рассказывая о второстепенных вещах. А ведь событие это колоссального значения. Скажем только одно - если бы тогда в 1953 году в СССР не началась буржуазная контрреволюция, если бы в КПСС тогда не победили ревизионисты, мы бы сегодня с вами точно жили при коммунизме, а мир вполне мог бы выглядеть по-другому. По крайней мере, на пороге новой мировой империалистической войны, как сейчас, он бы не стоял.

Так что же произошло в 1952 г.? Всего лишь очередной съезд коммунистической партии, XIX-й по счету. Но зато какой! Не менее важный для истории партии и всего СССР, и сравнимый по значимости разве что с X, XIV или XV съездами, которые в свое время дали старт НЭПу, индустриализации и коллективизации страны - процессам гигантского исторического значения, без которых не было бы Великого СССР.

XIX съезд КПСС состоялся 5-14 октября 1952 года. И главным вопросом на нем было не обсуждение сделанного партией и советским народом более чем за 13 лет со времени прошлого XVIII съезда ВКП(б) (март 1939 г.) и не расширение состава ЦК и Политбюро, переименованного в Президиум, как утверждает "Большая советская энциклопедия" (1969-1978 г.и.), а обсуждение условий перехода советского общества к коммунизму!

Эти условия были указаны И.В.Сталиным в работе "Экономические проблемы социализма в СССР", написанной незадолго до съезда по итогам экономической дискуссии 1951 года.

В ней, в частности, в числе прочих условий (преимущественного развития производства средств производства и сокращения рабочего времени трудящихся) говорилось, что для перехода к коммунизму необходимо поднять колхозную собственность до уровня общенародной и заменить товарное обращение системой продуктообмена. Причем особо отмечалось, что для СССР это все не вопросы далекого будущего, а задача сегодняшнего дня, поскольку эти сохранившиеся "родимые пятна капитализма" - товарное производство и коллективная колхозная собственность уже сейчас тормозят экономическое развитие страны. Напоминаем, это был 1952 год.

XIX съезд полностью согласился с позицией Сталина и постановил: разработать на основе сталинских предложений и на следующем съезде принять новую Программу партии, в которой будут указаны конкретные пути перехода советского общества к коммунизму.

Учитывая, что до сих пор все принятые программы партией выполнялись неукоснительно, для буржуазных элементов в СССР это означало не что иное, как полную и окончательную гибель без какой-либо надежды на возрождение.

Почему? Да потому что тем самым уничтожалась сама основа капитализма - товарное производство и те остатки рынка, которые еще существовали в СССР! Это значит, что уничтожились бы и деньги! Они стали бы просто не нужны! А как можно эксплуатировать и накапливать капитал, если нет ни рынка, ни товара, ни денег? Где здесь возможности для капиталистических отношений? Их нет - они исчезают совершенно!

Одно из указанных Сталиным условий - сокращение рабочего времени советских трудящихся прямо угрожало благополучию партийной и хозяйственной бюрократии, сумевшей найти способ уютно устроиться в рамках социалистического общества.

Вопрос выживания буржуазных элементов и примыкающего к ним по своей классовой сущности партийного и хозяйственного чиновничества, из числа тех, кого больше всего на свете заботило собственное благополучие, встал ребром. Допустить развития страны по пути, одобренному съездом, нельзя было ни в коем случае.

А как это сделать, ведь сталинские идеи поддержал целый съезд, по сути, вся партия, а значит и весь рабочий класс страны Советов? Как можно "повернуть руль" в другую сторону в этих условиях?

Открыто действовать невозможно - трудящиеся массы не поддержат. Оставалось одно - действовать хитростью. И вот тут, как уже не первый раз в истории мирового революционного движения, на помощь приходит оппортунизм и его проявление в идеологии - ревизионизм.

Ревизионизм подменяет марксистско-ленинскую теорию буржуазными идеями, одновременно обвиняя настоящих марксистов-ленинцев и, в первую очередь, Сталина, предложившего такую "подлую" идею как переход к коммунизму, во всех смертных грехах.

Поясним нашим читателям, что такое ревизионизм, чтобы им было понятнее сказанное.

Ревизионизм - это оппортунистическое направление внутри революционного рабочего движения, которое под предлогом творческого осмысления явлений действительности осуществляет ревизию коренных, подтвержденных практикой положений марксистско-ленинской теории.

Различают правый ревизионизм, который заменяет марксистские положения буржуазно-реформистскими взглядами, и левый ревизионизм, подменяющий их анархистскими, бланкистскими, волюнтаристскими установками.

По своему происхождению ревизионизм — результат мелкобуржуазного и буржуазного воздействия на революционное рабочее движение, а по классовой природе — одна из форм идеологии мелкой буржуазии, "рабочей аристократии", относительно обеспеченных наемных работников из числа служащих и интеллигенции (так называемого "среднего класса").

По своей социальной функции ревизионизм выступает как проводник влияния буржуазии в революционном рабочем движении.

Методологическую основу ревизионизма составляют эклектическая смесь субъективизма, догматизма, механистического материализма, а также схематизм и односторонность. (БСЭ)

Поскольку ревизионизм есть оппортунизм в идеологии, в области теории, подменяющий революционную теорию марксизма-ленинизма безопасными и полезными для буржуазии субъективистскими идеями, следует сказать несколько слов и об оппортунизме, ибо без этого будет не совсем понятно, как ревизионистам удалось обмануть советский рабочий класс.

Оппортунизм (франц. opportunisme, от лат. opportunus — удобный, выгодный) в рабочем движении, теория и практика, противоречащие действительным интересам рабочего класса, толкающие рабочее движение на путь, выгодный буржуазии. Оппортунизм прямо или косвенно, путём соглашательства и открытой капитуляции или посредством неоправданных и провокационных действий приспосабливает и подчиняет рабочее движение интересам его классовых противников.

Оппортунизм появляется вместе с развитием революционного движения рабочего класса во 2-й половине 19 в. Первоначально его идейной основой были различные формы домарксового социализма, а его тактика заимствовалась у либеральных реформистов, а также у различных анархистских групп...

После победы марксизма в рабочем движении оппортунизм меняет идеологическое облачение и уже, как правило, выступает, прикрываясь марксистскими фразами.

По своей классовой природе оппортунизм внутри революционного рабочего движения есть проявление мелкобуржуазной идеологии и политики; в теоретическом плане он обнаруживает себя то как ревизионизм, то как догматизм; в организационном отношении он оказывается то ликвидаторством, то сектантством (и то, и другое разлагает партию и разрушает ее связь с массами - прим. Л.С.); по направлению своих воздействий на революционное движение он выступает то как правый, то как левый оппортунизм; при этом один вид оппортунизма может перерастать в другой.(БСЭ)

Вот на это последнее качество оппортунизма - на способность левой и правой его разновидностей превращаться друг в друга (а значит и левого и правого ревизионизма) В.И.Ленин и И.В.Сталин указывали особо. И именно этот процесс и имел место на начальном этапе развития буржуазной контрреволюции в СССР, когда один вид ревизионизма плавно перетек в другой.

Если с середины 1953 г. по октябрь 1964 г. (период советской истории, известный как "хрущевская оттепель") в партийном руководстве доминировали идеи "левого" ревизионизма в форме троцкизма, то с октября 1964 г. по март 1985 г. (т.н. "эпоха застоя") буржуазное влияние значительно усилилось и главенствующую роль в мировоззрении партии стал играть "правый" ревизионизм в самых разнообразных его формах. Напомним, что троцкизм и "правый" ревизионизм есть формы меньшевизма.

Мировоззрение троцкизма — механистический материализм. В общественной жизни для троцкизма характерны яркий субъективизм, непонимание диалектики общественного развития, схематизм и догматизм в оценках событий и явлений, авантюризм и неожиданные уступки буржуазии в политике, волюнтаризм и “кавалерийские атаки в области экономики, сообщает о троцкизме БСЭ. Как видим, личность Хрущева и его политика отражены достаточно точно - все вышеперечисленное проявлялось в проводимой им политике достаточно ярко.

Философская основа "правого" ревизионизма — идеализм и механицизм. В общественной жизни - отрицание противоречивости развития, догматизм, субъективизм, подмена трезвого учёта объективных условий преклонением перед стихийным экономическим развитием, мелкие реформы вместо революционного преобразования действительности, отрицание классовой борьбы при социализме, классовой сущности социалистического государства и необходимости диктатуры пролетариата вплоть до полного построения коммунистического общества, уступка буржуазии во всех областях.

Как десятилетие торжества троцкизма в идеологии партии отразилось на экономике и общественной жизни СССР?

По всем тем пунктам, которые были указаны Сталиным в качестве условий, необходимых для дальнейшего движения страны к коммунизму, сделали ровно наоборот.

О преимущественном развитии производства средств производства, хотя и говорили еще с высоких трибун, на деле же стали уделять гораздо большее внимание производству предметов потребления, аргументируя это типичным для троцкистов софизмом, что якобы удовлетворение потребностей советских граждан может быть достигнуто только изобилием товаров. Эта механистическая концепция даже была отражена в семилетнем народнохозяйственном плане СССР (1959-1965гг.).

Коллективную колхозную собственность со свойственным троцкизму волюнтаризмом сначала попытались было уничтожить силой - декретно, начав с небольших колхозов. Но потов, увидев, что такая политика привела лишь к падению сх производства, шарахнулись в противоположную сторону, продав колхозам в собственность средства производства (трактора и другую сельхозтехнику, ранее принадлежащую государственным МТС) и заявив, что колхозно-кооперативная собственность сохранится аж до самого коммунизма! Последнее было указано даже в Программе партии, принятой на XXII съезде КПСС в 1961 году, которую по иному, как "программой ревизионистов" не назовешь.

В советскую экономику стали вводить элементы рынка. Важным критерием деятельности государственных и колхозно-кооперативных предприятий стала считаться доходность. Товарно-денежные отношения были не только сохранены, но еще и значительно усилены. Каких-либо серьезных мер для сокращения рабочего дня и вовлечения трудящихся в управление государством не принималось. Даже наоборот - вектор культурно-образовательной политики советского государства изменился на 180 градусов. Теперь советский рабочий класс всемерно отвлекали от политики и старались замкнуть в границах быта, материальной обеспеченности и семейных отношений.

А чтобы подвести под это идейную базу, в уже упомянутой выше Программе партии 1961 г. было заявлено, что классовой борьбы в советском обществе теперь больше нет, а советское государство стало государством всего советского народа. Там же Советы были названы общественными организациями, а не важнейшей частью диктатуры пролетариата, как рассматривали их Ленин и Сталин.

На XXII съезде КПСС был изменен и Устав партии, принятый в последней редакции XIX съездом КПСС. Права рядовых членов партии были существенно урезаны, а партийного руководства, соответственно, увеличены. Таким способом партийная бюрократия ревизионистской КПСС - локомотив контрреволюции неплохо защитилась от возможных посягательств на свою власть, попутно создав все условия для возникновения и развития в стране класса буржуазии.

В период "эпохи застоя" (с октября 1964 г. по март 1985 г.), которую современный российский обыватель считает "золотым временем" СССР, все указанные выше явления в общественной жизни Советского Союза были значительно усилены. Противоречия, о которых предупреждал Сталин еще в 1952 году, на фоне хрущевской экономической политики обострились до предела, практически загнав в кризис сельскохозяйственную отрасль страны.

Однако ревизионисты и не думали отказываться от того, что сдерживало развитие страны - товарно-денежных отношений, ведь это было святое. Напротив, они попытались излечиться от неизжитых еще в социалистическом обществе элементов капиталистических производственных отношений... рынком!

Экономическая реформа Косыгина, предоставившая значительную хозяйственную самостоятельность предприятиям, затеянная по причине невозможности организовать полноценное централизованное планирование всего народного хозяйства страны, не желала считаться с источником всех проблем в советской экономике - наличием в стране колхозно-кооперативной собственности, которая как раз и не позволяла осуществлять планирование в рамках всего народного хозяйства СССР.

А ведь Сталин указывал на это особо. Но к тому времени его работы уже никто не читал, их в библиотеках выдавали только по спецразрешению, да и само имя его было фактически под запретом. Марксизм-ленинизм после десятилетия интенсивной пропагандистской обработки ревизионистскими идеями, начиная от учебников и заканчивая статьями в главных теоретических журналах СССР "Коммунист" и "Вопросы философии", уже мало кто знал, если вообще знал. Коммунизм для советских трудящихся стал далекой и абстрактной мечтой, и их мало волновало, что там делает советское правительство в экономике.

Зато эта экономическая реформа была очень важна поднимающейся советской буржуазии, интересы которой все больше и больше начинало выражать партийное и хозяйственное руководство страны, оставшееся фактически без контроля трудового народа. Возможностей урвать кусок государственного пирога у буржуазных элементов в СССР благодаря этой реформе становилось значительно больше.

Каковы итоги косыгинской реформы 1965 года?

Она провалилась. Что, как мы теперь понимаем, было вполне закономерно. Социалистическую экономику капитализмом лечить нельзя. В итоге выйдет капитализм. Или, как минимум, станет значительно хуже. Это было давно доказано теоретически. Теперь, к сожалению, еще и проверено на практике.

Если результаты первой пятилетки после начала косыгинской реформы (8-й пятилетка, 1965—1970 гг.) были неплохими - в 1966—1979 гг. среднегодовые темпы роста национального дохода в СССР составляли 6,1 %, то в дальнейшем проявились такие ее негативные последствия, из-за которых реформу, по сути, и пришлось свернуть. Тенденция к росту цен (фактически инфляция!), стремление предприятий всемерно увеличивать затраты на производство и избегать внедрения новой техники и технологий, погоня за рентабельностью в ущерб качеству продукции, усиление дисбаланса в экономике, непреодолимый застой в сельском хозяйстве, невозможность развивать нерентабельные, но нужные народному хозяйству страны, направления - вот неполный перечень того, к чему привела косыгинская реформа. "Это были не реформы, а путь в никуда..." - верно заметил позднее один из советских экономистов.

Развитие Советской страны в 70-х гг. еще больше замедлилось. А сталинские успехи в экономике на этом фоне стали казаться просто сказочными, нереальными. Но зато как на дрожжах росла теневая экономика (по сути, капиталистическая), оказывая уже ощутимое влияние на общественную жизнь СССР.

Что же советское общество - оно что, не замечало того, что происходит?

Напомним, что партия как руководящая и направляющая сила советского общества, задавала тон во всех областях общественной жизни страны - от экономики до науки и культуры. Поскольку ревизионизм во всех его видах и формах выдавался партийным руководством за чистой воды марксизм-ленинизм, а авторитет партии в советском обществе после многочисленных побед СССР (от Октябрьской революции и до Великой Отечественной войны и послевоенного восстановления народного хозяйства) был высочайший, то возражения против такой подмены находились у немногих. Разве только у тех, кто владел марксистско-ленинской теорией на высоком уровне. А таких людей в стране было, к сожалению, очень мало уже в хрущевское время. И их тогда достаточно быстро изолировали, лишив возможности разоблачить классовых врагов публично.

В брежневское же время им просто неоткуда было взяться, ибо в вузах и партшколах марксизму-ленинизму уже не учили, там вместо марксизма-ленинизма вбивали в голову ревизионизм, последствия чего мы ощущаем до сих пор, слушая выступления бывших советских обществоведов, нередко с ног до головы увешанных почетными научными регалиями и званиями. Разобраться, что происходит на самом деле в стране, к 70-м годам уже было просто некому.

Вот эти два первых этапа буржуазной контрреволюции в СССР - "хрущевскую оттепель" и "эпоху застоя" мы и назвали периодом "ползучей контрреволюции", поскольку проводилась она скрытно, втайне даже от подавляющего большинства членов партии. Не имея должных политических знаний, рядовые коммунисты, искренне считавшие себя настоящими марксистами-ленинцами, вовремя разобраться в происходящем не смогли, и в итоге стали игрушками в руках растущей в стране буржуазии и мирового капитала.

В эти три десятилетия революционная теория марксизма-ленинизма, сохраняя название, постепенно подменялась мелкобуржуазной идеологией, находившей свое отражение во всех сферах общественного бытия СССР - в политике, экономике, науке и культуре, и, главное - в сознании советских людей, что стало потом важнейшим условием успеха горбачевской “Перестройки.

Рабочий класс в этот период советской истории все более и более отстранялся от управления государством. Рабочих постепенно приучали к мысли, что им нужно только работать на своем рабочем месте, а думать за них и управлять страной будут другие - "те, кому это положено по должности". Советским трудящимся внушалось, что никакой классовой борьбы в советском обществе уже нет, что революционный период давно уже закончен, все враги народа побеждены и потому советское государство есть государство всего народа.

Это была та самая идеология, не имеющая уже никакого отношения к марксизму-ленинизму, с которой советское общество подошло к Перестройке...

Заключительный этап контрреволюции - Перестройка и ее итоги

В марте 1985 года пост Генерального секретаря ЦК КПСС путем подковерных интриг занимает М.С.Горбачев, и с этого момента в Советском Союзе начинается новая фаза буржуазной контрреволюции - активная, известная как "Перестройка".

Класс буржуазии, вновь выросший в послесталинском СССР, за десятилетия торжества ревизионизма и прямо связанных с ним изменений в экономической жизни страны окреп настолько, что больше не считал нужным таиться, и перешел в наступление. В ходе Перестройки политическая власть из рук советского рабочего класса была вырвана окончательно, а победивший класс буржуазии стал целенаправленно осуществлять в стране демонтаж социалистических производственных отношений. К 14 марта 1990 года процесс реставрации капитализма в СССР в основном был завершен и даже узаконен, и далее этот общественный строй только лишь уютно устраивался на отвоеванной у социализма территории, подчиняя все стороны советского бытия старым капиталистическим производственным отношениям.

О Перестройке написано немало, как в российской, так и в зарубежной литературе. Иное дело, что полноценного исследования, которое бы можно было с полным правом назвать научным, до сих пор нет. Да и не могло оно появиться, пока не было точно выяснено с марксистских позиций, что именно происходило в СССР в предшествующий Перестройке период, тот самый, о котором мы писали в предыдущей главе, поскольку эти процессы тесно взаимосвязаны, и отделять одно явление от другого никак нельзя.

Современные буржуазные справочники и энциклопедии дают достаточно подробную хронологию перестроечных событий. Но тому, как они их интерпретируют, доверять не стоит, поскольку самого главного - классового содержания происходивших в СССР событий, в их интерпретации нет.

К примеру, та же Википедия - основной источник знаний молодых россиян делит период Перестройки на 3 этапа, одновременно характеризуя эти этапы следующим образом:

1) март 1985 — январь 1987гг. Начальный этап, когда в стране стали открыто признаваться существующие недостатки общественной системы и предпринимались некоторые попытки ее исправления.

2) январь 1987 — июнь 1989 гг. Период попытки реформирования системы в духе "демократического социализма". Началом перестройки Вики считает январский пленум ЦК КПСС, на котором перестройка была объявлена направлением развития советского государства.

3) июнь 1989— сентябрь 1991 гг. Заключительный этап, когда основной идеей становится уже не "совершенствование социализма", а построение демократии и рыночной экономики капиталистического типа.

В общем, Википедия явно и недвусмысленно проводит следующую мысль: советское общество и экономика СССР к середине 80-х гг. оказались в состоянии глубокого кризиса, и все попытки руководства страны устранить этот кризис ни к чему не привели. В связи с чем, и пришлось, мол, Советскому Союзу вернуться к капитализму, поскольку социалистическая система оказалась нежизнеспособной.

Этот вывод не нов и фактически повторяет изложенное во множестве российских буржуазных изданий, начиная от школьных и вузовских учебников и заканчивая статьями в научных журналах РФ. Это, можно сказать, генеральный и основополагающий тезис идеологов буржуазии в отношении Перестройки, выдуманный специально для внедрения в сознание российского населения.

На самом же деле все было совершенно иначе - и содержание происходящих событий было иное, и цели тех, кто руководил в СССР "перестроечным" процессом, тоже были иными.

Никаких попыток действительно улучшить советскую социалистическую систему не предпринималось! Хотя, разумеется, улучшать было что - советская политическая и экономическая система была далека от идеала и в ней, как и во всякой живой и реальной системе, имелись свои противоречия. Но в том-то и вся суть, что с самого начала Перестройки действия "перестроечников" были подчинены одной цели - уничтожению в стране социалистических производственных отношений и реставрации капиталистических производственных отношений, которые требовались растущему в СССР классу буржуазии для дальнейшего развития!

Что же касается "экономического кризиса" в СССР, который иногда буржуазные источники именуют еще "экономическим коллапсом", то тут нужно сказать следующее - ни о каком кризисе в доперестроечном СССР не могло быть и речи, если иметь в виду те экономические кризисы, которыми регулярно "болеют" страны капитализма.

Продолжение по источнику

На рубеже 1980-х и 1990-х годов происходило активное уничтожение СССР и стран соцлагеря дорвавшимися к власти агентами западного империализма и контрреволюционерами в КПСС. За время хрущевщины и застоя, когда вводились элементы рынка в советской плановой экономике, партия по своему составу и законодательно отделялась контрой от советского трудового народа, а в культурно-идеологической надстройке шло насаждение ревизионизма и обывательщины, привели к тому, что в начале девяностых годов среди большинства мирного трудящегося населения не оказалось политически грамотных, способных сопротивляться контрреволюционным действиям кадров, пролилось много крови. Власть эксплуататоров держится на лжи и насилии. Но рабочее движение им не задавить. Что нам дала власть капиталистов кроме беспросветной нищеты, разрухи, безысходности, пустых обещаний? Развертывая ныне антикоммунистическую истерию, буржуазия показывает, чего она боится, что больше всего ненавидит – коммунизм. Ибо эта идеология-прямой путь к освобождению трудящихся от наемного рабства, могильщик последнего в истории эксплуататорского класса. Рассмотрим вопрос с советской Румынией. Как уничтожали там социалистические производственные отношения? Какие силы поддержали переворот и почему рабочий класс республики не вступился за Чаушеску? Чем и как живет Румыния сегодня?

В эти дни в Румынии отмечают годовщину массовых беспорядков с 16 по 25 декабря 1989 года, которые переросли в кровавую бойню и завершились свержением председателя Государственного Совета Социалистической Республики Румыния (СРР) Николае Чаушеску. Последние 20 лет многие жители Румынии связывают с непрерывным процессом обнищания. Если количество бедных в стране и сокращается, то только за счет эмиграции. Безработица в стране с каждым годом только увеличивается. На политическом уровне меры по борьбе с нищетой просто отсутствуют. 76% румын не могут даже мечтать об отпуске вне дома. 49% не имеют личный автомобиль, а 19% граждан не способны купить мясо, курицу или рыбу. Румыния, Болгария, Венгрия и Латвия возглавляют пьедестал бедности в Европе. А ведь когда-то та же Венгрия делала локомотивы. Латвийская ССР делала первоклассные музыкальные центры, магнитофоны и прочую технику. Но это все кануло в Лету… В 1989 году под влиянием горбачёвской перестройки по странам Центральной и Восточной Европы прокатилась волна переворотов. Все они преподносились западными СМИ как стихийный протест населения против коммунистической диктатуры. Но протесты эти были хорошо организованы США. как операция по уничтожению социалистического содружества и созданию условий для расширения зоны ответственности Североатлантического альянса на восток. НАТО рвалось вглубь, на восток Европы и в Советский Союз, капиталисты жаждали закрепления достигнутых кровью результатов. Однако если в Польше, ГДР, Чехословакии перевороты совершились относительно мирно, то в Румынии «антикоммунистическая революция» стала кровавой. Нынче всё больше румын убеждаются: так называемая румынская «революция» 1989 года, в результате которой «революционеры» перебили более тысячи человек, была хорошо срежиссированным антиправительственным мятежом и была поддержана капиталом с Запада. В окружении Чаушеску действовала группа заговорщиков-контрреволюционеров, желавших легализовать частную собственность и править вместо него. Взяв под свой контроль СМИ, предатели распространяли ложные слухи о неких проправительственных террористах, убивающих демонстрантов. Когда взбунтовался город Тимишоар, часть жителей которого протестовали против ареста органами госбезопасности Ласло Тёкеша, епископа Реформатской церкви, этнического венгра и члена венгерского контрреволюционного подполья в Румынии, Чаушеску приказал применить против бунтовщиков силу. Однако 22 декабря 1989 года обрабатываемая пятой колонной армия перешла на сторону демонстрантов. Произошли вооружённые столкновения регулярных армейских войск с силами службы государственной безопасности «Секуритате». Когда военные захватили здание ЦК Румынской коммунистической партии и чета Чаушеску была задержана, лидеры заговорщиков потребовали их скорейшего расстрела.

По итогам очередного расследования, четвёртого по счёту, военный прокурор Румынии Мариан Лазар заявил: «Определённо это была диверсия… которая привела к многочисленным смертям, ранениям и экономическому ущербу». Да и вообще есть куча вопросов, на которые сложно и сегодня отыскать ответ. «Большинство документов тех дней уничтожены как доказательства того, что диверсия действительно имела место… Я не думаю, что пока живы самые важные участники тех событий, мы сможем узнать правду о том, что произошло», – говорит главный редактор телеканала Digi24, который специализируется на расследовании кровавых событий 1989 года Оана Деспа.

Илиеску был лидером «Фронта национального спасения» (ФНС) – политической партии, быстро состряпано после свержения Чаушеску. На посту президента Илиеску показал фашистскую суть нового режима: подавлял любое гражданское сопротивление, пользуясь услугами людей, с арматурой. Недовольных политикой властей при Илиеску разгоняли с кровью и жертвами… Один из лидеров протестующих, Мирон Козма, был приговорён к 18 годам тюрьмы. Чтобы знал, как бастовать против оккупационного режима. Запад укреплял свои позиции, а террористические действия новой власти преподносил как торжество демократии над коммунизмом.

При Илиеску в Бухаресте подняли голову фашисты, вновь пошли перетолки о «Великой Румынии» времён гитлеровского союзника кондукэтора Антонеску, приложившего руку к появлению националистических сил в Молдавии и нападению Молдавии на Приднестровье.

Выходцем из ФНС был «великорумынист» Траян Бэсеску, президент Румынии в 2004-2014 гг., который поддержал в Киеве в 2004 г. «оранжевый» государственный переворот в исполнении Виктора Ющенко, а потом по сомнительному решению Международного суда ООН отнял у ослабленной Украины богатый полезными ископаемыми шельф у острова Змеиный в Чёрном море. При Бэсеску Румыния заявила также претензии на украинский остров Майкан на Дунае и повела курс на поглощение Румынией Республики Молдова.
Сегодня Румыния- член ЕС и НАТО, экономика зависит полностью от западных хозяев. Из страны вынуждены выезжать за границу тысячи людей на хоть какие-нибудь мизерные заработки… Вот он, печальный итог кровавого балагана, который обзывают «Антикоммунистическая революция».

«Самим своим развитием революция порождает контрреволюцию»
К. Маркс

«Представлять себе всемирную историю идущей гладко и аккуратно вперед, без гигантских иногда скачков назад, недиалектично, ненаучно, теоретически неверно»
В.И. Ленин

I. Мифология на службе контрреволюции
ХХ век для народов России был особым историческим временем, насыщенным событиями и делами, не имеющими аналога в прошлом. В начале столетия победоносная Великая Октябрьская социалистическая революция свергла диктатуру капитала и впервые в мировой истории установила диктатуру труда. Это предопределило глубинную сущность социальных изменений не только в нашей стране, но и в масштабах планеты в течение всего последующего столетия 1 .
1 См.: «К 80-летию Великой Октябрьской социалистической революции». Тезисы РУСО. М., 1997.

В середине столетия Великая Отечественная война многонационального советского народа повергла фашизм – самую кровожадную и хищную диктатуру международного империализма и отстояла свободу и независимость Родины, завоевания молодого, начинающегося социализма. Она закрепила победу пролетарской революции, углубила и расширила весь исторический процесс перехода к цивилизации нового типа, к обществу товарищеского способа производства, гуманного коллективизма и социальной справедливости.
В конце ХХ века этот революционно-созидательный процесс, имеющий непреходящее всемирно-историческое значение, был «внезапно» прерван: в могучем СССР «вдруг» победила буржуазно-криминальная контрреволюция со всеми вытекающими отсюда политическими, экономическими, социальными, духовными последствиями. Историческая беспрецедентность (никакие аналогии с прежними реставрационными поворотами не годятся!) происшедшего столь чудовищна и опасна, что о нем, как контрреволюционном, регрессивном, небывало реакционном процессе, оказались способными говорить лишь очень и очень немногие, наиболее смелые политики и ученые, да и то в последнее время и лишь фрагментарно. Наоборот, подавляющая часть из них почти полтора десятилетия пользуется различного рода эвфемизмами, затуманивающими глубинный социально-классовый смысл данного буржуазно-реставрационного процесса.
Социальная мифология, словно гигантская пелена густого тумана, накрыла все общественное, групповое и индивидуальное сознание. Мифы, один причудливее другого, стали править еще недавно самой просвещенной страной. Они, словно хищные и ядовитые спруты, стягивают коллективный разум, и из-под их «сыромятных» тисков появляются уже не отдельные зомбированные индивиды, и даже не социальные слои, а целое – «новое» общество – манкурт.
Беспрецедентный и крайне реакционный процесс умело укутан в мистические бронежилеты, слова-перевертыши, ложные мифологемы: «перестройка», «реформы», «кризис», «смута», «возрождение», «обновление» и т.п. и т.д. Мифы, подобно прожорливым грифам, шествуют по бывшей советской земле, убивая исторически животворный процесс, наполняя его трупным зловонием. Вот они, подручные контрреволюции:
– миф первый – «перестройка есть эволюция в революции, продолжение дела Великой Октябрьской социалистической революции, создания гуманного, демократического социализма» (авторы – Горбачев, Яковлев, Медведев, Шеварднадзе и два состава Политбюро ЦК КПСС 1985-1991 гг.);
– миф второй – «реформы, которые приведут к разрушению авторитарно-бюрократической и партократической системы и переходу к новой модели общественного устройства, основными характеристиками которой станут свободная рыночная экономика, гражданское общество, права и свободы личности» (авторы – Ельцин, Гайдар, Чубайс и вся либерально-буржуазная интеллигенция);
– миф третий – «сама болезнь получила выразительное название – Смута. Как и всякий общественно-политический продукт, русская смута имеет свои закономерности. Понять их – значит получить шанс пережить нынешние беды» (авторы – Зюганов, Белов, Подберезкин и вся правооппортунистическая группировка КПРФ и НПСР);
– миф четвертый – «духовное возрождение – событие историческое. В наше время происходит очищение России от духовных и нравственных пороков, насаждавшихся в течение семидесятилетнего господства тоталитарной системы. Мы переживаем время исторического оправдания и духовно-нравственного возрождение нашего Отечества» (авторы – Ридигер, Гундяев и вся антисоветская, антикоммунистическая часть РПЦ) 2 .
2 См.: Горбачев М.С. Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира. М., 1987;
Яковлев А.Н. Реализм – земля перестройки. М., 1990;
Ельцин Б.Н. Исповедь на заданную тему. Свердловск, 1990;
Зюганов Г.А. Россия – родина моя. М., 1996;
Подберезкин А. Русский путь. М., 1997;
Алексий II (Ридигер). Россия. Духовное возрождение. М., 1999 и др.

И этот перечень социальных мифов, уводящих сознание народа в «туманные дали», можно было бы продолжать и далее. Обращение не только к сути мифологем, но в особенности к личностям их сочинителей, сразу убеждает: авторы мифологических поделок явно небескорыстны в своих «красивых» изобретениях. Ими совершенно очевидно движет их классовый интерес. И несмотря на внешнюю разношерстность сочинителей мифов – от Горбачева до Ридигера, –все они суть одна компания – антикоммунисты, наемные слуги капитала, продавшиеся ему с потрохами.
Увы, эти неофиты «золотого тельца» не одиноки в процессе мифологизации общественного сознания.
Некоторые ученые, в том числе из академической среды, также предпочитают пользоваться мифологическими эвфемизмами, в том числе лишенным социально-классового смысла термином «Смута». «1991 года войдет в историю как год перерастания социально-экономического кризиса советского общества в национальную катастрофу, как начало смутного времени». – заявляет академик РАН Осипов Г.В. 3 .
Ему вторят доктор экономических наук, действительный член четырех российских и пяти международных академий В.А. Лисичкин, доктор физико-математических наук Л.А. Шелепин. «Сходство между событиями в СССР в конце 80-х, – пишут они в своей коллективной монографии, –начале 90-х годов этого века (т.е. ХХ – В.С.) и Смутным временем в России на грани XVI-XVII веков выглядит поистине поразительным. Если попытаться описать в общих чертах (вот именно! – В.С.), то сразу и не разобрать (особенно, если пренебречь методологией социально-классового анализа! – В.С.) , о каком времени идет речь…» 4 .
3 Осипов Г.В. Социология и политика. М. 1995, с. 176.
4 Лисичкин В.А., Шелепин Л.А. Третья мировая информационно-психологическая война. М., 1999, с. 215.

Если уж маститые ученые – представители различных отраслей знаний предпочитают представлять контрреволюционный, регрессивно-возвратный капиталистический процесс в столь «наивно-простодушных» дефинициях, то чего можно ожидать от «простого», «рядового» гражданина общества, не отягощенного академическим званием, а задавленного повседневными заботами? Даже начинающие студенты знают, что дефиниция, т.е. точное и сжатое установление понятия какого-либо явления, – это то же самое, что в медицине постановка верного дигноза. Давнишний постулат не случайно учит: «Учитесь правильно употреблять понятия, и вы избавитесь от половины заблуждений…». А тут целая армия толкователей навязывает такие понятия-мифологемы, которые сознательно заводят в дебри социального невежества, суеверия. Именно по этой причине массы людей – рабочих, крестьян, служащих (интеллигентов), сбитых с толку толкователями происходящего как «справа», так и «слева», совершенно не в состоянии осознать, осмыслить, понять, что в действительности происходит в стране, куда завели их поводыри – проходимцы – Горбачев и Ельцин, в какие такие «светлые дали» манит их Путин.
Последний, взяв на вооружение эвфемистский метод Горбачева-Ельцина-Зюганова-Ридигера, умело «впаривает» мозги «дорогим россиянам», а, как выражается демпечать, «пипл хавает». «Моя идеология, –медленно, с растяжкой, чтобы лучше запомнилось, произносит очередной «реформатор», – просвещенный либерализм …». Какие «умные», «благородные» слова! Звучат они многозначительно и даже в чем-то таинственно. А, прикрываясь камуфляжем слова «товарищ» (так Путин в армии обращается к «господам» офицерам), шелка Красного Знамени (советский стяг иногда поднимается по особо торжественным случаям), звуков советского гимна (он тоже восстановлен в качестве политического камуфляжа), преемник Ельцина совсем запутал манкуртов «эпохи перестройки-реформ»: многие ждут чуда! Чуда в экономике, чуда в политике, чуда в культуре, науке, образовании…
В этом нашем тезисе, увы, нет ни грана преувеличения, тем более иронии или насмешки. Чуда ждут даже самые знающие и искушенные в деле сограждане России. Ярким образчиком ожидания чудного пришествия является открытое письмо к Путину, опубликованное в газете «Советская Россия» 7 марта 2002 года под заголовком «Объединимся!» Речь в нем идет о борьбе против преступности, захлестнувшей страну с началом ее насильственного порота к капитализму. Письмо подписали 112 без преувеличения самых авторитетных, наиболее известных не только в своих кругах, но и в стране деятелей науки, культуры, образования, парламентариев, военных, директоров крупных предприятий. Среди них: 23 ректора вузов; 19 академиков; 15 артистов; 14 вузовских профессоров и докторов наук; 8 депутатов Государственной думы; 7 писателей; 3 военных; 3 директора крупнейших предприятий страны и др.
Письмо, обращенное к президенту и одновременно к народу, требует покончить с преступностью. Вот, словно кричащие, строки из него:
– «Отечество наше в опасности! Россия на грани самоуничтожения. Враг у нашего дома, и имя ему – криминал»;
– «Преступность достигла сегодня такого размаха, что реально угрожает выживанию и самому существованию России»;
– «Криминал развязал открытый террор против каждого гражданина, держит общество в состоянии тотального страха»;
– «В России уже давно идет необъявленная война криминала против всего общества и каждого гражданина»;
– «Идущие в обществе процессы, если их не остановить, будут иметь катастрофические последствия»;
– «Решение о моратории на смертную казнь было не просто ошибочным, а пагубным»;
– «Обращаемся к Вам, уважаемый Президент: используйте Ваши полномочия для отмены моратория на смертную казнь (это главное требование авторов обращения, ради которого оно и написано! – В.С.) за особо тяжкие преступления против личности и государства; объявите народу конкретную программу борьбы с внутренним терроризмом – криминалом всех мастей»;
– «И тогда мы добьемся мира и согласия в обществе, социального порядка…» 5 .

Вот, оказывается, как все просто, даже «чудесно»: победим криминал – и наступит в обществе мир и согласие, социальный порядок! А откуда вылупилось на свет в ельцинско-путинской России это чудовище по имени «Криминал» ?! Кто его родители? В письме об этом ни слова. Еще один миф, способный поразить лишь деформированное невежеством или демангажированностью сознание!
Главный враг всего народа не Криминал, а его «отец» – Капитал! Обрушенная в темное чрево капитализации Россия приобрела иммунодефицит правопорядка – на этой почве и возник Криминал! Именно «капитал» рождает ежедневно, ежечасно криминал, ибо, говоря словами Маркса, «превращает верность в измену, любовь в ненависть, ненависть в любовь, добродетель в порок, порок в добродетель, раба в господина, господина в раба, глупость в ум, ум в глупость» 6 .
5
См.: «Объединимся! Обращение к Народу и Президенту» // «Советская Россия», № 26 (12222), 7 марта 2002, с. 1.
6 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 42, с. 150-151.

Нет преступления, на которое бы не пошел капитал во имя увеличения своего размера! И общество никогда не сможет прийти в равновесие, тем более к согласию, пока оно вращается не вокруг солнца труда, а вокруг дьявола по имени «капитал».
Почему же это увидел Маркс 150 лет тому назад, а нынешние мыслители России этого не видят? Когда Горбачев, Ельцин, Яковлев и все их обслуживающее окружение из различных «фондов» произносят не «капитал», «контрреволюция», а «перестройка», «реформы», «обновление», «возрождение» и проч. – удивляться не стоит: они уходят от исторической и уголовной ответственности.
Но ведь то же самое делают политологи, социологи, экономисты, философы и другие «властители» дум человеческих. Почему же? Фихте когда-то сказал, что философия такова, каков сам философ. Он знал, что говорил. Философия, т.е. мировоззренческая установка действительно избирается тем, кто философствует, но избирается ли она при этом орудием в поисках истины – это всегда большой вопрос. Как показывает вся история нашей Великой Революции и противостоящей ей подлой контрреволюции, эта позиция философов и всех других деятелей нации чаще всего определяется их социально-классовым интересом, их отношением к собственности.
Поэтому вопрос о том, что же произошло в СССР в 1985-2002 гг. и что будет происходить в ближайшие годы, – это отнюдь не академический и уж вовсе не риторический вопрос. Для марксистов-ленинцев, для подлинных коммунистов это сегодня главный вопрос их теоретической мысли и практической деятельности. Его нужно держать в центре внимания, на нем должны быть сосредоточены все коллективные интеллектуальные силы левого движения. Поймем, сможем ответить – сделаем первый шаг на тяжелом, но необходимом пути возвращения к социализму. Не ответим – процесс исторической деградации будет продолжаться: капитализм, как ядовитый туман, сожрет все живое.

II. Буржуазно-капиталистическая контрреволюция как социальный антагонист и исторический антипод социалистической революции

Переход от капитализма к строю социалистическому сопровождается долгой и упорной борьбой..
…Эту мелкобуржуазно-анархическую стихию мы не победили и от победы над нею сейчас зависит ближайшая судьба революции. Если мы ее не победим, мы скатимся назад, как французская революция. Это неизбежно, и надо смотреть на это, глаз себе не засоряя и фразами не отговариваясь.
В.И. Ленин

В ленинских словах, приведенных в качестве эпиграфа, содержится важнейшая мысль: великий мыслитель и революционер не был наивным прожектером, как некоторые его поздние приемники, наоборот, будучи исключительно трезвым реалистом, он допускал мысль о возможности «откатиться назад»… Увы, мы и откатились в конце ХХ столетия. Однако вскрыть феноменологическую «тайну» происшедших в СССР событий периода 1985-2002 гг. совершенно невозможно на основе горбачевско-яковлевского, ельцинско-путинского «обществоведения», зюгановско-беловской «теоретической мысли»: полнейший мрак и дикое невежество ждут в конце подобного «исследования» любого, прибегнувшего к их отравляющей сознание масс социальной мифологии.
Единственной наукой, остающейся еще в распоряжении капиталистически и оппортунистически ангажированных людей и партий, является марксизм-ленинизм. Именно его теория и методология позволяют понять социальную сущность, смысл и историческую устремленность таких феноменов как революция и контрреволюция. При подходе к ним наше великое учение формирует ряд обязательных императивов.
Императив первый. Полагая, что критерий истины находится не в мышлении самом по себе и не в действительности, взятой вне субъекта, а заключается в ПРАКТИКЕ, марксизм-ленинизм требует обращаться именно к ней, как к главному «судье» наших представлений. В противном случае «спор о действительности или недействительности мышления, изолирующегося от практики, есть чисто схоластический вопрос» 7 .
Применительно к данной проблеме это означает, что в нашем сознании истинно, объективно, т.е. правдиво то, что прямо или косвенно подтверждено на практике: произошли ли в обществе «перестройка» и «реформа», происходит ли в нем «смута» или социальная контрреволюция…
Императив второй.
При оценке указанных явлений необходимо исходить из марксистского положения об их РАЗВИТИИ. А это значит: наши объекты (революция и контрреволюция), во-первых, должны рассматриваться с точки зрения их внутренней структуры, т.е. как системы, функционирующее, развивающееся целое: во-вторых, как определенный процесс, проходящий свои фазы; в-третьих, должно осуществляться содержательное выявление и оценка качественных изменений, преобразований этой системы.
Императив третий.
При стремлении к адекватности употребления таких понятий как революция и контрреволюция марксизм требует исходить из того, что оба данных феномена – суть СОЦИАЛЬНЫЕ ДЕЙСТВИЯ – способ разрешения социальных проблем и противоречий, в основе которых лежит столкновение интересов и потребностей основных социальных сил данного общества 8 .
Императив четвертый.
Проблема революции и контрреволюции не может рассматриваться вне содержания таких категорий, как ПРОГРЕСС (движение вперед) иРЕГРЕСС (обратное движение). Содержание того или иного общественного движения составляют либо процессы, характеризующиеся переходом от низшего к высшему, от менее совершенного к более совершенному (прогресс), либо процессы, наполненные деградацией, возвращением к изжившим себя формам и структурам (регресс).
Императив пятый. История общества, те или иные его повороты делаются людьми, поведение которых мотивированно определенными потребностями, интересами и целями. Исследовать движущие силы и «движущие причины, которые … непосредственно или в идеологической, может быть, даже в фантастической форме отражаются в виде сознательных побуждений в головах действующих масс и их вождей, так называемых великих людей, – это единственный путь, ведущий к познанию законов, господствующих в истории…» 9 .
7 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 3, с.2.
8 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 27, с.410.
9 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 21, с.308.

Теория социалистической революции и буржуазно-капиталистической контрреволюции – важнейшая составная часть марксистско-ленинской науки об обществе. Ее фундаментальные положения были выдвинуты, научно разработаны и обоснованы К. Марксом, Ф. Энгельсом, В.И. Лениным, И.В. Сталиным.
Они совершенно определенно и научно выверенно, что было подтверждено последующей практикой, доказали: революция и контрреволюция – это два взаимосвязанных, но совершенно противоположных по своему социальному содержанию и историческому движению общественных процесса. Между революцией и контрреволюцией лежит целая пропасть, разделяющая их, разводящая по обе стороны классового фронта. Они различны во всем:
– в целях и задачах, к которым они стремятся;
– в идеях и лозунгах, под которыми они осуществляются;
– в движущих силах, на которые они опираются;
– в организации, средствах, приемах и способах ведения борьбы;
– в гуманистическом восхождении от абстрактно-идеологического к конкретно-социальному;
– в выражении интересов народных масс и отдельных социальных слоев и людей и т.д. и т.п.
Закон социальной революции, открытый марксизмом, в концентрированно-обобщающей форме фиксирует коренной, качественный переход от одной общественно-экономической формации, исторически исчерпавшей и изжившей себя, к другой – более прогрессивной, поднимающейся на новую ступень социально-экономической структуры общества.
Социальная революция в классово-антагонистических формациях решает главные задачи этого перехода:
– устраняет реакционный эксплуататорский класс от власти и передает ее в руки нового, передового класса, выступающего выразителем новых, более прогрессивных экономических отношений;
– ломает и ликвидирует старую политическую систему надстройки, формирует новую, обеспечивающую восходящий общественно-экономический прогресс;
– устраняет старые и утверждает новые производственные отношения, соответствующие уровню развивающихся производительных сил;
– вносит качественные перемены в область культуры, духовной жизни общества, наполняя ее новым, гуманистическим содержанием! 10
10
Савин В.В. О сущности и исторических границах действия закона социальной революции. // «Философские проблемы общественного развития». М., 1971, с. 75.

Великая Октябрьская социалистическая революция как акт революционного переворота, свершилась в 1917 году. Но как процесс качественного преобразования общества она развивалась в течение более чем 70 лет ХХ столетия, пока ее не прервала контрреволюция. Кстати, в этом утверждении, принципиально важном, нет ничего нового: именно так развиваются все социальные революции, пока не вызреет, окончательно не утвердится новый общественный строй. Не случайно основоположники марксизма ввели понятие «эпоха социальной революции» .
Такой эпохой, отмечал Ф. Энгельс, была социальная революция в Англии
в XVIII веке: «Эта социальная революция в Англии совершается уже в течение семидесяти или восьмидесяти лет» 11 . По оценке В.И. Ленина, «социальная революция не одна битва, а эпоха целого ряда битв по всем и всяческим вопросам экономических и демократических преобразований…» 12 .
Составив целую эпоху, Великая Октябрьская социалистическая революция (именно так, а не просто «переворот»!) целиком отвечает всем указанным выше критериям социальной революции как смысла, генеральной линии общественного прогресса. В ней в полной мере воплотилась вся глубина марксовой мысли о том, что революции – это «локомотивы истории» 13
Она дала столь мощное ускорение развитию общества во всех сферах его жизнедеятельности, какого не знала до тех пор мировая история.
Все ее отличительные признаки говорят о глубинных, качественных преобразованиях, происшедших в течение «эпохи битв» (Ленин) в СССР.

Признак первый: политический.«Переход государственной власти из рук одного в руки другого к л а с с а, – подчеркивал В.И. Ленин, – есть первый, главный, основной признак р е в о л ю ц и и как в строго научном, так и в практически-политическом значении этот понятия» 14 .

Победа Октябрьской революции привела к свержению буржуазии с «мостика» политической власти в России и победе – впервые в мировой истории! – эксплуатируемого класса – пролетариата, к превращению его в го с п о д с т в у ю щ и й класс. Говоря иначе, была установлена диктатура пролетариата – власть рабочего класса, осуществляемая в союзе со всеми трудящимися массами с целью построения социализма. «Диктатура пролетариата есть руководство политикой со стороны пролетариата» 15 . Руководя ею, пролетариат построил великое государство – Союз Советских Социалистических Республик, –невиданное до того в мире сообщество рабочих, крестьян, людей самых разных национальностей, живших в мире, согласии, дружбе.

Признак второй: экономический. «Установление коммунизма, –считали основоположники марксизма, –имеет по существу экономический характер» 16 . Революция в течение всех 70 с небольшим лет решала эту задачу, добивалась «во что бы то ни стало того, чтобы Русь перестала быть убогой и бессильной, чтобы она стала в полном смысле слова могучей и обильной…» 17 .
11 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 598.
12 Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 27, с. 62.
13 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 7, с. 86.
14 Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 31, с.133.
15 Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 43, с. 218.
16 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. 71.
17 Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 36, с.79.

И эта задача, насколько позволили конкретно-исторические условия, была выполнена народом во главе со своим политическим авангардом – КПСС. За семь десятилетий наша Родина проделала огромный путь от экономической отсталости к могучему государству с второй в мире экономикой с развитыми отраслями народного хозяйства.
Признак третий: социальный. Социалистическая революция совершила коренной переворот в системе общественных отношений. Все члены общества были поставлены в одинаковые условия в главном – в отношении к средствам производства. Утвердилось полное и подлинное равноправие граждан независимо от их происхождения, социального положения, религиозных верований. На место былой вражды и недоверия между нациями в царской России пришли полное равноправие в сфере национальных отношений. Была ликвидирована дискриминация женщин, женского труда, они впервые стали достойными членами общества. Наконец, в ходе нашей семидесятилетней социальной революции было преодолено проклятое наследие прошлых эпох – безработица и уничижение Человека Труда: социализм обеспечил всем членам общества равное право трудиться и получать оплату труда, позволяющую им развиваться не как униженным и оскорбленным, а как главным субъектам культурно-исторического процесса.
Признак четвертый: духовно-культурный. Составной частью социалистических преобразований стала культурная революция 18 в обществе. Она означала преодоление векового отчуждения народа от культуры, от результатов его созидательной деятельности в сфере духовного производства. Культурная революция за годы Советской власти ликвидировала духовное господство и культурную монополию буржуазии и других эксплуататоров, превратила отчужденную от народа в условиях капитализма культуру в его главное достояние. Народное образование и просвещение, литература и искусство, наука и современное знание в полном объеме, безо всякого изъятия и ограничения стали впервые в мировой истории служить Человеку Труда – главному производителю материальных и духовных ценностей. И если прав Н.А. Бердяев, утверждавший, что «не в политике и не в экономике, а в культуре осуществляются цели общества» 19 , то советское общество доказало это в полной исторической мере. Не случайно даже антикоммунисты и антимарксисты называют советский период вершиной мировой цивилизации (А.А. Зиновьев и др.).
Признак пятый: гуманистический.Социалистическая революция впервые делает гуманизм, во-первых, реальным, практическим 20 , а во-вторых, превращает его из узкоэлитарного, т.е. классово ограниченного, явления в достояние всего народа. Ликвидировав частную собственность, как источник эксплуатации человека человеком, и саму эту эксплуатацию, национальный гнет и расовую дискриминацию, социализм постепенно преодолевает все формы отчуждения и создает материальные, социальные и духовные условия для достойного человеческого существования и развития. Еще вчера, когда был жив социализм, эти утверждения казались кому-то банальными, кому-то надуманными. Сегодня, когда «псы и свиньи капитала» добивают социализм, эта «банальность» и «неочевидность» становятся страшной, неизбывной болью: поистине, что имеем, не храним…
18 Термин «культурная революция» был введен в оборот В.И. Лениным в 1923 г. в работе «О кооперации».
19 Бердяев Н.А. Смысл истории. М., 1990, с. 162.
20 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 42, с. 169.

Мы назвали лишь самые главные, наиболее существенные признаки социальной революции, происшедшей в нашей стране в ХХ столетии. Разумеется, есть и другие важные отличия, разводящие революцию и контрреволюцию по разные стороны баррикад. Ну, например, лозунги той и другой, в которых концентрированно выражаются конечные цели и задачи данных общественных процессов:
– революция открыта, искренна, правдива, она не только не скрывает своих истинных намерений, она сознательно обнажает их и мобилизует массы под этими знаменами. Так, призывы Великой Октябрьской социалистической революции были предельно ясны и конкретны: «Долой власть помещиков и капиталистов!»; «Вся власть трудовому народу!»; «Фабрики и заводы – рабочим, землю – крестьянам!»; «Долой империалистическую войну, мир – народам!» и т.д. и т.п.;
– контрреволюция всегда, особенно на начальном этапе, скрыта от «посторонних глаз», она ползуча, как змея, и жалит тайком, подло, словно из-за угла, она насквозь лжива и до конца скрывает свои истинные намерения, а потому прибегает к огромному набору всяческих средств, затуманивающих, одурманивающих сознание людей. Так, нынешняя контрреволюция 1985-2002 гг. проходила и продолжает проходить под чужими лозунгами и призывами, скрывающими политическую, экономическую и социальную сущность регрессивно-возвратного, реакционного прогресса. Вначале контрреволюционное действо именовалось «перестройкой», затем – «реформами», а кое-кто и сейчас именует его «смутой», «кризисом» и даже «возрождением» России. Экспроприацию народной собственности назвали «приватизацией», введенную эксплуатацию – «либерализацией», разнузданную вседозволенность криминальных нуворишей – «свободой», власть хищных капитализаторов – «демократией» и т.д. и т.п.
Либералы-контрреволюционеры обещали народу многое: власть передать Советам (затем их разогнали, а остатки расстреляли); собственность возвратить народу, а землю – крестьянам (тех и других обманули – все оказалось в руках «новых русских»); свободу сделать такой же доступной, как воздух (в результате народ задыхается в тисках экономической, политической, духовной кабалы).
Ложь – наглая, безграничная, циничная – это оружие контрреволюции. Победив, контрреволюционеры сами признаются в этом. Так, очень мелкий деятель в литературе и крупный делец в «перестройке» – бывший главный редактор антисоветского «Огонька» Коротич В. разглагольствовал: «Безусловно, приходилось врать, но, скажем, Горбачев врал куда изысканнее» 21 .
Отчаянными вралями вошли в историю контрреволюции Яковлев и Шеварднадзе, Ельцин и Гайдар, Чубайс и Черномырдин, вся огромная толпа крупных и мелких «реформаторов». Не случайно люди, разобравшись, в качестве кличек своим псам дают имена этих людей, одна из самых распространенных – «Чубайс»…Куда менее известна способность лгать другого контрреволюционера – низвергателя Советской власти – академика Сахарова А.Д., чье имя еще при жизни покрыли лаковой пленкой непорочной святости и бескорыстности. Вот один лишь исторический факт из его биографии. Вечером 20 июня 1989 г. в Лондоне в Королевском институте международных отношений перед журналистами он заявлял: «Политический лозунг настоящего момента – «Вся власть Советам», экономический – «Земля – крестьянам, фабрики – рабочим!». Это – лозунги Октябрьской революции. Мы сейчас должны вернуться к тому, с чего начали». И тут же, ничуть не смущаясь, заявил: «Эти изменения должны касаться политической системы страны. …Первоочередная задача – ликвидация монополистического положения партии. Эта совершенно извращенная система, которая должна быть ликвидирована» 22 .
21 Шаповал С. Расплата за суету. Виталий Коротич признается в том, что много делал в жизни по-фарисейски. // «Независимая газета», 24 февраля 2000, с. 14.
22 Цит. по: «Вестник иностранной общеполитической информации ТАСС. 22 июня 1989 года, Серия «АД» –Лист 5-6».

Социальная революция и ее антипод контрреволюция диаметрально противоположны в своем организационно-субъектном выражении. Революция, выражая исторические надежды и чаяния народных масс, исходит из их коренных интересов, а потому считает, что именно массы творят историю: она опирается на народ. «Чем больше размах, чем больше широта исторических действий, – отмечал В.И. Ленин, – тем больше число людей, которые в этих действиях участвуют, и, наоборот, чем глубже преобразование, которое мы хотим произвести, тем больше надо поднять интерес к нему и сознательное отношение, убедить в этой необходимости новые и новые миллионы и десятки миллионов» 23 .

Наша социальная революция смогла побеждать в течение 70 лет именно потому, что выражала интересы этих десятков миллионов, и они творили эту революцию, –она была их детищем.
Контрреволюция не выражает интересов народных масс, а потому их боится, сторожится, обманывает, она преуспевает лишь в одном – манипулировании общественным сознанием и поведением. Но главную свою ставку контрреволюция делает на заговорщиков и толпу как на сборище любопытных и обремененных низменными предрассудками – от физиологических до потребительских, частнособственнических, и даже экзотических. Не случайно «Белый дом» Ельцина в августе 1991 года защищали сборища проституток и проститутов–«голубых», фарцовщиков и спекулянтов, алкоголиков и наркоманов – все деклассированный, маргинальный элемент. Им везли ящики с водкой, обильной едой, сигареты и кое-что другое.
Революция и контрреволюция принципиально несхожи в одном из самых болезненных и волнующих людей вопросе – феномене насилия в ходе собственного осуществления. Вся мировая и отечественная история доказала, что систематическое применение насилия связано прежде всего с существованием антагонистических классов, со сменой конкретно-исторических форм отчуждения труда и способов принуждения к труду. Особенно в эпоху капитализма и его высшей стадии – империализма господствующие классы все чаще, все масштабнее применяют доступные им средства насилия, вплоть до массового террора. И весь исторический процесс удержания ими власти осуществляется на различных формах и средствах насилия: экономического, политического, духовного, военного.
Революция и ее сторонники – коммунисты руководствуются иными устремлениями. «В нашем идеале, – говорил В.И. Ленин, – нет места насилию над людьми» 24 .
Да, революция прибегает к насилию, но лишь в том случае, когда отживающие классы эксплуататоров применяют против народа террор, восстания, мятежи. В этом случае пролетариату и всем трудящимся не остается другого выбора. Но во всем историческом процессе ХХ столетия проявилась одна явная закономерность: по мере укрепления позиций социалистической революции она все полнее претворяла всей идеал – «нет места насилию над людьми», все глубже и многограннее проявлялся ее гуманистический потенциал, насилие как таковое не имело места! Поэтому нашу Революцию назвали Великой.
23 Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 42, с. 140.
24 Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 30, с. 122.

И, наоборот, контрреволюция в лице современного империализма и различных слоев эксплуататорского, хищнического класса, как за рубежом, так и в нынешней России проявляет удивительную тягу и способность к насилию во всем его многообразии форм, методов и средств: насилуют грабежами, воровством и тотальной коррупцией; насилуют массовой эксплуатацией и бесправием народа; насилуют невыплаченными зарплатами и нищенскими пенсиями; насилуют алкоголизацией, наркоманизацией и проституцией; насилуют агрессивно-разлагающей рекламой и бездуховностью; насилуют ОМОНом, охранными структурами, бандитами, киллерами. Поэтому-то «горбаческо-ельцинскую» контрреволюцию назвали подлой, кровожадной, античеловеческой.

III. Эволюция внутренней и международной контрреволюции против СССР

«…Мы находимся сейчас только на первой переходной ступени от капитализма к социализму у нас, в России. …Насилие неизбежно будет спутником краха капитализма во всем его масштабе и рождения социалистического общества. И это насилие будет всемирно-историческим периодом, целой эрой самых разнообразных войн – войн империалистических, войн гражданских внутри страны, сплетения тех и других…»
В.И. Ленин

Не смогли во время «ударить по миролюбивому оппортунизму … и по бодро-скромно-весело-свободному «врастанию» старого свинства в «социалистическое общество».
Ф. Энгельс

Итак, происходящие в 1985-2002 гг. «преобразования» в России предстают перед нами как вполне очевидный в своей социальной, экономической, политической и культурной сущности процесс, а именно: буржуазно-капиталистическая контрреволюция, означающая возврат страны к прежним, исторически отжившим, порядкам классово-эксплуататорского строя.
С точки зрения всемирной истории в самом реставрационном повороте страны вроде бы, т.е. на первый взгляд, ничего нового, необычного нет. Ведь контрреволюции, как свидетельствует мировой исторический опыт, происходили и раньше.
Таковыми, в частности, были: реставрация Стюартов в Англии в XVIII веке; победа термидорианской реакции и реставрация Бурбонов во Франции; поражение революции 1848-1849 гг. в Германии; разгром Парижской Коммуны в 1871 г.; подавление Венгерской советской республики в 1919 г.; поражение демократической революции 1930-х годов в Испании; фашистский переворот в Чили в 1973 г.; контрреволюционные перевороты 1990-х годов в Восточной Европе: ГДР, Болгария, Польша, Румыния, Чехословакия.
И действительно, могучий СССР в этом смысле вроде бы не явился историческим исключением. И на основании уже одного этого, бесспорно свершившегося исторического факта, многие аналитики – от крайне «правых» и до последовательно «левых» – делают удивительный по схожести вывод о некоей, якобы, «закономерности» и даже «неизбежности» гибели Советской «империи».Все «правые» – от Горбачева и Яковлева до Ельцина и Гайдара, а от них – до Путина-Павловского и КO – единодушны в своей безапелляционной риторике: «система изначально была порочна и нежизнеспособна, а потому не подлежала ни перестройке, ни реформированию – она была обречена на исчезновение, как некий мутант». С «правыми» спорить по данному вопросу нет смысла: они защищают не исторический прогресс, а регресс, следовательно, аргументы, факты науки и социальной практики их попросту не интересуют, как и все антикоммунистические фальсификаторы, они ими пренебрегают – у них свои «факты», своя «теория». К тому же многие из них, сваливая ответственность за «развал» СССР на «объективные законы», элементарно спасают свою шкуру (Горбачев и Ельцин) как от суда юридического, так и от суда исторического.
Что же касается «левых», то тут дело обстоит посложнее: слишком пестра и неоднородна эта категория оценщиков гибели СССР. Одни искренне и даже с болью переживают протекающую социальную драму; другие, сохраняя ученую респектабельность, выступают в роли отстраненно-бесстрастных описателей процесса исчезновения великого государства; третьи – предстают в роли неких «мудрых» оракулов: «мы же говорили, мы предупреждали, в свое время, но нас не слушали, нам затыкали рты…».
Зюганов вообще договорился до того, что начал распространять байку о том, как он во времена Брежнева – отца «застоя»… отказался, якобы, идти в аппарат ЦК КПСС на должность инструктора… в знак протеста против политики застоя. Бедный, бедный Иван Александрович Хлестаков, если бы он знал, как спустя 166 лет будет посрамлен Геннадием Андреевичем…
При этом многие, очень многие «левые» в своих докладах, статьях, брошюрах, монографиях приводят «веские доказательства» в пользу того, что гибель СССР имела якобы «объективную основу», и тут они, увы, смыкаются с «правыми».
Вообще, порой складывается впечатление, что «левые» словно соревнуются и с «правыми», и друг с другом в том, кто больше найдет «доказательств» неизбежности поражения «тоталитарного» социализма в нашей стране. Приведем некоторые их них:
– “В нашей стране, в других социалистических странах социализм как общественный строй – строй целостный во всем многообразии своих институтов, начал и проявлений – не сложился. Его практически не было!» (доктор юридических наук Алексеев А.А.) 25 ;
– «Сегодня предрешенность коммунистического режима считается аксиомой. Официальная точка зрения, а такая теперь уже тоже существует, что крах системы был неизбежен. Я тоже думаю, что принципы коммунистического блока – нежизнеспособны» (академик РАН Моисеев Н.Н.) 26 .
– «На 73-м году советской власти некоторые ученые вполне правомерно пришли к выводу, что созданное в СССР общество «не является социалистическим» … Эта модель социализма, будучи по природе своей искусственной (!? – В.С.) (мы остановились только на наиболее значимых ее элементах), могла функционировать лишь опираясь на неограниченное насилие» (академик РАН Осипов Г.В.) 27 ;
– «Советский проект потерпел поражение как выражение крестьянского мессианизма (?! – В.С.) в уже городском обществе «среднего класса»(?! – В.С.) (действительный член АГН, доктор химических наук Кара-Мурза С.Г.) 28 ;
25 Алексеев СС. Перед выбором. Социалистическая идея: настоящее и будущее. М., 1990, сс. 10-11.
26 Моисеев Н.Н. С мыслями о будущем России. М.,1997, с.50.
27 Осипов Г. Социология и политика. М., 1995, сс. 23, 33.
28 Кара-Мурза С.Г. Поражение советского проекта и возможность новой социалистической программы // Современная Россия и социализм. М., 2000, с. 28.

– «Анализ причин столь молниеносного (?! – В.С.) обвала (СССР – В.С.) показывает, что главная из них – бездуховность» (действительный член РАЕН, доктор экономических наук Гельвановский М.И.) 29 ;
– «Развал Советского Союза убедительно и отчетливо доказал, что денационализированная (?! – В.С.) идеология «застойных» времен не способна противостоять разрушительным антигосударственным воздействиям враждебных (?! – В.С.) России сил. … Держава распалась потому, что были преданы забвению многовековые корни глубинных основ государственного, культурного, религиозного-всенародного-единства» (главный «теоретик» КПРФ, доктор философии Зюганов Г.А.) 30 ;Перечень подобных «левых диагнозов» событий 1985-2002 гг. можно продолжать и продолжать до бесконечности: именно они и подобные «ученые премудрости» заставили поверить значительную часть народа в «конструктивную порочность советского проекта». Но хочется все же остановиться и вслед за Лениным воскликнуть: «О, ученость! О, утонченное лакейство перед буржуазией! О, цивилизованная манера ползать на брюхе перед капиталистами и лизать их сапоги!» 31 .
Сегодняшние мудрецы-лакеи лижут сапоги горбачевым и ельциным, всей своре погромщиков великой державы, окропляя елеем их преступные души! «Нет, нет, это не они уничтожили СССР, он – распался сам! Один человек не смог бы развалить такую махину!» – повторяют, словно заклинание, эту мифологему утонченные лакеи. «Советский Союз… был создан для холодной войны, которая была его естественной средой обитания. – пишет некто М.И. Кодин. – Советская модель была задумана, как антипод западной модели, и ее смысл и сила были в конфронтации.
Сталин, как никто, понимал, что эта модель не выдержит сравнения и контактов с окружающим миром. «Железный занавес» был призван защищать советскую модель от разрушительных западных ветров, поэтому последовательно уничтожалось все (?! – В.С), что несло какую-либо позитивную информацию о жизни там, « в мире капитала и насилия» 32 . Вот таков уровень рассуждений некоторых «левых» по поводу гибели Советского Союза.
29 Гельвановский М.И. Размышления о социализме в ХХI веке. // Современная Россия и социализм. М., 2000, с. 219.
30 Зюганов Г.А. Уроки жизни. М., 1997, сс. 166-167.
31 Ленин В.И. Пролетарская революция и ренегат Каутский. // Полн. собр. соч.. т. 37, с. 54.
32 Кодин М. Россия в «сумерках» трансформаций. Эволюция, революция или контрреволюция?. М., 2001, с. 14.

Данные «концепции», призванные объяснить разрушение СССР, в своей политической основе есть прямое услужение реакционному классу – криминально-компрадорской буржуазии, а в теоретико-методологической и идеологической сущности есть не что иное как фатализм чистейшей воды, рассматривающий общественные явления в виде реализации изначального предопределения, исключающего всякий другой исход. В данном случае мы имеем дело с рационалистическим фатализмом, сливающимся с механистическим детерминизмом: оба гибель СССР объясняют сцеплением причин и следствий внутри его социального организма, сложившегося в том конкретном виде, в каком он подошел к 80-90-м годам ХХ столетия. Впрочем, этому удивляться не приходится: в современном российском обществе господствующими стали не только фатализм, но и волюнтаризм – фатализм «мыслителей» и волюнтаризм «господ».
Во-первых, вся эта псевдонаучная эклектика совершенно далека от осмысления реального исторического процесса возникновения, становления и развития Советского Союза как конкретно-исторического феномена.
Между тем именно конкретный анализ конкретной ситуации – вот «живая душа» не только марксизма, но и вообще всякого научного (а не мифологического, иллюзорного!) познания. Во-вторых, фаталисты избегают ставить вопрос, а уж тем более отвечать на них: почему СССР, несмотря на то, что в течение 70 лет уступал капитализму по ряду важнейших позиций (более низкий уровень производительности труда, технической и технологической оснащенности производства, качества многих машин и изделий и т.д.), не проиграл ему ни одного сражения, сумел отстоять завоевания своей революции, достижения социализма? И «вдруг» в период своего наивысшего экономического, технического, научного, военного, культурного развития и могущества оказывается поверженным?! Не отвечают на данный вопрос, ибо честный ответ сразу же развеет все эти «объективистские» бредни! В-третьих, когда говорят, что СССР «пал сам», то при подобном подходе фетишизируются и даже демонизируются безличностные общественные структуры (экономика, политическая система, государство, армия, фискальные органы и т.д.).
Между тем – и это научная аксиома, – давно известно, что все социальные структуры функционируют только посредством деятельности людей, находящихся в самых различных связях и отношениях и осуществляющих эту свою деятельность на основе удовлетворения собственных идеологических, политических, экономических, социальных интересов и потребностей. «Мы делаем нашу историю сами, –говорил Ф. Энгельс, –но … при весьма определенных предпосылках и условиях.
Среди них экономические являются в конечном счете решающими. Но и политические и т.п. условия, даже традиции, живущие в головах людей, играют известную роль, хотя и не решающую» 33 .
Великой силой, движущей поступками и даже жизнями людей, выступает их интерес. «Если физический мир подчинен закону движения, то мир духовный не менее подчинен закону интереса, – считал еще Гельвеций К. – На земле интерес есть всесильный волшебник, изменяющий в глазах всех существ вид всякого предмета» 34 . (Заметим сразу, разве не ради интереса разбогатеть во чтобы то ни стало идут на смерть и «новые русские», и их киллеры – тысячи, десятки тысяч людей, зараженных блеском «золотого тельца» в контрреволюционной России?)
По мнению великого Гегеля, «ближайшее рассмотрение истории убеждает нас в том, что действия людей вытекают из их потребностей, их страстей, их интересов … и лишь они играют главную роль» 35 .
33 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 37, с. 395.
34 Гельвеций К.А. Об уме. М., 1938, с. 34.
35 Гегель. Соч., т. 8, М.-Л., 1935, с. 20.

Если рассматривать «перестройку», «реформы» 1985-2002 гг. через призму социальных интересов, классовых потребностей, стяжательских страстей людей, становится ясным и понятным: никакой самоликвидации великой державы не было, это – результат контрреволюционной деятельности враждебных антисоциалистических сил, чьи социально-классовые интересы лежат в иной, противоположной социализму плоскости.
Откуда взялись эти силы? – спросит наивный читатель. 70 лет строили, побеждали всех врагов, как внутренних, так и внешних, и вдруг откуда-то антисоциалистические силы? Ответ на этот вопрос надо искать в самой истории, в том историческом пути, который прошла наша страна в ХХ столетии. Контрреволюция против СССР – явление необычное, многогранное, обладающее целым рядом отличительных признаков.
Во-первых, она началась не в 1985 году с приходом к власти Горбачева и тех антисоциалистических сил, которые он олицетворял, а гораздо раньше – с 1917 года и длится и поныне. Иначе говоря, ей столько же лет, сколько прожила на свете первая в мировой истории Советская власть – власть рабочих и крестьян.
Во-вторых, в ней всегда были задействованы не только внутренние контрреволюционные силы, но и внешние – международные. В этом смысле реставрационные процессы XVIII-XIX веков не идут с ней ни в какое сравнение.
Контрреволюция против СССР, длившаяся свыше 70 лет, опиралась на весь мир международного капитала, она использовала весь его могучий потенциал: интеллектуальный, экономический, научно-технический, военно-наступательный, информационно-пропагандистский, культурно-разлагающий. Такого тотального сопротивления народившемуся новому общественному строю мировая история не знала ни в одном из своих предыдущих периодов.
В-третьих, контрреволюция против СССР носила исключительно ожесточенный и злобный характер, она не выбирала средств и способов ведения борьбы со своим классовым противником, прибегая к самым изощренным методам его уничтожения. Здесь и прямые интервенции, и «горячая и холодная» войны, и экономические блокады, и санитарные кордоны, и тотальная шпионско-диверсионная деятельность, и разлагающая идеологическая работа, и дипломатический нажим. Словом. все чем располагал мир капитала, было брошено на уничтожение СССР. Эта контрреволюция носила и носит поныне всемирный, поистине планетарный характер.
Таков на деле процесс перехода от капитализма к социализму. Нам еще предстоит осознать всю сложность, противоречивость, масштабность этого процесса.
В-четвертых, контрреволюция – внутренняя и международная, – объединившись выступила единым классово-историческим субъектом, она имеет ряд конкретно оформленных этапов, периодов, форм и средств своего осуществления. Выделим, хотя бы фрагментарно, главные.
Первый этап антикоммунистической буржуазной контрреволюции: 1917-1922 гг.
После победы Великой Октябрьской социалистической революции против нее сразу же объединились представители свергнутых эксплуататорских классов: монархистские элементы из бывших помещиков и той части крупных промышленников и торговцев, которая была связана с монархией привилегиями, вытекавшими из сохранения в многоукладной экономике России феодально-крепостнических и патриархальных пережитков. Сюда же входили и высшее чиновничество, духовенство и генералитет, мечтавшие о реставрации царизма. Большую силу антисоветского лагеря составляла буржуазия и примыкавшая к ней буржуазная интеллигенция. Особую роль в монархистской контрреволюции играл генералитет старой армии, формировавший вооруженное ядро антисоветских сил.
На окраинах страны и в национальных районах в антисоветский лагерь входили, кроме общероссийских сил, разнородные буржуазные, мелкобуржуазные, а нередко и феодального типа автономистские, националистические партии и организации. Это были: Центральная рада на Украине, Белорусская рада в Белоруссии, курултаи в Крыму и Башкирии, «национальные советы» в Эстонии, Латвии, Литве, Грузии, Армении, Азербайджане, «Алаш-Орда» в Казахстане и т.д. 36
Внутренняя контрреволюция, не имея в стране широкой социальной базы, немедленно вступила в союз с международными империалистическими силами. Буржуазные правительства государств англо-французской коалиции и США, а также Германии, повели борьбу против Советов. Произошло, таким образом, соединение обеих сил контрреволюции – внутренней и внешней. И как покажет вся последующая история, это объединение будет долгим – в течение всего ХХ столетия, т.е. вплоть до уничтожения СССР. Впрочем, продолжается оно и сегодня, когда добивают останки Советской Цивилизации.
Второй этап антикоммунистической буржуазно-капиталистической контрреволюции: 1922-1940 гг. Победа молодой республики Советов в гражданской войне означала поражение внутренней и внешней контрреволюции в вооруженной борьбе. Но контрреволюционный лагерь перешел к иным – диверсионно-подрывным формам борьбы против СССР.
Это будет длительный период вплоть до начала фашистской агрессии.
Внешне спокойный, наполненный колоссальным созидательным трудом рабочих и крестьян, он будет изобиловать непрерывной чередой подрывных действий недобитой контрреволюции.

Обратимся к конкретной документальной странице этого периода. В 2001 г. начато издание многотомной публикации документов – информационных обзоров и сводок ОГПУ о социальной, политической и экономической жизни в СССР, начиная с 1922 года. В качестве издателей выступили Институт российской истории РАН, Центральный архив Федеральной службы безопасности РФ, Научный совет РАН по истории социальных реформ, движений и революций, Академия Наук Финляндии, Ренвалл-Институт (Хельсинский университет), Александровский институт (г. Хельсинки).
Кроме того, финансовую помощь «этому международному проекту», –говорится в аннотации –оказало и издательство Мэллэн-пресс – Соединенные штаты Америки.
Предпосланные пояснения и предисловия к архивным документам одного из сложнейших периодов молодой Советской страны совершенно очевидно раскрывают цель «международного проекта»: «документально показать историю насильственного проведения коллективизации в деревне», «деятельность различных партий, национальных движений в республиках», «состояние армии, положение церкви и формы ее преследования», «сопротивление трудящихся мероприятиям правительства, их борьбу за улучшение условий жизни».
Иначе говоря, поставлена цель развенчать (в который уже раз!) историческую закономерность и неизбежность Великой Октябрьской социалистической революции, гуманистическую направленность социалистических преобразований, доказать правомерность контрреволюции и способов ее осуществления.
Руководствуясь этим политическим и социальным «ИНТЕРЕСОМ», отечественные и зарубежные организаторы «проекта» (Г.Н. Севостьянов, А.Н. Сахаров, Я.Ф. Погоний, Ю.Л. Дьяков, В.К. Виноградов, Л.П. Колодникова, Т. Вихавайнен, М. Кивинен, Т. Мартин и др.) замыслили ни много ни мало – «концептуально по-новому осмыслить кардинальные проблемы истории советского общества и государства 20-30-х годов» (выделено мной – В.С.) 37
36 См.: Голенков Д.Л. Крушение антисоветского подполья в СССР. М., 1975, с. 8-11.
37 См.: «Совершенно секретно»: Лубянка – Сталину О положении в стране (1922-1934 гг.). Том 1, часть 1. М., 2001, с. 5.

Что же, замах действительно большой, а «впервые вводимый в научный оборот исторический источник уникален по своей значимости, многоплановости и объему. Без преувеличения можно сказать, что он носит энциклопедический характер. Это – памятник эпохи, в нем отражены многие стороны жизни народа нашей страны». Может быть, ученые, получив доступ к этой «эпохальной энциклопедии», смогут действительно сказать нечто новое в исторической науке, покажут, как в конце II тысячелетия на Земле рождалась новая, уникальная цивилизация, как, продираясь через жуткое сопротивление и насилие эксплуататоров, через контрреволюцию внутренних и внешних врагов, освобожденные и малограмотные, униженные и оскорбленные рабочие и крестьяне строили свой социалистический дом?
Увы, «гора родила мышь»… Перед читателями предстает все тот же банальный, ублюдочный антикоммунистический, антисоветский замысел: опять «крушение Российской империи, развал экономики страны, резкое падение производства в промышленности и сельском хозяйстве, уничтожение многих памятников культуры и огромные человеческие жертвы»… в результате трех революций и трех изнурительных войн». О контрреволюции, о бездарности царской власти, ее преступном характере, –ни гу-гу…
Во всем, естественно, виноваты большевики. «Народы нашей многострадальной страны (от чего и от кого она так много страдала – молчок! – В.С.) надеялись на должное улучшение жизни. Большевики заверяли, что быстро справятся с бедностью и нищетой. Они провозгласили войну против частной собственности и богатых, обещали создать свободное, демократическое, справедливое общество – общество равных людей; намеревались революционно преобразовать не только Россию, но и все мировое сообщество, построить коммунизм. То была утопия, несбыточность которой показало последующее развитие всемирной истории» 38 .
Вот и вся «концептуальность», о которой так важно заявили организаторы нового антикоммунистического проекта. Все на уровне интеллекта Горбачева-Яковлева-Ельцина-Бурбулиса-Гайдара-Немцова-Хакамады. Все призвано оправдать как начальный, так и заключительный этап контрреволюции 1918-2002 гг.
Но в многотомнике есть еще и архивные материалы, т.е. сами сводки и аналитические обзоры ОГПУ, которые действительно представляют большой научный и политический интерес. Правда, мы не знаем, сколь обеспечена репрезентативная достоверность документов, все ли они помещены в издании, или лишь те из них, которые «разоблачают» Советскую власть 39 . Однако даже того, что есть, с лихвой хватит, чтобы увидеть главное: Советская власть трудно, кроваво, трагично рождалась в борьбе с контрреволюцией. Контрреволюция в течение почти двух десятилетий буквально в колыбели убивала нарождавшийся социализм . И об этом говорят многочисленные донесения.
Экономика страны – промышленность и сельское хозяйство – были разрушены империалистической и гражданской войнами, развязанными буржуазно-помещичьими кругами царской России. Летом 1921 года на народ обрушилось стихийное бедствие – невиданная засуха. Голод охватил миллионы людей. В конце 1920 и в 1921 гг. по стране прокатились волны крестьянских выступлений, «мелкобуржуазная анархическая стихия» (Ленин) требовала устранения Советской власти. Участники выступлений выдвигали лозунги: «Советы без большевиков!; «Свобода для всех!»; «Долой продразверстку!»; «Да здравствует свободная торговля!» и т.п.
38 См.: «Совершенно секретно»: Лубянка – Сталину О положении в стране (1922-1934 гг.). Том 1, часть 1. М., 2001, с. 11.
39
Теренс Мартин – профессор Гарвардского университета (США) в собственном пояснении «Обзоры ОГПУ и советские историки» так заявляет: «…Эти потрясающие материалы могут (или не могут) рассказать историку об истории общественной и политической жизни Советского Союза в ранние годы его существования», (Там же, с. 26). Однако о том, что Антанта, куда входили и американские вояки, оставила после себя Советской власти, Мартин помалкивает. Это не входит в его «научные» интересы, как впрочем, и его антикоммунистических друзей.

Эту атмосферу тех лет и передают донесения и обзоры ОГПУ, которые направлялись В.И. Ленину и И.В. Сталину, другим руководителям партии и государства – всего в начале 1923 г. в 36 адресов.
Вот документ № 1 за 1922 год под заголовком «Обзор политико-экономического состояния РСФСР за февраль 1922 г. (По данным Государственного политического управления). В Центральный Комитет РКП. Март 1922 г.»«В январе месяце внутреннее положение Республики представляется в следующем виде.

Рабочие.
«Февраль дает некоторое ухудшение рабочих настроений сравнительно с предыдущими месяцами зимы 1921-1922 годов. Причиной этого является усиливающийся к весне, как и в прошлые годы, продкризис. … Помимо указанного выше обострения продкризиса, обострения, естественно влекущего за собой уменьшение норм пайков, перебой их выдачи и пр., наиболее существенными причинами, влияющими на настроение рабочих и вызывающими вышеупомянутое ухудшение их настроений, являются: стремительный рост рыночных цен, срывающий все попытки установления твердого прожиточного минимума, и продолжающий усиливаться на местах денежный кризис, влекущий за собой почти поголовно повсеместную задержку выплаты рабочим жалованья…

Крестьяне.
В течение всего февраля центральными вопросами, волнующими деревню, продолжают оставаться сбор продналога и приготовления к весенней посевкампании.Сбор продналога, включая сюда и обложение скрытой пашни и сбор дополнительного налога, подходит к концу на всей территории Республики. Число губерний, закончивших продкампанию, увеличивается с каждым днем. И, однако, с каждым днем усиливаются трудности, с которыми приходится заканчивать сбор продналога.
И это вполне естественно. Все то, что крестьяне «хотели» сделать, все то, что из них можно выбить без применения крайних мер, все это уже взято, и теперь приходится брать у крестьян то, чего они не хотят и фактически не могут дать. В силу этого сбор остатков проходит в атмосфере крайнего взаимного озлобления, приводящего порой к явлениями совершенно нежелательным.
…Положение в голодающих районах продолжает оставаться катастрофическим. Территория, пораженная голодом, увеличивается, число голодающих растет с каждым днем.
Настроение голодающего населения отчаянное. В голодных районах отмечается развитие бандитизма, преимущественно уголовного характера»… 40
40 «Совершенно секретно»: «Лубянка-Сталину о положении в стране (1924-1934 гг.). Том. 1, часть 1, М., 2001, с.89-90.

Приведенный сюжет из самого первого документа – пролог ко всей последующей 12-летней истории борьбы Советской власти за выживание. Но это еще не вся документальная история этого периода. В ней есть «страница» борьбы с внутренней и внешней контрреволюцией, которая, потерпев поражение в 1918 –1922 гг. в Гражданской войне, перешла к новой тактике. Самыми распространенными приемами, взятыми ею на вооружение, были: бандитизм, организация работы контрреволюционных подпольных организаций (анархистов, меньшевиков, правых эсеров, левых эсеров, монархистов, кадетов, реакционного духовенства), националистические группы.
Документы 1922-1934 гг. воссоздают не только саму атмосферу классовой борьбы, но и сообщают нам имена «фигурантов» контрреволюционного действа: (1922 г.)
– в Западном округе отмечается оживление деятельности уголовных бандитских шаек, численно за отчетный период увеличивающихся. Наиболее активно бандиты действуют в Витебской губернии; в северной части Борисовского уезда Минской губернии появились зарубежные агитаторы, подготовляющие местное население к весеннему восстанию. Появились украинские банды: савинковская под командованием Дергачева-Грозного и анархическая – банда Медведева;
– в Волынской, Киевской, Подольской и некоторых других губерниях оперируют главным образом банды Петлюры;
– в Крыму среди белого офицерства заметно оживление, они распускают провокационные слухи о готовящемся восстании и падении Советской власти, формируют банды;
– в Северо-Кавказском округе бандитизм продолжает развиваться; в районе Махошевской появился штаб Кубанской повстанческой армии; в состав штаба входят генералы Марченко, Лукоянов, хорунжий Лихбата, сотник Захарченко;
– в Шатоевском районе Горской республики ведется усиленная подготовка населения к восстанию, в этой работе принимают участие главари прошлогодних восстаний шейх Аксалтинский и князь Дашинский. В Чечне белыми офицерами и турецкими агентами ведется усиленная антисоветская агитация;
– в Сибири бандитизм стоит на одном уровне с прошлым месяцем; за счет мелких банд формируются более значительные. В центре бандитских группировок Якутской губернии бандитизм принимает монархический характер, а на Алтае движением руководят белые офицеры и эсеры. Нередки случаи нападения банд на отдельно стоящие роты красных частей;
– туркестанские басмачи имеют своими руководителями Энвер-пашу и других турецких офицеров; в Хиве обращает на себя внимание шайка Джунаидхана.

«В общей картине бандитизма по РСФСР приходится констатировать рост повстанческого движения – говорится в обзоре, – особенно в Сибири, Крыму, Туркестане и на Северном Кавказе. Близость весны грозит усилением и развитием бандитизма и требует крайней зоркости и напряжения сил для борьбы с ними» 41 .
41 «Совершенно секретно»: «Лубянка-Сталину о положении в стране (1924-1934 гг.). Том. 1, часть 1, М., 2001, с. 91-93.

Приведенные документальные данные, вопреки субъективному желанию антикоммунистических авторов проекта «Совершенно секретно»: Лубянка-Сталину о положении в стране (1922-1934 гг.), воссоздают объективную картину облика контрреволюции, ее социальных движущих сил, форм, способов, средств, использовавшихся в борьбе против Советской власти.Документальная картина контрреволюционного подполья была бы неполной без упоминания различных антисоветских, антисоциалистических «блоков» 30-х годов: «объединенный троцкистско-зиновьевский центр»; «параллельный антисоветский троцкистский центр»; «антисоветский правотроцкистский блок» и др 42 .
Третий этап антикоммунистической буржуазно-капиталистической контрреволюции: 1941-1945 гг. Великая Отечественная война стала крупнейшим военным столкновением развивающегося социализма с наиболее реакционной и агрессивной силой мирового империализма – фашизмом. То была на самом деле невиданная в истории схватка революции и контрреволюции. Это была всенародная битва против злобного классового врага, посягнувшего на самое дорогое, что только было у советских людей, – на завоевания Великой Октябрьской социалистической революции, на Советскую власть 43 .

Наша революция столкнулась с небывалой мощью не только одной фашистской Германии, но и, по сути, всем объединенным империалистическим лагерем. Это – агрессивная военная коалиция, основой которой был Тройственный пакт, заключенный в 1940 г. между Германией, Италией, Японией. К активному участию в агрессии против СССР были привлечены: Румыния, Финляндия, Венгрия. С фашистской Германией сотрудничали Испания, вишистская Франция, Португалия, Турция. Помощь ей оказывали реакционные правящие круги Болгарии, Словакии и Хорватии. На стороне фашистской коалиции был потенциал захваченных Германией стран: Австрии, Чехословакии, Албании, Польши, Дании, Норвегии, Бельгии, Голландии, Люксембурга, Югославии, Франции, Греции.
Эта империалистическая, контрреволюционная по своей классовой и социальной сущности мощь была направлена против всех прогрессивных сил планеты, тянувшихся к СССР: пламя второй мировой войны полыхало долгих шесть лет и охватило территорию 40 стран Европы, Азии и Африки. В ней участвовали не только многомиллионные профессиональные армии, оснащенные новейшей военной техникой, но и различные отряды недобитых контрреволюционных сил как из числа белоэмигрантов, так и из числа «внутренних» предателей. Это – власовцы, бандеровцы, иностранный легион, составленный из кавказцев, литовские, латышские, эстонские «лесные братья» и т.д. и т.п. Предательство носило массовый характер, и об этом надо говорить прямо. Социальная база антисоветской контрреволюции никогда раньше не была столь многочисленной и могучей. Ее цель была в одном: лишить не только СССР, но и многие страны, бравшие пример с него, свободы и независимости, и опустить над всем человечеством мрачный покров варварства и мракобесия 44 .
42 «История Отечества: люди, идеи, размышления. Очерки истории Советского государства». М., 1991, с. 205.
43 Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. Т. 2. М., 1974, с. 441.
44 См.: «История второй мировой войны. 1939-1945.» Том двенадцатый. М., 1982, с. 5.

Четвертый этап антикоммунистической буржуазно-капиталистической контрреволюции: 1946-1985 гг. С середины 40-х и до середины 80-х годов ХХ столетия мировая контрреволюция в лице объединенного империалистического лагеря ведет тотальную «холодную» войну против СССР. То, что не сумели осуществить Гитлер и его коалиция, решили попытаться сделать США, используя силы и ресурсы по меньшей мере половины планеты, находившейся под их военным и финансовым контролем. С лета 1945 г. в США постоянно разрабатывались конкретные планы уничтожения СССР:
– в 1948-1949 гг. предполагалось сбросить атомные бомбы на 70 городов и ведущих индустриальных центров нашей страны;
– в марте 1947 г. командование стратегических ВВС бралось обрушить со всех сторон света на СССР 750 бомб и в течение двух часов превратить его в «дымящиеся радиоактивные руины»;
– в 1956 г. это же командование уже намечало 2 997 целей на территории нашей страны; в 1957 г. – их было уже более 3-х тысяч, а в конце 1959 г. – 20 тысяч 45 .

Советский Союз со всех сторон был обложен военными базами США.
И только невероятное напряжение сил советского народа не позволило агрессору решиться на смертельную для всего человечества авантюру: был создан военно-стратегический паритет со всем блоком НАТО, и завоевания революции и социализма были сохранены. И надо подчеркнуть особо, что СССР, вопреки распускаемым политическим сплетням и фальсификациям, не проиграл «холодной» войны! Несмотря на многие проблемы в экономической и социальной жизни, его мощь была колоссальной и страшила любого классового противника. Вот ее-то и пытались подорвать со всех сторон различные контрреволюционные силы, в том числе и внутренние.
В 60-е годы в СССР с помощью западных спецслужб возникает новое контрреволюционное движение интеллигенции, известное под названием «диссиденства». 5 декабря 1965 г. на Пушкинской площади г. Москвы состоялось открытая демонстрация диссидентов – антисоветчиков. Возглавили это движение Сахаров А., Галансков Ю., Гинзбург А., Буковский В., Амальрик А., Богораз Л. Горбаневская Н., Вольпин А. 46 Диссиденство проникало за пределы столицы, возникали украинское, армянское, грузинское, литовское, эстонское националистско-диссидентские, антисоветские движения. Все они получают хорошую финансовую поддержку из-за рубежа: империализм в ходе своих подрывных центров поддерживал и взращивал внутри СССР свое контрреволюционное дитя.
45 См.: «Страницы истории советского общества. Факты, проблемы, люди».М., 1989, с. 370-371.
46 См.: «Наше Отечество. Опыт политической истории». Том 2, М., 1991, с. 493.

Кроваво-хищнический, варварско-дикий характер совершившейся контрреволюции теперь очевиден не только для многих ученых, но и для огромного числа граждан нашей страны. Однако, куда менее очевидны движущие силы, совершившие ее, и механизмы, позволившие победить дотоле непобедимую Советскую власть в период ее могущества. На этот счет написано уже немало, но тем не менее полной картины заключительного этапа контрреволюционного действа пока нет. Отнюдь не претендуя на оригинальность и тем более полноту ответа, как один из очевидцев, осмелюсь высказать следующую точку зрения. Главная суть ее состоит в следующем:
– вопреки расхожему мнению о том, что к середине 80-х годов ХХ столетия в социальном организме СССР накопились настолько острые, неразрешимые проблемы, которые и погубили его, скажу: это – большая ложь, запущенная в обиход классовыми врагами социализма и раздутая их спецслужбами.
Никаких неразрешимых экономических, социальных, политических, культурных проблем, неизбежно ведших к гибели социалистической державы, не было. Уже к началу 70-х годов в СССР был создан столь могучий интеллектуальный, промышленный, научно-технический, оборонный потенциал, который позволял решать любые задачи по защите страны, преодолению естественно возникающих трудностей на пути социально-экономического развития. Так называемые «кризисные» явления, о которых шумно возвещают противники социализма, во-первых, явно были для нас не «смертельными», а, во-вторых, не являлись основанием для уничтожения СССР. Капитализм за свою более чем 500-летнюю историю пережил не один спад и кризис, но его лидеры, в отличие от советских, не ставили вопрос о возврате к феодализму и уж тем более не выступали в роли агрессивных контрреволюционеров, наоборот, они все сделали для того, чтобы укрепить несущие конструкции капитализма;
– решающую роль в контрреволюционном успехе сыграл субъективный фактор в прямом смысле этого исторического, философско-социологического и политологического содержания. Вся история нашей Великой Революции учит: пока ее возглавляли Ленин и Сталин, пока КПСС оставалась сплоченным идейным, политическим и организационным авангардом рабочего класса и трудового крестьянства, даже в худших исторических условиях мы одерживали верх над контрреволюцией. Если же «революционная партия начинает упускать решающие поворотные моменты в революционном развитии, оставаясь в стороне, или если она вмешивается, но не одерживает победы, то ее можно с полной уверенностью считать на некоторое время похороненной», – писал Ф. Энгельс в письме к К.. Марксу 11 декабря 1851 года 48 .
48 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 27, с. 347.

Собственно, это и произошло с нашей партией в послесталинский период. С течением времени и в ходе классовых битв за социализм постепенно истончился социальный слой, несший революционный социалистический заряд: умерло поколение, свершившее революцию и вынесшее гражданскую войну, тяжесть первых пятилеток; состарилось и отошло от активной политической, социальной жизни поколение фронтовиков; ушли из жизни крупнейшие организаторы социалистического промышленного производства («сталинские наркомы»), знавшие толк и в людях, и в экономике; не стало полководцев Великой Отечественной войны. Показательно, что последним воевавшим генсеком КПСС был Брежнев Л.И. Ни Горбачев, ни Лигачев, ни Ельцин, ни Рыжков, ни Лукьянов не воевали, а некоторые даже не служили в Армии!
Истончился и идейно-политический и нравственный заряд КПСС. Были напрочь забыты принципиальные марксистско-ленинские теоретические положения о революции и контрреволюции:
– «пока существует капитализм – существует и опасность реставрации капитализма»;
– «развитие вперед, т.е. к коммунизму, идет через диктатуру пролетариата и иначе идти не может, ибо сломить сопротивление эксплуататоров – капиталистов больше некому и иным путем нельзя»;
– «…не может быть успешной революции без подавления сопротивления эксплуататоров »;
– «эксплуататоры разбиты, но не уничтожены. У них осталась международная база, международный капитал…» и т.д. и т.п. 49
В этих условиях постепенно происходила идейная, политическая и нравственная эрозия партийных рядов, в КПСС проложили дорогу приспособленцы, ловкачи, карьеристы, взяточники, преследующие мещанские мелкобуржуазные, потребительские цели. В руководство партии проникают люди, не имеющие ничего общего с самоотверженным, революционным служением народу, для которых коммунистические фразы были не более, чем фиговые листки для прикрытия своей преступной сущности. Так постепенно к началу 80-х годов в стране складывается благоприятная социальная, политическая, идейно-психологическая ситуация для консолидации внутренних антисоциалистических, контрреволюционных по своей сути сил.
В середине 80-х годов происходит казалось бы совершенно невероятное: с избранием Горбачева на высший пост в партии именно ЦК КПСС превратился в «штаб контрреволюции». 50 Генсек – предатель начинает собирать вокруг себя таких же коммуно-перерожденцев: Яковлева, Шеварднадзе, Медведева, своих помощников, постепенно расширяя и расширяя этот круг сверху донизу. «Верхушечная» контрреволюция, точнее ее заключительный этап начался. В этот разрушительный процесс было втянуто все Политбюро ЦК КПСС, а также большая часть самого ЦК КПСС. «В революции, –считал Ф. Энгельс, –всякий, кто занимая решающую позицию, сдает ее, …всегда заслуживает того, чтобы к нему относились как к изменнику » 51 . Два состава политбюро, многие члены ЦК КПСС оказались именно такими изменниками: вместо того, чтобы разоблачить генсека-предателя и его агентуру, судить их, они произносили «одобрямс» фантазиям «перестройки». В результате вся организационно-политическая сила и идейное влияние партии были использованы для разрушения СССР: его политической системы, экономики, оборонного потенциала, резкого снижения жизненного уровня народа, обострения национальных отношений, дискредитации социализма как идеи и социальной практики.
Такого мировая история не знала никогда раньше: руководящее ядро политической партии и государства тайно стало разрушать созданный с таким жертвенным трудом новый общественный строй.
49 Ленин В.И. Пол. собр. соч., т. 33, с. 88; т. 37, с. 60; т. 39, с. 80.
50 Яковлев А. Предисловие. Обвал. Послесловие. М., 1992, с. 4.
51 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 8, с. 81.

Это происходило не только по причине идейного, политического, социального и нравственного перерождения верхушки КПСС, но что важно подчеркнуть, –потому, что в организационно-политическом организме партии не было создано механизма, способного локализовать, а при необходимости и уничтожить контрреволюционный нарыв. Генсек, Политбюро были не контролируемы на деле! Прикрытые камуфляжем политической мифологии и демагогии, они могли вытворять все, что угодно! Не было органа, инстанции в партии, способных прервать их контрреволюционный дрейф.
Надежда была лишь на государственный ум, политическую проницательность и личное мужество людей, возглавлявших оборонные ведомства. Но, увы, в середине 80-х годов таких фигур уже не было ни во главе Минобороны, ни во главе КГБ, ни во главе МВД ССССР.
Заговорщики знали, что делали: расчет был на безнаказанность. 20 июня 1989 года итальянская газета «Коррьере делла сера» опубликовала весьма примечательное интервью Ельцина: «Вопрос газеты:
В некоторых московских кругах (антисоветских – В.С.) царит большой страх. Как только Горбачев куда-то уезжает, начинаются разговоры о государственном перевороте в пользу авторитаристов (т.е. в защиту Советской власти – В.С.). Об этих страхах упоминалось даже на Съезде народных депутатов. Имеется ли действительно опасность государственного переворота?
Ответ Ельцина:
Нет, такой опасности не существует. Эти слухи не соответствуют реальным фактам. Послушайте, я слишком хорошо знаю ситуацию, внутренний механизм. Я два года состоял в Политбюро. Ни со стороны военных, ни со стороны отдельных членов Политбюро» 52 .
Об отсутствии реальной опасности быть разоблаченными, естественно, знали и Горбачев, и Яковлев, и Шеварднадзе, и вся шайка заговорщиков. Это необыкновенно вдохновляло, воодушевляло их. Пользуясь неограниченной свободой действий, они выявляли, собирали, консолидировали все вызревшие, но до поры до времени затаившиеся и разрозненные антисоветские, антисоциалистические силы. Главные среди них:
– обуржуазившееся, переродившееся партгосчиновничество;
– либерально-буржуазное и мелкобуржуазное крыло интеллигенции Москвы, Ленинграда, других столичных и крупных промышленных центров; 53
52 Цит. по: «Вестник иностранной общеполитической информации ТАСС». 20 июня 1989, Серия «АД»-лист 1.
53 См. подробнее: Сапрыкин В.А. Интеллигенция и контрреволюция. 1985-2002 гг. // «Диалог», 2002, №2.

Ему, как потом покажут события, во многом удалось повернуть СМИ против социализма, сделать их тараном в борьбе против СССР. Тиражи антисоветских изданий приобретали невиданный масштаб: «Огонек» 1990 г. – 7,6 миллиона экземпляров; «Аргументы и факты» – 24 миллиона в 1991 г. 56
Даже воссозданный журнал «Известия ЦК КПСС» (редсовет в составе Горбачева, Яковлева, Медведева, Разумовского, Смирнова и др.) на 2/3 заполнялся антисоветским компроматом на всю историю партии и страны, начиная с 1917 года.
54 См.: Лисичкин В.А., Шелепин Л.А. Третья мировая информационно-психологическая война. М., 1999, с. 171.
55 Цит. по: Стенограмма доклада Яковлева А.Н. «Перестройка и интеллигенция». С. 32 (Из архива автора).
56 Там же.

Яковлев, прикрытый Горбачевым, в сущности создал мощный информационно-антикоммунистический фронт, который использовал все современные методы манипулирования общественным сознанием и поведением. СМИ, как электронные, так и печатные были на деле авангардом, «гвардией» контрреволюции, а медиаторы – штурмовиками клики Горбачева-Яковлева-Ельцина. Тотальная «медиатизация» общества – это новое, последнее слово капитализаторской контрреволюции. СССР потерпел поражение именно в этой, информационной войне 57 .
Второй отряд контрреволюции: неформальные объединения интеллигенции. «Перестройка», внедрение «гласности» вызвали появление и бурное размножение множества самых различных общественных образований, в том числе политизированного характера. Уже к концу 80-х годов в стране насчитывалось свыше 60 тысяч различного рода «неформальных образований», немалое число которых занимало враждебные к социализму позиции. Особенно этим выделялись либералы – «неозападники», ориентировавшиеся на «либеральные» ценности: свободный рынок, парламентскую демократию, полный идеологический плюрализм, свободную ассоциацию субъектов Федерации и т.д. Среди них демократическая партия России, социал-демократическая партия России, республиканская партия Российской Федерации, партии конституционно-демократического направления (кадеты), либерально-демократическая партия, партия «демократический союз», межрегиональная депутатская группа и т.д. и т.п. Все они выступали против КПСС и за замену Советской власти «нормальной демократической республикой» 58 .
Это они организовывали массовые сборища, митинги, шествия, призванные создать впечатление «народной революции». Как и СМИ, неформалы мощно подпитывались из источников западных подрывных центров: к ним шли огромные финансовые средства, поступала множительная техника, их материалы многомиллионными тиражами распространялись по всему миру.
Опираясь на поддержку из штаба контрреволюции – ЦК КПСС (их специально курировал отдел ЦК КПСС по связям с общественными организациями!) , широкомасштабную подпитку Запада, неформалы уже в ноябре 1989 года издавали около 550 единиц периодических изданий, под влиянием которых находилось не менее 20 миллионов взрослого населения страны 59 . В сущности они достигли главного: произошел раскол социально активной части общества на различные слои и группировки.
Страна из социального монолита, который позволял противостоять контрреволюции в течение десятилетий, превратилась в «ноздреватый», раздираемый противоречиями, «кусок глины». Контрреволюция лепила из него все, что хотела.
57 Реформирование России: от мифов к реальности. Социальная и социально-политическая ситуация в России в 2000 году. В 2-х томах. Том 1. Под ред. Г.В. Осипова, В.К. Левашова, В.В. Локосова. М., 2001, с. 400.
58 «Новейшие политические партии и течения в СССР (документы и материалы)». М., 1991, с. 23.
59 Реформирование России: мифы и реальность. М., 1994, с. 27.

Третий отряд контрреволюции: националистическая интеллигенция, активно включившаяся в процесс дискредитации КПСС и Советской власти. Именно эта часть интеллигенции выступила в качестве активной силы по созданию «Народных фронтов» в республиках СССР. Зарубежные подрывные центры США, Канады, ФРГ, Англии активно инициировали националистическое движение в СССР. Это – Институт украинских исследований при Гарвардском университете, при Индианском – Центр по изучению Средней Азии, Комиссия по проблемам национальной политики в СССР – всего только в США действовало в тот момент более 100 подобных подразделений.
За короткое время фронты, опираясь на финансовую и иную помощь со стороны Запада, превратились в массовое движение в республиках. Уже к началу 1989 года произошел переход к качественно новой социально-политической ситуации в стране. В ряде республик население оказалось почти полностью охвачено членством (или участием) в формальных и неформальных социальных организациях и движениях (Армения, Азербайджан, Эстония, Литва, Латвия, отчасти Грузия и Молдавия). В других республиках неформальные организации и движения также зарождались, распространяя свое влияние на население (Киргизия, Туркмения, Таджикистан).
Если до 1989 г. в целом население страны не было настроено националистически, то с конца этого года происходит обратный процесс. «Национальные» фронты сделали свое дело. Программы борьбы за выход из состава СССР были официально провозглашены в решениях съездов фронта народного Латвии, «Саюдиса» (Литва), Руха (Украина) и др. Начался процесс выхода отдельных республиканских компартий из состава КПСС, организация по национальному признаку альтернативных коммунистических партий и т.д. и т.п. 60
60 Реформирование России: мифы и реальность. М., 1994, с. 29.

Развивался процесс националистического сепаратизма, созданные вооруженные отряды экстремистско-националистических боевиков инициировали по всему периметру Союза бесконечную череду вооруженных конфликтов, длящуюся до сих пор. Их деятельность не только не пресекалась, но и из штаба контрреволюции Горбачева-Ельцина поощрялась, одобрялась, подбадривалась. «Берите столько суверенитета, сколько проглотите!».
Четвертый отряд контрреволюции: ученые – монетаристы, либералы, западники.
Именно из их среды в общественное сознание были запущены провокационные термины: «застой», «тоталитарная, командно-административная система», несшие сугубо отрицательный заряд плановой системы ведения народного хозяйства. Люди с учеными степенями и академическими званиями буквально поносили «неэффективность», «отсталость», «застойный характер» советской экономики. Имена Шаталина, Шмелева, Петракова, Бунича, Тихонова, Попова, Лисичкина, Гайдара, Селюнина, Гофмана, Перламутрова, а вместе с ними даже мелкотравчатых Явлинского и Пияшевой были на устах либеральной интеллигенции. Запущенный ими наукообразный миф о необходимости разрушения сложившейся плановой системы ведения хозяйства фактически означал уничтожение Советской государственности и государства как такового. Параллельный миф о скором переходе к рынку (шарлатанская программа «500 дней»!) , который всех накормит, напоит, все отрегулирует, усиливал эффект разрушительных действий в стране.
Пятый, давно испытанный, отряд контрреволюции: «диссиденты». Число этих противников СССР было всегда невелико, но политический шум они поднимали большой, разумеется с помощью западных СМИ и подрывных антикоммунистических центров. В 80-е годы, с началом «перестройки» этот шум многократно увеличивается. Лидером среди диссидентского движения стал академик Сахаров А.Д. Вокруг этой фигуры начинает консолидироваться вся ярко выраженная антисоветская интеллигенция.
Он объявляется, по существу, мессией всего антисоветского, антисоциалистического лагеря. Но академик был не одинокой фигурой на контрреволюционном небосклоне. Активно против советской власти боролись А. Солженицын, А. Гинзбург, А. Аксенов, В. Максимов, В. Синявский, В. Орлов, М. Растропович. И. Бродский, С. Каллистратова, Р. Медведев, Ж. Медведев и целый ряд других «инакомыслящих». Они внесли немалый личный вклад в уничтожение СССР.
Шестой отряд контрреволюции: антисоветски настроенные церковники и сектанты из числа самых различных конфессий. Еще в мирные 60-е годы ХХ столетия рядом с «правозащитной» идеологией диссиденства возникает идея «русского религиозного возрождения», инициируемая подрывными центрами Запада. Не получив тогда должного развития, с конца 80-х годов она перерастает в мощное клерикальное наступление на социализм. Церковники, во первых сразу же солидаризировались с соответствующими националистическими движениями и фронтами; во-вторых, стали поддерживать теневой капитал, а позже сами активно включились в «бизнес»; в-третьих, выступили на стороне Горбачева и Ельцина – главарей антисовесткой контрреволюции. В период вооруженного выступления контрреволюции (октябрь, 1993 г.) РПЦ фактически оказалась не с народом, а с путчистом Ельциным. Патриарх Алексий II при инаугурации последнего «окормлял» его. А иерархи поменьше занялись «освящением» бизнеса, постепенно укрепляя и свои «нестяжательские» позиции. В 1996-1998 гг. Ельцин в знак благодарности предоставил РПЦ право беспошлинной торговли табаком и водкой под видом гуманитарной помощи. Церковь, не жалея усилий, всячески клеймит советский период отечественной истории и благословляет нынешнюю власть. Так второй раз в течение ХХ столетия РПЦ выступила на стороне контрреволюции против Советов – власти рабочих и крестьян, всего трудового народа.
Седьмой отряд контрреволюции: маргинальная прослойка рабочего класса, в основном из сырьевых отраслей народного хозяйства. Начиная с января 1989 года в угольных регионах страны (Кузбасс, Донбасс, Караганда, Воркута и др.) прокатилась волна забастовок: требовали повышения заработной платы, улучшения жилищных условий, снабжения продуктами питания, ширпотребом. К забастовщикам немедленно пожаловали Ельцин, Попов, Станкевич и огромная армия дезинформаторов, провокаторов, в том числе «немало опытных разведчиков, которые начали отбирать наших, приглашать в Англию, во Францию на разного рода семинары, показывать свои достопримечательности. Принимали по высшему разряду, и некоторые ребята, возвращаясь, оказывались уже не те, –там им объяснили, что надо делать. Они начали работать по сути дела на развал всего государства: «Все – долой, все – к чертовой матери, все плохо, давай-давай!» – свидетельствует председатель забастовочного комитета Кузбасса Т.Г. Авалиани 61 .
61 Авалиани Т.Г. Правда о шахтерских забастовках 1989 года. Л., 1999, сс. 6-7.

Забастовки качественно меняли всю социально-экономическую и политическую ситуацию в стране: начались массовые перебои в работе и даже остановки предприятий, спад производства, разрушение целых отраслей народного хозяйства. (Именно этого и добивались контрреволюционеры во главе с Горбачевым и Ельциным). И, как результат всего этого, –резкий дефицит товаров первой необходимости, продовольствия, обнищание и широкое недовольство населения, которое в массе своей не понимало, что происходит в действительности. С 1991 года буржуазная контрреволюция переходит от «мирных», т.е. скрытых, ползучих форм борьбы к открытым вооруженным. Уже были сформированы многочисленные отрядов боевиков, сгруппированные по «сотням», они хорошо оплачивались и были вооружены. Сформировавшийся костяк криминальной буржуазии («новые русские») сделал выбор в пользу контрреволюционной тактики не Горбачева, а агрессивного и непредсказуемого Ельцина. 62

Именно последний и расстрелял Верховный Совет РСФСР в октябре 1993 г., потопил в крови мирное выступление народа в Москве. Контрреволюция одержала свою самую значительную победу.
Возникает вопрос: неужели за все эти годы у коммунистов, всех широких социалистических сил в стране не было ни одной возможности сорвать замыслы контрреволюции, спасти завоевания Советской власти? События 1991-1993 гг. показывают: были! Народ отвернулся от болтуна и контрреволюционера Горбачева, он все меньше доверял пьянице и погромщику Ельцину. Не только в Москве, но и по всей России ходил лозунг – призыв: «Ельцин – пьяная свинья, убирайся из Кремля!»; «Банду Ельцина – под суд!».
Власть валялась на московском «асфальте»! Большая и лучшая часть
трудящихся, всего народа никогда не отворачивалась ни от социализма,
ни от СССР! Воля народа, выраженная им 17 марта 1991 года на
Всесоюзном референдуме, – лучшее и объективное тому доказательство!
Люди ждали: вот-вот появится либо «Минин и Пожарский», либо «Сталин и Жуков», и организуют их на отпор контрреволюции. Но появились … Янаев и К? в августе 1991 г., а затем Хасбулатов и Руцкой в октябре 1993 г., и дело спасения социализма было окончательно загублено. Правда, кроме них, был еще и Зюганов со товарищи, который, однако, просил народ «разойтись по домам». Он и теперь бахвалится этим: «Если бы не я, то половина России сидела бы в окопах». Теоретическое невежество, политический оппортунизм и личная трусость «вождя» КПРФ давно переплавились в открытое ренегатство и предательство дела социализма в СССР. Именно мне, автору этих строк, в мае 1994 года, т.е. вскоре после вооруженной победы контрреволюции в Москве, Зюганов заявил: «Социалистическая идея себя исчерпала!». И все, что время от времени пишет сей «вождь» (на самом деле он ничего не пишет, за него это делают «писарчуки», с которыми он расплачивается синекурой) вроде бы в «защиту» социализма, на самом деле есть не что иное, как политический камуфляж: оппортунист, маскируясь, напяливает маску коммуниста и чуть ли не марксиста… Прием, использованный Горбачевым, с успехом для себя теперь применяет и Зюганов. И под этой личиной он делает главное дело: защищает «отечественных товаропроизводителей, национальный капитал, сильное (т.е. буржуазное – В.С.) государство» 63 , т.е. он вместе с Путиным строит капитализм в России.
62 Новейшие политические партии и течения в СССР (документы и материалы). М., 1991, с. 162.
63 Зюганов Г. «Реформы» в порочном кругу. // «Правда», 2-3, 4 апреля 2002 года, № 36 (28357), № 37 (28358).

Таким образом, как ни посмотри на заключительный этап контрреволюции против СССР, совершала его интеллигенция. Она выступила главным субъектом антиисторического, регрессивно-возвратного, реакционного процесса, точнее – ее многочисленное мелкобуржуазное, либерально-демократическое крыло, которое ради собственного сытого благополучия продаст и землю свою, и мать родную, и крест нательный, если, конечно, он у нее есть. И вот теперь эти интеллигенты вместе с нуворишами и у кормила власти, и у обильной кормушки. И все они юродствуют, фанфаронствуют, бахвалятся каким-то своим особым «умом», невероятной «честностью», редкой «порядочностью» и историческими заслугами в освобождении народа от «тоталитарного режима». Это о таких, как они, в свое время сказал Ф. Бэкон: «Себялюбивая мудрость гнусна во всех видах своих.
Это мудрость крыс, покидающих дом, которому суждено завалиться; мудрость лисы, выгоняющей барсука из вырытой им норы; мудрость крокодила, проливающего слезы перед тем, как пожрать свою жертву»
64 .
Контрреволюционная интеллигенция, сделавшая грязное дело в 1985-2002 гг., показала свое истинное лицо, не оставив камня на камне от хваленых «советливости», «доброты», «альтруизма», «способности проникать в будущее», «предвидеть его», «жертвовать собственным благополучием во имя блага народа». Все эти понятия забрызганы теперь грязью потребительства, стяжательства, страшной корысти и жуткого себялюбия интеллигенствующих контрреволюционеров. Они прочно приковали сами себя к позорному столбу истории – оковы эти вечны, и их не изотрет не только время, но и оголтелая либерально-буржуазная пропаганда.

Все больше осознавая свою позорную роль в антикоммунистической контрреволюции, либеральные интеллигенты буквально вопят, что боролись только за «свободу» –против насилия «тоталитарного режима»; это порой напоминает непрерывный вой стаи волков, вышедшей из леса и окружившей деревню.
Это о них, об их вое сказал В.И. Ленин: «Корысть, грязная, злобная, бешенная корысть денежного мешка, запуганность и холопство его прихлебателей – вот настоящая социальная основа современного воя интеллигентов… против всякого насилия со стороны пролетариата и революционного крестьянства. Таково объективное значение их воя, их жалких слов, их комедиантских криков о «свободе» (свободе капиталистов угнетать народ) и т.д. и тому подобное. Они «готовы» были бы признать социализм, если бы человечество перескочило к нему сразу, одним эффективным прыжком, без трений, без борьбы, без скрежета зубами со стороны эксплуататоров, без многообразных попыток с их стороны отстоять старину или вернуть ее обходом, тайком, без новых и новых «ответов» революционно-пролетарского насилия на такие попытки. Эти интеллигентские прихлебатели буржуазии «готовы» вымочить шкуру, по известной немецкой пословице, только с тем, чтобы шкура все время оставалась сухою» 65 .
64 Бэкон Ф. Новая Атлантида. Опыты и наставления нравственные и политические. М., 1962, с. 82.
65 Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 35, сс. 191-194.

IV. Последствия буржуазно-капиталистической контрреволюции для нашей страны и для всего мира

15 лет назад, в 1987 году, когда только-только еще разгоралось ядовитое пламя криминально-буржуазной контрреволюции, на прилавках магазинов появилась книжонка Горбачева М.С. под претенциозным названием «Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира».
Много чего наплел в ней жуликоватый «Хлестаков и Нарцисс» в одном «флаконе», но среди многочисленных пассажей обращает на себя внимание один, заключительный. «По моему глубокому убеждению, – болтает он, – книга не закончена, – да и не может быть закончена. Дописывать ее надлежит работой, действиями ради достижения тех целей, о которых я стремился откровенно (!!! – В.С.) рассказать на ее страницах» 66 .
Об «откровенности» этого контрреволюционного жулья мы уже сказали выше. А вот как они – Горбачев, Ельцин и вся многочисленная рать погромщиков-контрреволюционеров – «дописали» этот «манифест перестройки» работой? «Работа» ими действительно проделана немалая, и результаты ее налицо. Причем, они настолько впечатляющи, что их действительно можно разделить на две самостоятельные группы: 1) для нашей страны; 2) для всего мира.
Итак, результаты криминально-буржуазной капиталистической контрреволюции для нашей страны:
– уже в начале 90-х годов произошел разгром великой державы, носившей в течение 70 с лишним лет гордое имя – Союз Советских Социалистических Республик. 24 февраля 1994 года в «Послании Федеральному собранию» Ельцин объявил о том, что «тотальное разрушение прежней системы завершается». Разрушена была прежде всего политическая система СССР, выражавшая и воплощавшая в себе исторические чаяния трудового народа многонациональной державы. На ее месте насильственно, обманным, жульническим путем был установлен реставрационно-буржуазный политический строй и новый экономический уклад, образующие в совокупности криминально-капиталистическую, авторитарно-олигархическую систему государственного управления.
Старый советский аппарат управления был разогнан, а на его месте, как ядовитый гриб, вырос новый, беспрецедентно многочисленный, аппарат, слившийся с криминалитетом, преступным капиталом. Главная его функция – защита преступно нажитого капитала, выколачивание любыми способами налогов из населения. Общество фактически оказалось беззащитным перед диким произволом новой власти: как бюрократических, так и криминальных структур.
Не имея объективной опоры в народе, политический режим все время балансирует между различными парадигмами возможного своего жизнеустройства: в одном случае – копирование западной модели; в другом – реанимирование эсеровского варианта народного капитализма; в третьем – шараханье в сторону либерально-кадетской формулы; в четвертом – апологетика царской триады «самодержавие – православие – народность» 67 . Все это свидетельство того, что политический режим не имеет будущего:
66 Горбачев М.С. Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира, М., 1987, с. 268.
67 Староверов В.И. Российская социология на перепутье: проблемы и перспективы. // Россия накануне XXI века. Выпуск II. М., 1995, с. 28.

– уничтожен экономический строй социализма, заводы и фабрики – «приватизированы», т.е. обманным путем украдены у народа и отданы в частную собственность криминальной «буржуазии» (у государства осталось лишь примерно 9%), идет насильственный процесс передачи земли в руки нуворишей.
Насильственно-волюнтаристские, жульнические способы внедрения криминально-монопольного «рынка» привели к тотальному отчуждению всех без исключения трудящихся как от собственности, так и от продуктов своего труда. Уголовные правила ведения «бизнеса» стали общественной нормой контрреволюционного режима. В стране, в сущности, господствует криминальный капитал – власть его безгранична. В результате диктат криминального капитала определяет спекулятивный, а не производственный характер экономики контрреволюционной России. Она превращается в полуколониальный придаток мирового империализма. Идет деиндустриализация, деинтеллектуализация, десоциализация страны. В стране с 1990 г. по 2000 г. уровень падения промышленного производства составил свыше 50%. Неуклонно разрушаются производительные силы и в сельском хозяйстве. Миллионы гектаров сельхозугодий выведены из оборота, в основном пашни. Резко составляет поголовье крупного рогатого скота. Урожай собирают около 70% того, что получали в советское время на территории РСФСР. По существу, в стране происходит установление нового «помещичьего землевладения»;
– катастрофически выглядит положение в области социальных отношений неокапиталистической и помещичьей России. Произошло резкое снижение производительности труда, а сам труд как средство существования и нравственная ценность человека, резко обрушился в шкале ценностей контрреволюционного мироустройства россиян. Безработица стала обычным явлением. По данным специалистов, она составляет не менее 15% трудоспособного населения. Социальное расслоение общества по источникам жизни превысило всякие допустимые нормы. Разрыв в уровнях зарплаты 10% самых высокооплачиваемых и 10% самых низкооплачиваемых работников достиг 40 раз! Основная масса населения превращена в бедных и нищих. По уровню питания Россия с 6-7 места, которое она занимала в советское время, контрреволюцией отброшена на 49-е. Капиталистический режим, в сущности, ведет политику геноцида против собственного народа. За годы контрреволюции (1985-2001 гг.) Россия лишилась 15 млн. своего населения. При дальнейшем укреплении дикого капитализма к середине столетия население страны может сократиться наполовину;
– не менее трагичным выглядит положение науки, культуры, образования в капитализируемой России. Резко сократилось инвестирование фундаментальной науки и НИОКР. Доля государственных ассигнований в науку сегодня в России 0, 34% (в США – 2,75%; Японии – 3,05%; Израиле – 3,5%). Объем финансирования отечественной науки в расчете на одного сотрудника от 50 до 100 раз ниже, чем в развитых странах. Только в 1985 – 1997 гг. из Российской науки ушло более 2,4 миллиона человек. В настоящее время вынашиваются проекты вообще прекратить прямое бюджетное финансирование Академии Наук.
Буржуазное государство не лучше относится и к образованию народа. В 1999 г. по сравнению с 1991 г. финансирование образования из госбюджета сократилось на 48 %, т.е. почти вдвое. Удельные расходы на одного учащегося школы снизились на 38%. Потребность в финансовых средствах образовательных учреждений обеспечивается из бюджетных источников менее чем на четверть. Полным ходом идет коммерциализация образования – и это подается общественному мнению как вполне «естественное» явление «цивилизованного» общества. Между тем в неокапиталистической и неопомещичьей России не учатся в школе около 6 миллионов (!) детей школьного возраста. А это значит, что в Россию вновь возвратился прежний процесс отчуждения трудящегося человека – основного производителя материальных и духовных благ – от образования и культуры. В стране начато обратное движение в состояние полуграмотности и неграмотности, полудикости и самой настоящей дикости. Варваризация и одичание массы населения – это прямой продукт насильственной капитализации России, он будет воспроизводиться столько, сколько будет протекать сам контрреволюционный процесс.

Результаты криминально-буржуазной капиталистической контрреволюции для всего мира:
– Контрреволюционные силы – внутренние и внешние – уничтожили СССР как могущественный субъект геополитического пространства, страна расчленена на 15 «независимых» государств, над большинством из которых установлен контроль США и НАТО. Это стало началом: а) перераспределения стратегического соотношения сил в пользу мирового империализма; б) нового этапа неоколониализма в конце XX-XXI веков. Уже 25 октября 1995 года, т.е. спустя всего 4 года после уничтожения СССР, Клинтон – президент США на закрытом совещании Объединенного комитета начальников штабов заявил: «…Последние 10 лет политика в отношении СССР и его союзников убедительно доказала правильность взятого нами курса на устранение одной из сильнейших держав мира, а также сильнейшего военного блока. Используя промахи советской дипломатии(действия Шеварднадзе – это не «промахи», а прямое, сознательное предательство! – В.С.) , чрезвычайную самонадеянность Горбачева и его окружения (также и предательство! –В.С.) , в том числе и тех, кто откровенно занял проамериканскую позицию (вот именно! – В.С.) , мы добились того, что собирался сделать президент Трумэн с Советским Союзом посредством атомной бомбы. Правда, с одним существенным отличием – мы получили сырьевой придаток, не разрушенное атомом государство, которое было бы нелегко создавать» 68 ;
68 Цит. по: «Россия: преодоление национальной катастрофы» Под ред. Г.В. Осипова, В.К. Левашова, В.В. Локосова. М., 1999, с. 12.

– уничтожен оборонительный Варшавский договор и контрреволюция имплантирована в страны Восточной Европы, блок НАТО – агрессивный и отмобилизованный – в «мирное» время открыто осуществляет оккупацию этой части земного шара. Уничтожив дружественную России Югославию, НАТО открыто угрожает Белоруссии как верному союзнику нашей страны. Настойчиво и последовательно империализм размещает свои войска в Средней Азии (Киргизия, Таджикистан, Узбекистан), окружая со всех сторон Россию и создавая плацдарм против социалистического Китая. Идет открытое установление мирового господства США;
– происходит лавинообразный рост милитаризма, шовинизма, расизма в странах НАТО, но в первую очередь – в США. После 11 сентября 2001 года (терракты в городах Америки) резко обнажилась тенденция фашизации всей внешнеполитической стратегии США. Пытаясь замаскироваться, принять новое обличье, американский фашизм демонстрирует все ту же идею военной экспансии, расового превосходства, тотального насилия. Американский империализм разбомбил Югославию, Афганистан, перманентно бомбит Ирак, готовится к войне с Ираном, Сирией, Ливией и многими другими странами планеты. Вновь публично заявлено о возможности применения ядерного оружия против России. Американский фашизм на деле начал осуществлять идею мирового господства.
***
Таковы лишь главные результаты контрреволюции против СССР как для нашей страны, так и для всего мира, о которых возможно сказать в рамках одной статьи. На самом деле их значительно больше, они – масштабнее и опаснее, чем это кажется на первый взгляд. Все они в своей совокупности могут быть выражены одной формулой: в результате антисоветской, антисоциалистической контрреволюции мировая цивилизация, то есть вся материальная и духовная структура человеческого общества на данной стадии его развития, обращена вспять. В глобальном масштабе произошел небывалый регресс человеческой истории. Сколь долго он будет продолжаться – покажет уже недалекое будущее.
Для нас же, коммунистов, марксистов-ленинцев, вновь возникает как теоретическая и одновременно социально-практическая проблема диалектики объективных условий в историческом процессе и активной и подчас решающей роли субъективного фактора. Сегодня это, возможно, проблема номер один: ибо «освобождение рабочих может быть только делом самих рабочих; без сознательности и организованности масс, без подготовки и воспитания их открытой классовой борьбой со всей буржуазией о социалистической революции не может быть и речи» 69 . Коммунисты, если они марксисты, не могут рассчитывать на «счастливый случай», думать, что все обойдется само собой, или, как утверждал в течение нескольких лет приватизатор КПРФ Зюганов, –«режим Ельцина настолько слаб, что скоро упадет сам», –полагать так, –означало бы уповать на стихийный ход событий, в сущности, на деле укреплять контрреволюцию. В этом случае общество неизвестно сколько продолжало бы «гнить», ибо подобное «гниение затягивается иногда на целые десятилетия» 70 .

Субъективный фактор, который может и должен противостоять нынешнему контрреволюционному капиталистическому гниению – это силы сознания трудящихся, которые в процессе практики обязательно превратятся в материальные силы и через практику остановят контрреволюционный процесс. Если мы сегодня разбиты, «нам не остается ничего другого, как начинать сначала» 71 : соединять социалистическое сознание со стихийным рабочим движением. Мы должны с улыбкой делать эту работу: маховик Истории неумолимо движет ее в сторону Социализма. Так не останемся, товарищи, на обочине этого Великого Движения!
69 Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 11, с. 16.
70 Там же, с. 367.
71 Маркс К., Энгельс Ф., Соч., т. 8., с.6.